пошла другим путем. Удачное расположение на пересечении торговых путей, образовавшихся через пару сотен лет после основания и близость к реке сделали город центром торговли.

Владетельные князья не захотели заниматься управлением бешено растущего города и заключили договор с сотней богатейших купцов о разделении полномочии. Если вкратце, то получилось следующее: живите, как хотите, но чтобы княжеская казна всегда была полна. Стороны ударили по рукам и довольные разошлись. Елизоветоград стал вольным градом, а хозяева окрестных земель скинули головную боль административного управления на торгашей, по сути, ставших новыми хозяевами города.

За двести лет существования договора, ни одна сторона не высказывала недовольства от сложившегося статус-кво. Однако это наложило определенный отпечаток на ситуацию в самом городе. В частности, это касалось сил правопорядка. Раз Золотая сотня управляет городом, то пусть занимается его безопасностью. Так решили князья и устранились, предоставив решать проблемы самим торговцам.

Думаю в свое время, внося этот пункт в договор, бывшие властители надеялись, что купцы не справятся (они же не воины, а торгаши), и в конечном итоге позовут на помощь клан, владевший вольным градом. Те придут, наведут порядок, но за это будут получать еще больше налогов, как защитники поселения.

Однако власти Елизоветограда не стали звать на помощь и справились сами. Что однако все равно в конечном итоге повлияло на обстановку.

В любом другом крупном населенном пункте Конфедерации, под прямым княжеским управлением, проводить силовую операцию, не поставив хозяев в известность, было не просто дурным тоном, а грозило крупными неприятностями. Мигом примчится клановый спецназ во главе с кем-нибудь из правящего рода и осведомится: а что это вы, гости дорогие, тут делаете, да еще без приглашения? И все, тушите свет. Клановый спецназ — это круто даже для боевого мага. Если он конечно один, и без прикрытия.

— Там может быть охрана, — вспомнил я о широкоплечих бодигардах в полутемном подвале. — У них техно-магическое оружие.

Удар пучком ветвистых молний в грязную стену и оставшиеся после выстрела подпалины мгновенно всплыли в памяти. Таким разрядом и быка можно завалить, не то что шестнадцатилетнего подростка. Последовал косой взгляд вбок — и скорее всего двадцатипятилетнюю девчонку тоже.

— Разумеется там охрана, — беззаботно отозвалась Юлия. — Даже больше скажу, наверняка она усилена местными быками, — не дожидаясь уточняющих вопросов, она пояснила: — Обычно на такие операции принято брать кого-то из аборигенов, так как они хорошо ориентируется на месте. Как правило это всякие криминализированные отбросы: уголовники, мелкие бандиты и тому подобная публика.

— Зачем они им? — удивился я. Сопровождавшие агентесу братьев Оболенских телохранители выглядели внушительно и действовали вполне профессионально. По крайней мере похищать людей и пользоваться оружием они явно умели.

— Потому что они знают местность, — повторила Юлия. — К тому же, обычно их используют на черновой работе, чтобы не отвлекать своих бойцов, если вдруг что-то пойдет не так и придется драться.

— Используют как мясо, — дошло до меня.

Девушка кивнула.

— Дешево и сердито. Нанять такие отбросы, как правило не составит труда. Особой боевой эффективности от них не ждут, но сыграть роль отвлекающего фактора они способны.

Она повернулась и взглянула на меня:

— Поэтому надо действовать быстро, чтобы главная стерва не успела сбежать, когда поймет, кто явился по ее душу. Понятно?

Я кивнул.

— Понятно.

— И кстати, об оружии, посмотри в бардачке.

Я открыл указанную крышку и обнаружил копию уже виденного ранее разрядника. Тяжелый ствол удобно лег в руку.

— Знакомая штучка? — спросила Юлия и неожиданно подмигнула, словно знала, что происходило в подвале, когда агент Оболенских демонстрировала возможности оружия, основанного на смешанном техно-магическом принципе.

— Да, — признал я. Пальцы крепко обхватили ребристую рукоять, принося с собой уверенность.

— Только имей ввиду, бьет эта игрушка недалеко, метров на тридцать, не более. Дальше идет приличный разброс и падение мощности выпущенных разрядов. Так что уверенный радиус поражения не более двадцати пяти метров, — предупредила Юлия, на секунду отвлеклась от дороги и указала на едва выступающий из корпуса рычажок. — Переключатель предохранителя, осторожней с ним, он не слишком тугой. В батарее энергии на двенадцать-пятнадцать выстрелов, в зависимости от мощности.

Я задумчиво переключил рычажок, заметив появление красной точки. Ствол словно невзначай повернулся в сторону водительского сидения. Сидящая за рулем девушка напряглась.

— На такой скорости, если меня убьешь, убьешься сам, — спокойным тоном предупредила она. Но я чувствовал ее внутреннюю нервозность. Ментальный щит давал трещины, позволяя заглянуть за ширму настоящих эмоций.

Она меня боялась… Нет, не так. Она почему-то верила, что я способен выстрелить. Убить едва знакомого человека. Быстро. Четко. Хладнокровно. Развернуться, направить разрядник в голову сидящей рядом девушке и выстрелить прямо в висок.

Самое страшное, на какую-то секунду я и сам в это поверил, что способен сделать так. Не знаю почему, не знаю откуда, но эта уверенность тенью промелькнула по краю сознания.

— Не собираюсь делать то, о чем скорее всего буду жалеть, — проворчал я, возвращая переключатель в исходное положение. Красная точка исчезла, и вместе с ней сгустившееся в салоне спорткара напряжение.

Что характерно, все это время машина так и неслась по автостраде на скорости ближе к двумстам, ни на йоту на задев разделительной линии, ни вильнув в сторону поросшей низкой травой обочины. Абсолютная бесшумность двигателя действовала на нервы, а проносящийся мимо пейзаж создавал ложное ощущение нереальности происходящего.

Интересно, а если и правда вылетим с дороги, как далеко нас размотает, и останется ли потом что-нибудь от машины и тел? Что-то подсказывало, что останки спасатели подбирать приедут с совочком.

— Здесь автопилот, — сказала Юлия и прикусила язык, сообразив, что сболтнула лишнего, сведя на нет предыдущую угрозу.

Я мысленно усмехнулся. А вот теперь это была стопроцентное притворство. Она поняла, что пускать в ход разрядник я не собираюсь и постаралась установить мостик доверия. Пусть и через якобы случайно оброненную фразу. Актриса из нее плохая. Хотя стоп, может на то и расчет, и это тоже игра?

— Вряд