Аллегра, задремавшая за чтением журнала, вздрогнула, услышав его голос.

– Рахим, ты вернулся.

– Выходи за меня, – повторил он.

– Что ты сказал?

Рахим стоял перед ней взъерошенный, будто проводил пальцами по волосам много раз.

– Ты носишь моего ребенка.

– И что? – почти беззвучно произнесла она.

Он сверлил ее немигающим взглядом.

– Выходи за меня, вот что.

Аллегра оцепенела. Она пыталась вникнуть в смысл услышанного.

– Если у тебя есть аргументы, я готов их выслушать сейчас.

Она была близка к истерике, тщетно пытаясь взять себя в руки.

Я не могу.

Рахим отошел к бару в дальнем конце просторной, элегантной гостиной. Налив в бокал щедрую порцию янтарной жидкости, он залпом выпил скотч и со звоном поставил пустой бокал на стеклянный столик.

Затем он медленным шагом направился к Аллегре. У нее от страха побежали по спине мурашки.

– Ты готова без раздумий потерять все, на что потратила жизнь? – как бы между прочим поинтересовался он.

– О чем ты говоришь?

– Я говорю о твоем фонде и о твоей свободе.

Холодные щупальца страха схватили ее за горло.

– М-моя свобода? – заикаясь переспросила она.

– Как только откроется факт пропажи шкатулки, тебе предъявят обвинение.

Аллегра едва не задохнулась от ужаса.

– Ты сказал, что тебе плевать на шкатулку, – пробормотала она, едва сумев разжать заледеневшие губы.

В его глазах загорелся опасный огонь.

– Мне да, но есть другие, которым не все равно. Ты украла не просто личную вещь. Перед смертью мать завещала коллекцию шкатулок Национальному музею Дар-Амана. Отец не нашел в себе силы выполнить ее пожелание. – Его лицо на секунду посуровело, а потом приняло нейтральное выражение. – Теперь коллекцией владею я, как правитель Дар-Амана. У меня было много срочных дел и до коллекции никак не доходили руки. Но я намерен исполнить волю матери в ближайшее время. Есть каталог. Кража национального достояния сурово карается длительным тюремным заключением.

Аллегру охватила паника.

– И как замужество может изменить мою судьбу? Он пожал плечами.

– Как королева, ты никому не подотчетна. Шкатулка может стать моим свадебным подарком тебе. Выходи за меня замуж, и шкатулка навсегда останется у твоего деда. Твой фонд продолжит успешно работать. Твоя репутация будет спасена. Мои подданные будут рады появлению на свет законного наследника престола. И главное, наш ребенок обретет обоих родителей. Он или она станет моим законным наследником по праву рождения.

Его доводы были убедительными. С одной стороны, она понимала, что он предлагает достойный выход из создавшейся ситуации для нее и их ребенка. С другой стороны, его холодный расчет напугал ее до смерти. Разве правильно позволять едва знакомому человеку надевать тебе на палец обручальное кольцо? Он приехал сюда исключительно из-за чувства долга.

– Аллегра?

– Поэтому ты ушел? Чтобы составить этот холодный расчетливый план?

Жесткое, надменное лицо Рахима приняло грозное выражение.

– Наша свадьба не будет холодной и расчетливой. Только подготовка к ней будет такой.

– Это должно меня успокоить?

– Ты прагматик, Аллегра, как и я. Мы должны найти наилучший выход из создавшейся ситуации. И это единственное оптимальное решение.

Никаких букетов и ухаживаний. Ни слова о любви. В любом случае она и не ждала ничего подобного. Аллегра не обольщалась надеждой, что Рахим испытывает такую же любовь к их будущему ребенку, как и она. Она напомнила себе, что, по сути, она для Рахима посторонняя женщина. Тем не менее он решился связать свою жизнь с незнакомой женщиной после одной ночи любви. Даже если он пошел на это только ради ребенка, это огромная жертва. Она не может отвергнуть ее одним махом.

Кроме того, при поддержке Рахима ей будет легче осваивать азы материнства. У него было более счастливое детство по сравнению с ней. Может быть, он привяжется к ребенку…

Рахим прервал поток ее размышлений.

– Аллегра, ты ведь хочешь ребенка? Ты не передумала? – Вопрос был похож на ружейный выстрел, так резко он прозвучал.

Аллегра почувствовала, как Рахим напрягся в ожидании ответа. Значит, ему небезразлично ее решение. А это хороший знак.

– Нет, Рахим, я не передумала. Я хочу этого ребенка.

Он выдохнул с явным облегчением и расслабился.

– Хорошо.

Умом Аллегра понимала, что не должна иметь к Рахиму претензий, но в глубине души ей было немного обидно, что он единоличным решением определил ее будущее.

Аллегра давно решила для себя, что семья и дети не для нее. Хотя в детстве, как все девочки, мечтала о принце на белом коне.

И вот он появился в лице Рахима. Но как же далека она была от той детской сказки, потому что наделала столько ошибок.

Сейчас ей предлагался наилучший выход из наихудшей ситуации. А что именно предполагает статус жены шейха?

– Я продолжу работу в фонде Ди Сионе, – решительно сказала она. Работа была ее спасением. Правда, сейчас ей нужно думать о ребенке, но работа не менее важна.

Рахим согласно кивнул.

– Конечно. В прошлом несколько женщин получили министерские портфели в моем правительстве. Надеюсь, ты поработаешь с ними, чтобы они чувствовали себя наравне с министрами-мужчинами.

У Аллегры от изумления глаза на лоб полезли.

– Ты успел так много сделать?

Он пожал плечами.

– Процесс уже начался, когда ты была у нас с визитом. Но у тебя была личная цель, и ты не замечала ничего вокруг.

Стыд ливнем обрушился на нее. Прежде чем она успела вымолвить слово в свое оправдание, Рахим продолжил:

– Я хочу услышать от тебя «да», Аллегра, – сказал он, буравя ее сверкающим взглядом карих глаз. – И это «да» навсегда.

Аллегра вспыхнула от напоминания, как она сбежала из его спальни, пообещав остаться до утра. Она хотела отвести взгляд. Но это стало бы проявлением слабости, а она хотела оставаться сильной. Особенно при принятии такого важного решения.

Глубоко вздохнув, она положила руку на живот и сказала:

– Да, Рахим. Я согласна выйти за тебя замуж.

Он несколько секунд молча смотрел на нее. Затем тоже сделал глубокий вдох и ответил:

– Откладывать свадьбу нельзя. И без того будет много вопросов, когда ты родишь через семь месяцев.

– Неужели это до сих пор кого-то волнует? – цинично спросила Аллегра.