Я проснулась глубокой ночью. Настолько глубокой, что казалось, что весь мир погрузился в сон. Даже круглая желтая луна укуталась в черное полупрозрачное облако, словно в одеяло, зацепившись за макушку дерева, где еще висели несколько желтых листочков. То немногое, что осталось после бури.

Открыв глаза, я некоторое время прислушивалась к тишине, которая царила не только в доме, но и на улице. Ничего не напоминало о том, что произошло совсем недавно. Тишь да благодать.

Осторожно села в кровати, пытаясь оценить собственное самочувствие. Вроде нормально. Ничего не болит, голова не кружится. Если бы не естественные потребности, то можно было снова лечь, повернуться на другой бок и проспать до утра.

Коснулась повязок на руке, вспоминая те жуткие ожоги и волдыри на коже, которые обрабатывала бабуля. Никаких неприятных ощущений прикосновения не вызвали. Значит почти зажило. За пару часов такого эффекта не добиться. Тогда… сколько же я спала?

Сходив в туалет, я побрела из комнаты, цепляясь за стены.

Последнее, что я помнила перед тем, как заснула – это то, что бабушка все-таки заставила меня встать с дивана и пойти в свою комнату. На этом все. Судя по тому, что на мне была любима серая пижама, состоящая из длинной футболки и коротких шорт, переодевала меня ба.

Дальше по коридору горел свет. Сощурившись и пытаясь привыкнуть к новому освещению, я медленно вошла на кухню.

Бабушку я увидела почти сразу. Укутанная в свою любимую шаль, которую я сама лично для нее связала и замагичила, она сидела у окна, смотрела на улицу и курила свою любимую фиолетовую дрянь.

- Есть будешь? - не поворачивая головы, спросила бабуля и снова затянулась.

- Угу.

На столе уже стояла моя кружка с горячим чаем и тарелка с бутербродами. Ба ждала меня. Я даже не особо удивилась этому. Такая сильная и умная ведьма могла точно рассчитать срок действия зелий и время, когда я приду в себя.

- Сколько я спала?

Сев за стол, я потянула к себе тарелку и схватила первый бутерброд.

М-м-м, мясо, зелень и кусочки сыра. Вку-у-у-усно!

- Больше суток, - отозвалась она, наконец повернувшись ко мне.

Её глаза опасно сверкнули в свете лампы.

- Не начинай, - пробубнила я, прежде чем откусить второй раз.

- Я вообще молчу.

- Ты так молчишь, что у меня уши закладывает, - попыталась пошутить я, неловко улыбнувшись.

Бабуля шутку не оценила. Даже не улыбнулась в ответ, продолжая мрачно и весьма выразительно на меня смотреть. В последний раз такое было лет пятнадцать назад, когда я без спросу утащила ее книгу с заклинаниями и пыталась оживить хомяка на заднем дворе.

Бабуля успела вовремя меня поймать. Бить - не била. И даже не ругала. Спалила остатки хомяка, которые уже начали шевелиться, производя какие-то странные и жуткие звуки, потом привела меня в дом, усадила напротив себя и просто смотрела.

Этого хватило, чтобы я зареклась больше такое творить.

- Хорошо, я осознала, прониклась и поняла, как сильно была не права, - со вздохом произнесла я, доедая первый бутерброд.

После чего потянулась к кружке с чаем. Он не был очень горячим, а именно той степени теплоты, как я любила.

- Сомневаюсь. Кассандра Холт, что я говорила о подвигах и рисках для жизни?

- Бабуль, никакого риска.

- Ты приехала едва живая. На ногах не стояла от усталости! Кожа с рук сходить начала!

- Я просто немного устала и недооценила свои силы.

Второй бутерброд был с рубленым вареным яйцом и рыбным паштетом. Тоже очень вкусный.

- Ба, - прожевав, произнесла я, - ну ты же знаешь, что я не могла сидеть в стороне.

Не убедила.

- Могла. Но не захотела.

- Дело не в этом. Кто-то натравил бурю именно на меня. Отсидеться бы точно не получилось. Ты хоть представляешь, сколько людей могло пострадать?

- Ты этого не знаешь. Может святая инквизиция успела бы приехать и выполнить свои обязанности. Для чего она, в конце концов, нужна, - раздраженно ответила она.

- Кстати, по поводу инквизиции. Кто такой этот Гедеон Форд?

19

Я внимательно следила за бабулей, надеясь, что может смогу поймать реакцию и сделать выводы. Но не вышло. Она даже не моргнула.

- Инквизитор из столицы, - ответила прародительница.

- Ты про него не рассказывала.

- А должна была?

- А почему нет? Ты всегда любила говорить о своих мужчинах.

- Он никогда не был моим мужчиной, - фыркнула она, выпуская в потолок облако фиолетового дыма.

- Но очень хотела? - улыбнулась я, вспомнив, как инквизитор смотрел на бабулю и нежно называл ее «Джени».

У меня до сих пор внутри все щемило от скрытой нежности и теплоты. Так к ба даже ее мужья не обращались. Я успела застать предпоследнего и последнего.

- Меня желания инквизиции мало волнуют.

- Очень странно такое слышать от тебя. Особенно, если учесть, что ты совсем недавно пыталась выдать меня замуж за инквизитора, - напомнила ей.

- Я всего лишь просила тебя присмотреться к мальчику, сходить с ним на свидание, переспать, в конце концов. Касечка, вот когда у тебя последний раз был мужчина?

Я едва не подавилась. Раскашлялась до слез, но смогла восстановить дыхание.

- Ба, я не стану с тобой это обсуждать! – прохрипела возмущенно.

- А зря! Бабушка плохого не посоветует.

- Ну, конечно. С твоим-то опытом.

Я взялась за третий бутерброд с творожным сыром, свежим огурчиком и куском красной слабосоленой рыбки.

- Ты мне лучше скажи, что интересного произошло, пока я отсыпалась?

- Ничего особенного. Город почти привели в порядок после бури. Инквизиторов, конечно, приехало много. Ходили тут, вынюхивали, вопросы задавали. Лавку мы не открывали. Не до этого было. А так все по-старому.

- Рид не объявлялся? - сделав глоток чая, спросила у нее.

Мне показалось, что вопрос прозвучал вполне безобидно и даже немного равнодушно. Но не тут-то было.

- Волнуешься за него? – сразу спросила бабуля.

- Конечно. Я ж его лечила. Почему я не должна волноваться за своего пациента?

- Нет, не появлялся. Сдается мне, ему сейчас еще хуже, чем тебе.

- Еще бы, - отозвалась я, вспомнив черные как ночь глаза и замогильный голос: «Я знаю, кто ты».

Интересно, это он говорил или нечто, что сидело у него в груди? В любом случае, это было плохо.