кстати пойдешь со мной.

— Это… Какое-то тайное общество или что?

— Можно и так сказать, — сказала жрица, — там мы думаем как… Восстановить справедливость.

— Соблазнение Эша, это…

— Нужно нам всем, да, дорогая.

— Много там людей?

— Не очень. И мы не собираемся все разом.

— Ну то есть в любом случае, все члены этого общества знают, что я сплю с принцем?

— Моя ты хорошая, об этом скоро будут знать вообще все, тебя это не должно волновать.

— Как это не должно? Я жрица, если об этом узнает император, он…

— Он что? — перебила Данайа, — я спала с императором, сижу перед тобой живая и довольная, и, скорее всего, Саймон знает.

Мне стало не по себе. Я снова почувствовала себя какой-то грязной, неправильной… Разве так должно быть? Я ведь даже не влюблена в Эша. Мне с ним было неприятно, но сегодня я буду вынуждена вернуться во дворец, и там будет принц, который наверняка захочет повторить то, что было накануне праздника, и это случится снова, а потом ещё и ещё… На глазах опять выступили слёзы.

— Как долго я должна быть любовницей принца?

— Столько, сколько потребуется, — ответила жрица, — но думаю, что ты должна быть готова к длительным отношениям с его высочеством.

— Месяц? Год? Десять лет?

— Кто знает? — вздохнула Данайа, — пол-года назад мы вообще не знали, что делать, а потом появилась ты.

— И вы сразу поняли, что принц влюбится?

— Не сразу, конечно.

— А дальше что? Ну влюбился…

— Он говорил тебе об этом? Что влюблён?

— Сказал однажды, что любит меня. После того как…

— Это хорошо, конечно, но не достаточно, он мог сказать это на эмоциях от того, что наконец, овладел тобою.

От этой формулировки мне захотелось поежится, мурашки побежали по коже.

— Чем сильнее он полюбит тебя, Мира, тем лучше. Постарайся, — продолжила Данайа.

— Мне его бывает жалко…я вроде как… Пользуюсь им.

— И он тобой пользуется. Так всегда бывает. Вопрос в том, кто кем будет пользоваться искуснее. Что насчёт жалости, дорогая… Ему тоже было жаль тебя, когда Ходз проникал в твоё сознание, и из твоих глаз текли кровавые слёзы, но он ничего не сделал, чтобы это остановить.

— Значит и в следующий раз не остановит…

— Если ему будет тебя только жаль… Не остановит. Но если будет любить… — Данайа улыбнулась мне и погладила по руке, — а теперь, как бы приятна не была мне твоя компания, тебе пора появиться во дворце. Уверена, Эш соскучился.

Я пришла во дворец, сняла платье жрицы и надела простое удобное платье. Оно тоже было белое, но более простое, легла на кровать и уставилась в потолок. Мне ничего не хотелось, точнее было одно желание — чтобы не было в голове мыслей, а они были. Я сомневалась, что смогу так долго притворяться с принцем, сомневалась, что выдержу это всё, мне было горько от осознания, что всё это на меня навалилось. Я не успела покинуть школу, как тут же была втянута в какие-то интриги, причём опасные для жизни. Мои мысли прервал стук в дверь, не дожидаясь ответа, Эш вошёл.

— Привет, не помешал?

— Нет, я просто лежу, — я была отчасти даже рада его появлению, ведь он прервал поток нерадужных размышлений, — проходи.

Я села на кровати. Он сел передо мной на корточки так, что оказался чуть ниже и заглянул в мои глаза:

— Ты знаешь, что ты самая красивая девушка в столице? Я специально вчера посмотрел, — он улыбнулся мне искренне и очаровательно.

— Так ты, значит, вчера девушек разглядывал? — слегка прищурив глаза спросила я.

— А что такое, ревнуешь? — озорная улыбка заиграла на лице Эша.

Я не ревновала, мне было глубоко безразлично, наверное, так же, как и Рэддему на меня. От этой мысли кольнуло где-то внутри, улыбка ушла с моего лица. Но у меня есть роль, которую я должна играть, хотя я и не совсем понимала, зачем. Я опустила глаза, испугавшись, что Эш каким-нибудь волшебным образом прочитает, что я думала сейчас о другом мужчине. Заставила себя переключиться на принца и тихо ответила.

— Нет, Эш… Я не… Имею права тебя ревновать, ты волен смотреть на кого хочешь.

— Я хочу смотреть только на тебя, — он чуть привстал и поцеловал меня, я была вынуждена ответить на поцелуй.

— Чуть не забыл! — сказал принц, — у меня для тебя подарок!

Он выудил из кармана красивое ожерелье из жемчуга:

— Это тебе, — затем он улыбнулся, — надо узнать у Данайи, когда тебе уже можно будет носить что-то помимо жемчуга.

— Спасибо большое! — я обняла Эша, а он снова принялся меня целовать.

Поцелуи его спускались всё ниже, и вот он уже снимал с меня платье. Аккуратно, но вместе с тем торопливо. Мне захотелось плакать, я судорожно соображала, как остановить подступающий поток слёз, ничего в голову не приходило. Я крепко обняла Эша, чтоб он не видел моего лица, прижалась к горячей широкой груди, он обнял в ответ:

— Мирабель, любимая моя, какая же ты нежная и трепетная… — принц шептал мне что-то очень милое, гладил меня и прижимал к себе осторожно и нежно, аккуратно уложил, я почувствовала его внутри себя. Он двигался медленно, осторожно… Раздражающе. Мне хотелось, чтобы это закончилось поскорее, но Эшу, похоже, нравилось растягивать процесс. Он прервался, не закончив.

— Всё нормально?

— Всё хорошо, — еле слышно ответила я и подумала, что он, должно быть, чувствует, что что-то не так. От меня должны быть какие-то реакции, но какие, я не знала.

Я приподнялась слегка и впилась в его губы поцелуем, обвивая руками шею принца. Эш провёл рукою по моей щеке.

— Я тороплюсь? — неожиданно спросил он.

" О, боги, нет!" — я была ошарашена таким вопросом.

— Что?

— Позавчера был твой первый раз, а я опять…

Я прикрыла его губы пальцем и улыбнулась ему:

— Если бы я могла всегда находится в твоих объятьях, я бы так и поступила, — я не знала, как его успокоить и развеять подступающие сомнения, мне нельзя было так вот его потерять. Придется поговорить об этом с Данайей.

Мой ответ, видимо, успокоил Эша, он поцеловал меня и тогда в голове всплыл поцелуй с Рэддемом, я вспомнила, как его язык проник в мой рот, сколько удовольствия и эмоций я получила тогда! Я сделала тоже самое: скользнула языком сначала по мягким губам принца, а потом несмело коснулась его языка. Этот поцелуй не был таким же приятным, как со жрецом, но, главное, принцу понравилось. Он сильнее прижался ко мне и снова проник внутрь, воспоминания о Рэддеме, в