Он сосредоточился на ее ярком выступлении в защиту прав женщин. Звук ее голоса с легкой хрипотцой и мелодичными интонациями пробил брешь в стене холодной ярости в его груди. Как и вся аудитория, он был зачарован ее речью, невольно вспоминая их ночь в Дар-Амане.

Тогда прежде, чем провалиться в глубокий сон, он решил, что утром попросит ее задержаться у него в гостях, посулив ей за это шкатулку.

Но, к его глубокому разочарованию, она сбежала. Это стало для него серьезным предупреждением. Рахим не хотел повторять ошибок отца. Он не позволит быть одержимым женщиной. К сожалению, с глаз долой не значило для него из сердца вон.

Тем не менее он постарается забыть Аллегру Ди Сионе. Но сначала расскажет ей, каких успехов добился в Дар-Амане за последние два месяца. Для него было делом чести доказать ей, что он не прохлаждается в роскоши дворцовых покоев, а упорно работает над восстановлением страны.

Аллегра закончила выступление под бурные и продолжительные аплодисменты. Рахим с нетерпением дожидался, пока председательствующий закроет заседание и пока Аллегра закончит позировать фотографам вместе с несколькими первыми леди. Он прорвался к ней сквозь толпу репортеров. Оказавшись рядом, он понял, что не преувеличивал возникшего между ними сильного притяжения.

– Аллегра, – прохрипел он.

– В-ваше высочество. Я не знала, что вы здесь, иначе обязательно нашла бы время и попросила бы о встрече… – Ее формальное обращение сквозь стиснутые зубы вызвало в нем острое желание схватить ее в охапку и запечатлеть на ее губах безжалостный поцелуй в отместку за такой сухой прием.

– Так найдите время сейчас. – Его тон не походил на вежливую просьбу. – Я настаиваю.

Она заметила за его плечом двух рослых охранников. Аллегра заволновалась.

Я не могу так просто… уйти, – парировала она.

Рахим изогнул бровь в насмешке.

– Неужели? Мы оба прекрасно знаем, что еще как можете.

Аллегра сильно побледнела и приблизилась к нему на шаг.

– Здесь неподходящее место для объяснений, Рахим. Пожалуйста, – прошептала она.

Он почувствовал тонкий запах ее духов и едва сдержался, чтобы не заключить ее в объятия.

– Тогда пойдем со мной. Нам нужно поговорить, Аллегра. Выбор за тобой, на публике или приватно. Ты умная женщина и сделаешь правильный выбор.

Аллегра судорожно сглотнула и сделала шаг назад, ища глазами помощницу. Молодая женщина уже спешила ей навстречу.

– Зара, отмени, пожалуйста, мою встречу за ланчем и извинись перед леди Сарафина.

Помощница не могла скрыть изумления:

– Я… Да, конечно. Встречи с прессой тоже отменить?

Аллегра взглянула на Рахима. В ее глазах металась тысяча вопросов. Он едва сдерживал яростный рык, готовый вырваться наружу. Рахим никогда раньше не испытывал собственнических чувств в отношении женщин. Но сейчас мысль о том, чтобы делить Аллегру с другими, была ему глубоко неприятна. Пещерный человек ни дать ни взять. Он стиснул зубы.

Поймав его взгляд, Аллегра быстро кивнула Заре.

– Перенеси прессу на завтра, пожалуйста.

Рахим даже не заметил, как ушла помощница. Он вообще не видел никого вокруг, кроме Аллегры. Она направилась к выходу из зала, и Рахим последовал за ней.

Одетая в строгое, но элегантное темно-синее платье, она шла рядом с ним грациозной походкой, улыбаясь и приветствуя на ходу знакомых.

Он неожиданно подумал, как бы отнеслась к Аллегре его мать. Приняла бы она Аллегру? Или стала бы волноваться за сына, у которого эта женщина вызывает страсть, граничащую с одержимостью?

Прервав череду бесполезных размышлений, он пересек шикарный вестибюль пятизвездного отеля и вызвал частный лифт.

– Хм… куда мы направляемся? – спросила Аллегра осторожно.

– Ко мне в пентхаус. Это единственное место, где мы можем поговорить наедине.

– Здесь есть несколько офисов, предназначенных специально для встреч и переговоров участников конференции. Я думаю, можно найти свободный.

Он посмотрел на нее. В это время открылись двери вызванного лифта.

– С каких это пор, Аллегра, ты опасаешься оставаться со мной наедине? Боишься за свою репутацию? – издевательски спросил он.

Она покачала головой.

– Я подумала, что это более целесообразно. Ты, кажется, торопишься.

– О, да, мне не терпится узнать, на что ты рассчитывала, украв шкатулку. Неужели думала, что я закрою на это глаза?

Они вошли в кабину лифта. Рахим подал знак охранникам остаться.

Как только двери лифта закрылись, он приподнял пальцем ее подбородок и сказал:

– Посмотри на меня, Аллегра.

Бездонные васильковые глаза уставились прямо на него.

– Я задал вопрос. Отвечай же.

– Я пыталась заплатить за то, что взяла. Я послала пять чеков, ты порвал их и вернул обратно.

Рахим грустно улыбнулся.

– Ты не только оскорбила меня, украв шкатулку, но к тому же решила, что знаешь истинную цену украденного?

Аллегра покачала головой.

– Я не с неба взяла эту сумму. Я оценила шкатулку у экспертов, приняв меры предосторожности, конечно, – добавила она, покраснев.

– О, как это предусмотрительно с твоей стороны.

На ее лице промелькнула боль, а затем опасение, которое начинало его раздражать.

– Я знаю, что моему поступку нет оправдания.

– Совершенно никакого, – согласился он. Он провел пальцем по ее подбородку, наслаждаясь шелковистой гладкостью ее кожи.

– Я дала обещание дедушке, Рахим, и не могла его нарушить.

Рахим напрягся.

– И неужели великий Джованни Ди Сионе посмотрел на факт кражи сквозь пальцы?

Аллегра ахнула.

– Он ничего об этом не знает. И надеюсь, никогда не узнает.

– Значит, ты не только совершила преступление против меня, но также рискнула опозорить свою семью?

Ее красивое лицо исказилось от боли.

– Я очень сожалею, что все так случилось, Рахим. Честное слово. Мой визит пошел неудачно с самого начала. У меня практически не было выбора, кроме…

– Кроме как соблазнить меня роскошным телом и потом втихаря украсть шкатулку? – резко спросил он.

Аллегра стала бледнее смерти. Только сейчас Рахим посмотрел на нее более внимательно.

– Что ты с собой сделала? Ты так похудела. – Он отметил ее бледность, впалые щеки и синяки под глазами. – Ты больна? – строго спросил он.

Двери лифта отворились, и они вошли в пентхаус. Она прошла в просторную гостиную.