Кэрр прищурилась.

– А не было ли в вашем роду шамана по имени Охтэ?

– Был, о акка, – склонили головы сразу три женщины.

– Вот как!

Теперь Кэрр смотрела на незваных гостей с куда большим вниманием. Но если бы они знали, что стоит за этим вниманием, – бежали бы без оглядки.

– Сладкоречивый красавец Охтэ… Да, были мы с ним знакомы в стародавние времена… Зачем же вас привели сюда боги?

– После гибели нашего шамана мы спешно покинули родные места, опасаясь мстящих духов, – объяснила одна из стариц. – И теперь скитаемся по миру, словно упавшее в воду дерево без корней…

– Чего вы от меня хотите?

Старицы переглянулись и заговорили все разом, низко кланяясь и протягивая к колдунье руки.

– Мы просим приюта и защиты! Хотя бы на несколько дней…

– А может, если удостоишь, и дольше. Нам нужен шаман! Нам нужен тот, кто убережет от диких сайво, от болезней и гибельной порчи…

– Позволь нам жить на этом острове, о акка! Мы будем верно служить тебе…

«Какая злая у нее улыбка! – думала Кайя, глядя на седокосую женщину. – Как будто она что-то знает, но говорить не хочет!»

И вдруг девочка почувствовала, как сильная рука взяла ее за плечо и толкнула. Неожиданно она оказалась впереди всех. Рядом съежился так же выпихнутый Лемми.

– О великая Кэрр, мы приготовили тебе еще один дар, – сказал Виг, и голос его не дрогнул. – Вот два ребенка, способных говорить с духами. Возьми себе обоих, если пожелаешь, и делай с ними что хочешь. Вот Лемми – он только и ждет, чтобы к нему пришли его первые сайво…

– А-а! – зловеще протянула гейда. – Крысята, что влезли сегодня в мою вежу!

– И Кайя, дочь Охтэ…

– Дочь?! У него была дочь?

Кэрр замерла, а потом медленно перевела взгляд на девочку.

– Да, о великая акка, – с поклоном ответил Виг. – Кайя чудом уцелела, когда морское чудище унесло нашего нойду и его жену под лед…

Жестокое выражение сползло с лица гейды, сменяясь неподвижностью каменной маски.

– Покажите-ка мне ее! – хрипло приказала она.

Кайю подпихнули ближе к костру. Теперь она осталась совсем одна. Кэрр поднялась, текучим шагом подошла к ней, впилась взглядом, словно прозревая мысли и душу.

– А! Девочка, спорившая со мной в снежной буре! – воскликнула она. – Теперь я понимаю… Что ж, сихиртя. Вы правы – сама судьба привела вас на Волчье взморье!

Она могла бы добавить еще многое насчет их будущей судьбы. Но не стала – зачем? Ведь им было теперь даже не уплыть отсюда…

Больше сихиртя себе не принадлежали, хоть и не знали еще об этом.

А вслух Кэрр Зимняя Буря благодушно сказала:

– Что ж, оставайтесь, живите. Только чтобы ноги вашей не было ни в моем лесу, ни на этом утесе. На всем прочем острове, как и на любом другом островке поблизости, – пожалуйста. Ставьте сети, бейте морского зверя…

Она скользнула взглядом по застывшим детям.

– Крысенок не нужен, а дочь Охтэ останется у меня.

Лемми не смог сдержать шумного вздоха – то ли облегчения, то ли разочарования. Женщины и охотники просветлели лицами. Одна лишь Кайя! Всего-то!

– И собаки, – добавила Кэрр. – Отдайте мне всех ваших собак.

– Что? – моргнул Виг.

– Вам они больше не понадобятся. Тянуть сани вам некуда – вы уже пришли. А сторожить селение вам нет нужды. Тут есть защитники посильнее…

Виг, набравшись храбрости, спросил:

– Зачем тебе наши собаки, акка?

Кэрр поглядела на него так, что тот в ужасе чуть не уткнулся носом в землю. Но все же ответила:

– Мне они даром не нужны. Они для моего мужа.

Виг невольно оглянулся. Великан, которого так испугались сегодня дети? Кстати, где он?

– Как же мы отдадим псов, акка? – робко вздохнул он. – Они не пойдут за тобой. Они знают лишь нас, они тоже наши родичи…

Гейда вновь улыбнулась. Ох и нехорошая была у нее улыбка!

– Не беспокойтесь. Муж сам за ними придет.

Глава 9

Морока

– Искать корову? – с расстановкой повторил Безымянный нойда, глядя на большуху тяжелым взглядом. – Корову. Мне.

– Вестимо, тебе, – удивленно взглянула на него женщина. – Разве вы, ведуны, не этим живете? Порчу там снять, прыщи вывести, корову в лесу отыскать…

Нойда стоял в воротах словенского подворья. Новогородские словене – сильный, богатый народ – любили жить большими селениями и строились просторно, с размахом. В деревне, расположившейся на берегу широкой тихой реки, это подворье выглядело самым зажиточным. Оно и понятно – ведуна обычно приглашал местный староста.

– Значит, ради коровы меня привезли с самой Коневицы? – спросил нойда, слегка подняв бровь.

Любого саами бросило бы в дрожь от его вопроса. Но круглощекая словенка лишь пожала плечами:

– Ты так говоришь, лопарь, будто я знаю, где эта твоя Коневица…

Нойда нахмурился.

– Приплыл человек ко мне на остров, – собирая остатки терпения, проговорил он. – Сказал – великая беда творится на Висшоре…

– В Вишере, – поправила женщина. – Вечно вы, чудины, все слова переиначите… Конечно, беда – вторая корова подряд в лесу пропала! А тут мужу моему добрые люди подсказали: на море Нево лопарь живет, на аршин в землю видит… Вот и найдет, кто коровушек наших загубил…

Из бубна донеслось внятное только нойде насмешливое хихиканье равка.

Лицо нойды застыло. Каврай решил подшутить над ним?

– Ну мы и отправили мужнина брата за тобой… А вон они оба сюда идут!

К воротам подворья быстрым шагом приближались трое местных жителей. Того, что помоложе, нойда узнал: это был молчаливый мужик, что привез его на лодке с Коневицы. Второй был тощий белобрысый подросток. Третьему было изрядно за сорок, как и его хозяюшке. Что-то в этом немолодом, уже седобородом словенине сразу показалось нойде необычным.

– Поздорову тебе, ведун! Прости, что сам не встретил, – прогудел старший, подходя к воротам и кланяясь, – за мной послали на выгон сразу, как вас с берега увидали…

Голос у него был гулкий, как колокол. Взгляд тяжелый, упорный. А такие глаза – вроде и светлые, но с черно-сизым ободком и низко нависшими веками – на Севере звались «вороньими».

Через плечо у старшего словенина висел свернутый кольцом длинный кнут. На шее темнел страшноватый с виду оберег – ожерелье из медвежьих когтей.

– Ты и есть тот, кого зовут Ворошилой? – спросил саами, вспомнив слова его младшего брата. – Тот, кто призвал меня?

– Это я, – кивнул старший. – Славно, что ты пришел, лопарь. Дела у нас тут творятся темные. Ходили за помощью к болотным изорянам – они тут недалече живут, – так их колдуны все как один отказались связываться…

«Как всегда», – подумал нойда. А вслух спросил, глядя на хозяина в упор:

– А ты что не взялся? Ты же сам ведун.

– Я? – Ворошила взглянул на него с недоумением, потом расхохотался. – Что я, что кузнец с пасечником – все мы тут немного ведуны! Пастух я здешний.

«Занятно», – с невольным любопытством подумал нойда.

У саами пастухов как таковых никогда не было. Приморские саами, из которых был