главарём. Одис сразу же атаковал его сдвоенным рубящим ударом. Сначала меч рухнул сверху вниз, а потом Одис аккуратно его переложил и уже бил в обратном направлении. Рабсак ловко отразил удары и, отскочив, перегруппировался для контратаки. Он сражался гораздо увереннее всех своих сообщников. Дважды уколы разбойника были близки к цели, но Одису удавалось в последний момент или отвести удар, или уклониться. Рабсак рубил и колол, наступал и напрыгивал. Но всё в пустую. А кхмер готовился исполнить свой коронный приём, он только ждал момента, когда противник ошибётся. И ошибка была допущена. Рабсак неуверенно отпрыгнул, стал ловить равновесие и забыл о защите, тогда Одис сделал выпад вперёд и перевёл колющий удар в замах для рубящего. Однако при замахе Одис поскользнулся и упал. «Конец», — подумал он. Он смотрел на Рабсака, делающего замах, как вдруг что-то ослепило его. Когда зрение вернулось, главарь свистунов уже лежал рядом с ним. Не долго думая, Одис очутился на противнике сверху. Он занёс свой клинок и со всей силой вонзил его Рабсаку в грудь. Рёбра захрустели, брызнула кровь и свистун умер, хрипя и захлёбываясь собственной жижей.

— Рабсак мёртв! — кричали свистуны и бежали прочь. Одинокая победила. Воины кричали «Ура!» и обнимались. Одис сидел на враге и тяжело дышал. «Что это было? Удача? Или благоволение богов?» Он откинул капюшон главаря и посмотрел на того, кто был под ним. Юноша, куда более младший, чем Одис, смотрел на него мертвецким взором. «Всего лишь парниша. Зачем? Зачем он пришёл сюда?» Одис плохо себя чувствовал. У него закружилась голова, и он упал в холодный снег. Сильные руки подхватили его и подняли.

— Всё кончилось, Оди! Мы победили!

«Факей», — улыбнулся Одис.

Друг усадил кхмера у стены и заглянул ему в глаза.

— Да, брат. Ты совсем плох. Чего это с тобой?

— Это я так. Не позавтракал. Сейчас посижу и пройдёт.

До самого вечера жители Одинокой приводили всё в порядок: разгребали трупы, мыли улицы, собирали оружие, чистились, меняли одежды, оплакивали мёртвых. Огонь умерших горел ярко и красиво. Ила сказал речь.

— Сегодня мы впервые смогли защитить себя и свои семьи! Этот день столь же радостный, сколь печальный, ведь наши товарищи заплатили своими жизнями за победу! Отдадим же им свою честь! Пусть они всегда будут сиять на небе.

«Как же коротка наша жизнь, — думал Одис. — Вот она приходит и уходит. И ты не знаешь, когда».

Одис долго размышлял и не заметил, как все разошлись. Факей подошёл к одинокому другу.

— Эй, что-то случилось?

Одис замешкался.

— Ничего. Ничего не случилось.

— Ясно, — не поверил Факей. — В таверне устраивают большой праздник, поминальный и победный одновременно. Пошли, повеселимся.

Глава 4. Враг

«Нет врага более жестокого, чем прежний

друг. Чтобы оправдать в собственных

глазах плохой поступок, он с удовольствием

чернит того, кого предаёт».

— А. Моруа.

Люра судорожно отползала на ладонях по земле от двух мужиков, которые наступали на неё. Острые дорожные камни впивались в ладони. Стресс глушил боль. Люре удалось схватить нож, который она выронила после падения, но было поздно. Мужики уже стояли рядом, они тут же выбили оружие у неё из рук, подхватили её подмышки и поволокли к своей повозке.

— Ты не бойся. Мы с тобой аккуратно, — шептал один из злодеев девушке на ухо.

Люра кричала и билась, брыкалась и царапалась. Но всё бестолку. Противник был сильнее.

— Какая боевая!

— Ага, прямо воительница!

— Позже обязательно нужно с ней позабавиться.

— Ага, посмотрим на её мастерство.

Разбойники хохотали и лапали девушку. Возле самого входа в повозку они ударили её, чтобы было легче затащить вовнутрь. Люра действительно успокоилась после удара. Её голова кружилась. В глазах потемнело. Девушка уже мало что понимала. Мужики привязали её к решётке в повозке, накрытой тканью. Потом вышли, отвратно смеясь. Повозка сдвинулась с места, и звук колёс трущихся и стукающихся о дорогу заполнил свободное пространство. Люра сидела с выгнутыми назад руками, плечи и запястья ужасно болели. Девушка попыталась осмотреться. Повозка была очень маленькой, так что свободного места не было. Вещи и люди в ней располагались впритык друг к другу. В углу сидел тощий юноша с длинными грязными волосами, он с любопытством смотрел на новенькую, рядом с Люрой сидела девочка лет двенадцати с множеством белых косичек, в которые были вплетены красные ленты, она спала, и прямо перед ней сидела… О боже! Это была она! Та, что причинила так много боли и переживаний, та, что разрушила счастливую мечту. Перед Люрой сидела, свесив голову, Клара. Её когда-то прекрасные волосы теперь были растрёпаны и грязны, её когда-то радостное лицо теперь было измождённым и заплаканным. Но даже так, Люра не могла не отметить красоты ведьмы. Она пнула своего врага.

— Эй! Ты спишь?

Клара медленно подняла голову и уставилась на Люру. Её взгляд был ослабленным и безразличным. Несколько мгновений она разглядывала знакомый объект, а потом голова рухнула в былое положение. На миг Люра почувствовала жалость, но быстро отогнала это странное чувство. Она ещё раз пнула ведьму.

— Эй! Я с тобой говорю!

Клара вновь открыла глаза и пригляделась. Было странно ощущать на себе взгляд этой девушки. Он был скользким и прохладным. Люра невольно отводила взгляд. Вдруг лицо Клары просветлело.

— О, это ты, — вяло сказала она.

— Да, я. Что ты здесь делаешь? — слегка обрадовалась Люра тому, что её узнали.

— Отстань.

Клара снова свесила голову, разорвав зрительный контакт.

— Подожди! Ты столько сделала, а теперь говоришь мне «отстань»? Говори! Что случилось? — разозлилась Люра и ещё раз пнула Клару.

И очень зря. Потому что колдунья взорвалась от этого в словесном монологе.

— Что случилось? Ты мне скажи, что случилось. Как ты здесь оказалась? А? Неужели твой ненаглядный тебя бросил? Оставил одну? Я угадала? Ай, ай, ай… какая жалость. А знаешь, почему он тебя оставил? Да потому, что ты ему не нужна. Да и кому нужна такая некрасивая и глупая. Помнишь тот день, когда всё случилось? Так вот, в тот день Одис был со мной. О, как хорошо мы провели тот день. Он так сильно любил меня тогда. Нам было очень хорошо вдвоём. А потом он убежал. К тебе. Только вот ты здесь. А его я не вижу. Видимо, ему не нужна ни ты, ни я. Хах… какая жалость. Довольна? Теперь отвали! — на последних словах грусть отразилась в глазах Клары и она померкла.

Слова ведьмы ранили. Они били в самое сердце, задевали