«Разве студиозам не запрещено держать в комнатах огнеопасные вещи?» — хмыкнул, внимательно оглядывая жаровню, на дне которой оставалось подозрительно много золы, часть из которой была тончайшей и напоминавшей обрывки бумаги…

«Ничего себе?! Осень дождливая, но ранняя и еще не холодная. Да и помощь бытового факультета избавила студиозов от необходимости кутаться в теплые вещи. Так зачем ей понадобилась жаровня?

Забыла мадам Коскет или соседка? А если не они, тогда Ивет?!»

Размышления прервало появление соседки.

Тельхель Консива едва слышно постучала, осторожно приоткрыла дверь и просунула нос в тоненькую щель.

— Заходи, — властно произнес Митар, прекрасно знавший, что напуганный человек сбивается с мыслей и чаще проговаривается об истинных чувствах. Девушка разнервничалась сильнее и в комнату вошла почти крадучись. — Садись.

Она опустилась на свой стул и сжала в руках подол белого передника.

— Рассказывай.

— О…о чем? Я… я ничего не з-знаю. Я у-уезжала.

— Всегда такая косноязыкая? — под немигающим взглядом инквизитора ученица из пунцовой в миг стала бледной, потом красной, как тройская роза.

— К-когда не-нер-ничаю…

— Скрываешь что от лица Пречистой Инквизиции?

— Н-нет! — отчаянно замотала головой она. — Во-во-волнуюсь, что за-забуду что-нибудь важное. Мы с Ивет не-не были в дружеских о-отношениях, п-просто в соседских, но-но я… я о-очень сожалею, что с-с нею та-так произошло… — руки студиозки дрожали, а колени сотрясались так, что этого не могла скрыть юбка.

— Рассказывай.

— С-с чего н-начать…

— Правды, какая бы она не была.

Девушка закивала головой и, не осмеливаясь поднять глаза на грозного собеседника, начала рассказ:

— Г-грешно та-так говорить. Я, ко-конечно, и сама не-не красавица, — край ее белого передника уже давно был измочаленным, — но-но не верю, что в нее мо-мог к-кто-то влюбиться. У нее и друзей-то не-не было.

— Совсем?

— Он-на общалась с кем-то, с-с ней общались, особенно перед зачетом или экз-заменами, но ведь это не-не дружба.

— Из-за чего?

— В не-ней было не-нечто отта-талкивающее. Ну, какая-то су-сухая. Не могу объяснить. Но поверьте, я не завидую. И не-нечему завидовать кроме оценок, но я и са-сама не-неплохо учусь.

— Подробнее.

— Ну, о-она всегда считала, что верное м-мнение ли-лишь ее. Мо-могла громо-могласно осудить. Вроде бы-бы и в лицо говорила, иногда верно, но это то-только д-другим. Если е-ей пыт-тались сказать п-правду — зли-лилась, надолго за-замыкалась. Если кто-то, к-кроме н-нее получал выс-сокий бал, за-заявляла, что просто п-повезло.

— А как же ее лучшая подруга?

— Ка-ка-кая?! — удивленного заморгала Тельхель, обливавшаяся потом от волнения.

— Я думал, что Дэлинея. Ходят такие слухи, — Митар потер висок, чтобы скрыть нарастающую озабоченность.

Девушка помолчала.

— М-между н-ними стра-ранные отношения. Вн-начале мы по-подумали, что она неравнодушна к X-хоранту или В-ве-вескельду. Однако Ив-вет не отставала и от Д-дэлинеи. И е-е-если Д-дэлинея ставила е-ее на м-место п-после н-на-нападок, утром Ив-вет, как ни в чем не бывало, снова к-крутилась около нее.

— Ивет даже Дэлинее говорила гадости?

— Д-да.

— А как теперь ведет себя Дэлинея?

— Г-говорят, что с-странно. П-плачет, б-будто де-де-действительн-но п-п-потеряла лучшую по-подругу. А потом з-забывается и у-улыбается.

— Резкие перемены настроения?

— Да. М-мадам Л-луж-жо ли-лично осмотрела ей-е и сказала, ч-что не-немного усп-покоительного ей не-не повредит, п-потому что у нее с-стресс и пе-перена-напряжение.

Митар внимательно слушал и все больше запутывался в странных женских отношениях. Ладно, если Сонеза испытывала чувства к Дэлинее, но Дэлинея?! Или этим и объясняется ее холодность к студиозам и поклонникам?

— А откуда в комнате жаровня?

— Ж-жар-ровня? Н-нет, нам запрещено и-их и-иметь.

— А эта? — Митар указал на стоящую в углу.

— Н-не знаю! Я-я уезж-жала!

— То есть, это не ты принесла?

— Нет.

— Посмотри: ее половина комнаты в обычном виде или что-то не так?

— В-все не-не так. Ивет не-не и-из тех, кто ак-куратно, ст-топочками складывает те-тетради и с-сортирует по ц-цвету. Ско-корее все п-побросает в я-ящик и за-закроет его. И-из-за этого м-мы и ссо-сорились.

— А сейчас почему здесь порядок.

— Я д-думала, что ком-мендант у-убрала…

«Все интереснее и интереснее…» — отметил Митар и спросил:

— Она вела дневник?

— Нет. Все де-держала в с-себе, не д-доверяя бумаге. Просто бы-был случай, к-когда у де-девочки украли д-дневник, а п-потом…

— Представляю, — оборвал инквизитор. Консива говорила так медленно, рвано, что его так и подначивало рявкнуть: «Быстрее!», но он терпеливо ждал и сопоставлял новые сведения.

«Тогда что она могла жечь на жаровне? Или все же комендант, когда прибиралась? Хотя Коскет заверяла, что ничего не трогала».

— Тогда еще вопрос. В чем она обычно ходила, когда холодало? — вопрос сам пришел в голову Митара, вспомнившему, что Ивет нашли лишь в форме и туфлях… Что странно, учитывая погоду тех дней.

— Надевала т-теплое бе-белье, т-теплые ч-ч-чулки… — студиозка снова покраснела. — И п-плащ с ко-офтой.

Митар встал, отворил шкаф и вытащил вешалку с темно-зеленым плащом.

— Этот?

— Да.

«То есть вышла в дальнюю дорогу без теплого плаща да в туфлях? Очень интересно».

— А из обуви?

— Б-б-ботинки износились, и е-ей вот-вот должны б-были выдать н-новые… Ой, — неожиданно подпрыгнула девушка на стуле. — Т-тогда к-ка-акже она там в-в т-туфл-лях? О-они же р-разнош-шенные и с-с-соскальз-зывали с н-ноги…

«Порт! — теперь уверился Митар. — Был порт! Но кому и зачем понадобилась Ивет? Тем более не простому студиозу. Мгновенный перенос, тем более на двоих как минимум, не всем по карману… Придется засунуть нос в башню бытовых магов…»

Инквизитор покидал комнату в тревожных сомнения. Выходило, что уходя на «свидание» или встречу, Сонеза прибрала за собой комнату и сожгла бумаги? Это что же за секреты такие? И теперь он точно был уверен: она в слетающих, разношенных туфлях никак не могла сама добраться до развалин. Но и в конюшне не была. Да и кто бы ей дал коня! Значит… Или она тоже знала про тайный ход Сидерика, или перенеслась магопортом…

Быть больным и одиноким — ужасное состояние, особенно если за окном без перерыва моросит дождь.