напористо, — пожалуйста.

— А о чем нам с вами ещё разговаривать? — спросила я, убирая руку.

— О нас с тобой.

Я изумлённо подняла бровь, глядя в карие глаза Эша. Он нервно покусывал губу.

— Ты нравишься мне, Мирабель. Я хочу узнать тебя поближе, — выпалил он на одном дыхании.

Самое время действовать. Как бы зла я не была, я помнила, что должна сделать так, чтоб не просто нравилась ему, он должен быть влюблён. Пришлось нарочно вспомнить вчерашние мучения, чтобы пустить слезу. Глаза мгновенно начало жечь от желанных на тот момент слез. Я приоткрыла губы, а потом опустив голову тихо произнесла:

— Ваше высочество! Вам что мало других девушек? Я — жрица… Вам, конечно же интересно сейчас, но это всё… Погубит меня. Вы будете жить дальше, позабыв о своем увлечении, а меня казнят в лучшем случае… — и между прочим, не так уж сильно я приукрашивала, такой исход вполне вероятен, ведь для принца я, скорее всего, мимолётное увлечение, и с чего вообще все взяли, что он влюбится в меня и будет стоять горой? Мне стало себя жалко и слёзы потекли по щекам горячими ручьями.

— Мирабель! Не плачь, не плачь, прошу тебя! — принц взял мою руку в свою и прикоснулся к ней мягким, можно даже сказать, нежным поцелуем, — я не хочу тебя обидеть! Никогда не хотел.

— Всё хорошо, ваше высочество, я не думаю, что вы хотите обидеть, просто, пожалуйста, помните, что я жрица, для меня не возможны никакие отношения с мужчинами…

— Это не так! Я точно знаю. Если я тебе неинтересен, тогда конечно, я оставлю тебя и больше не буду предпринимать никаких попыток… Просто скажи, что не нравлюсь. Но если я нравлюсь тебе хоть немного…

Я прервала пламенную речь принца, положив на его губы два пальца, едва касаясь его, нежно еле ощутимо. Его глаза загорелись надеждой, я чувствовала его прерывистое дыхание на подушечках своих пальцев, ощущала мягкие полные губы, он был очень близко… Я прикрыла глаза, почему-то вспоминая образ Рэддема.

— Мы никогда не сможем быть вместе…. - мои губы задрожали, слёзы сильнее покатились из глаз, я отвернулась, чтобы принц не видел лица, перекошенного от расстройства. Эш развернул меня к себе и прижал к широкой груди. Он обнимал меня нежно, аккуратно поглаживая по спине.

— Это не так, Мирабель…

— В Формотской Империи нельзя нарушать законы, если император узнает…

— Он сам их нарушает, — нежно улыбаясь мне сказал принц, — это нарушение отец мне простит, — Эш погладил меня по щеке, — дай мне шанс, Мирабель, пожалуйста, клянусь, я буду тебя беречь, клянусь, пока я жив, я не дам тебя в обиду!

Я уткнулась в широкую грудь принца, он с готовностью заключил меня в свои объятья. Мы стояли так некоторое время, а я думала, как скоро можно это прекратить? Посчитав, что уже достаточно, я отстранилась.

— Я очень устала…

— Да, разумеется, пойдем во дворец. Я провожу.

— Простите мне мои эмоции, ваше высочество. Очень опрометчиво было показывать их в саду при храме.

— Почему? Там ведь почти никто не бывает.

— Как минимум другие жрицы… — тихо сказала я, — или вообще даже жрецы других культов…

— Например Рэддем? — с какой-то странной интонацией уточнил принц. Ревнует?

— И он тоже, — спокойно ответила я.

— Он вчера беспокоился о тебе, на руках нёс до кареты…

— Его Данайа попросила, сама бы она не справилась.

Эш кивнул. Потом расспросил меня о самочувствии и помог ли мне целитель. До дворца дошли быстро. Принц проводил меня до комнаты, поцеловал мою руку и, пожелав спокойной ночи, удалился, а я зашла в комнату и бросилась на свою кровать. Проревевшись в подушку, сходила в душ и легла спать.

На следующий день была моя очередь дежурить в молебной зале. Я выполняла привычные поручения: делала "чудеса" для прихожан, отвечала на вопросы, поясняла, если они чего-то не понимали. Я подошла добавить масло смирны в очаг, чтобы храм наполнился приятным сладковатым ароматом, когда ко мне подошла Данайа. Она внимательно посмотрела, как я добавляю масло, за тем проследовала к алтарю, давая знак идти за ней. Я прошла, а жрица стала делать вид, что поправляет цветы и шепнула:

— Если б ты не родилась магом, смогла бы работать в театре.

— О чём ты?

— О вчерашнем общении с принцем в саду. Ты умница! — жрица добавила в ответ на вопросительный взгляд, — наблюдала в окно.

— Надеюсь, только ты.

— Будь уверена, только я. Остальных я выпроводила по домам через главный вход.

— Спасибо.

Данайа снисходительно глянула на меня:

— Я не слышала, о чём вы говорили…

— Здесь не подходящее место для подобных откровений…

— Конечно, зайдешь вечером?

— Боюсь, что вечером снова придет принц, — и я действительно боялась.

— Это было бы отлично! — улыбнулась жрица.

Я узнала, что в императорском саду есть закрытая часть, куда не пускают никого без сопровождения императора или его сына, узнала, что люблю когда мне дарят хорошие подарки: духи, зеркала, статуэтки, серёжки и браслеты. Меня переселили в другую роскошную комнату во дворце. Всё это, разумеется, благодаря покровительству принца Эша. Прошло около месяца с того момента, когда нас подвергли процессу Мемортрера. За это время принц встречал меня каждый вечер, вёл гулять в свой сад, где часами держал мои руки, разговаривал со мной, обнимал и целовал. Мой первый поцелуй случился в этом же саду с ним: мы шли по дорожке, пахло спелыми яблоками, сливами и цветами, был душный летний вечер. Стрекотали сверчки, а теплый ветер слегка трепал мои волосы. Эш приостановился и посмотрел на небо:

— Смотри, какая красивая луна! — он указал на огромный жёлтый шар, висящий над нашими головами.

Я взглянула туда, куда указал принц и замерла, наблюдая за ночным небом. Затем почувствовала мягкое прикосновение на губах. Он ласкал их своими губами, осторожно положив руки мне на талию. Нежный, слегка влажный поцелуй длился около тридцати секунд. Затем принц отстранился, я молча смотрела на него, а Эш спросил:

— Это было приятно?

Я молча кивнула.

— Могу я повторить?

Я снова кивнула, глядя на принца, который опять прильнул к моим губам, уже смелее и напористее. Он не был мне отвратителен и временами даже казался интересным. Но не вызывал во мне абсолютно никаких романтических чувств. Моё дыхание не замирало от его поцелуев, сердце не начинало биться чаще от прикосновений, мне не хотелось улыбаться от звука его голоса, и не сводил с ума его запах. Всё это я испытывала рядом с другим. Рэддема я видела гораздо реже, чем принца, гораздо реже