что помешала, но госпожа, вам передали бумаги от некого Уинстона, — раздался ровный голос Эшли.

В какой момент она зашла? Что именно подумала?

— Ты нам не мешала, — потёрла я переносицу, повернувшись к Эшли.

— Не волнуйтесь, я так и поняла, — подмигнула она. — Я отнесу бумаги вам в комнаты.

Поклонившись, горничная вышла. Я медленно перевела взгляд на Ролана. По его лицу ничего нельзя было понять.

— Идёмте, леди, — сказал он, глядя на дверь.

Развивать тему я не стала. Раз он делал вид, что всё в пределах нормы, то я чем хуже? Тоже изображу, что каждый день перед завтраком таю в мужских объятиях и это ничего не значит.

* * *

То, что передал Уинстон, было просто золотой жилой для меня. Информация! Досье на каких-то графьев, графинь, на целые семьи. Секреты, отношения. Минус был только один — как в этом разобраться и запомнить?

Ах, да, ещё артефакты. Уинстон поставлял Летиции всякие магические штучки. К одной из них была приписка: «Переделал механизм так, что он работает без использования магии владельца». Значит, у Летиции не было магии? В принципе, можно было бы мне об этом и догадаться, ведь эта тема в семье не поднималась. Только герцог разок обмолвился о способностях, которые пока не проявились.

Мне было немного жаль, если магии у меня действительно не оказалось, но не более того. До этого фаерболами не кидалась — и сейчас обойдусь.

Решив отложить часть явно пока не нужных документов в один из ящиков, я открыла его, расчистила пространство и заметила там записку. Написана та была явно не рукой Уинстона. “Птичка недолго будет петь: читайте в ближайшем выпуске колонку “Святая изменница”. Плату получил, ваш Гелео”, — и дата, судя по которой записка пришла дней десять назад. Интуиция говорила, что речь тут про очередную пакость Летиции. Но я даже не могла понять, о чём речь, так что пришлось пока что отложить и эту проблему.

Всё, на что меня хватило — рассортировать эти бумаги, а вот изучать их мозг уже отказывался. Так что я сходила на ужин и взялась за книгу.

…А наутро книги на диване не оказалось.

— Энн, ты не брала почитать мой роман? — опросила я первую подозреваемую во время утренних процедур.

— Нет. А мне можно было взять? — загорелись глаза у Энн.

— Можно, если будешь аккуратна и вернёшь, — подумав, разрешила я.

Горничная улыбнулась и принялась заплетать мои волосы с удвоенной скоростью.

— Не слишком ли сложная причёска? — засомневалась я. — До чаепития ещё далеко, можно пока что заплестись попроще.

— Но мы тогда не успеем, — возразила Энн, — времени и так впритык.

Тут она была опытней, так что я смирилась и стала ждать возможности встретиться с подозреваемым номер два.

И она вскоре представилась — на пути к столовой я столкнулась с Вольфом, который тоже шёл на завтрак.

— Ты не брал мою книгу? — прямо спросила я.

— Какую, — захлопал глазками «брат», а я заметила, что в его голубой радужке появился новый, сиреневатый оттенок. — Эту?

И он, зараза такая, достал из-за спины и показал мне книгу! Злополучную «Леди и рыцарь», так беспечно оставленную мной на диванчике.

— Верни, — я потянулась за романом, но не успела схватить его: Вольф высоко поднял руку вверх. — Это библиотечная.

— Вот в библиотеку сразу и верну, — нагло улыбнулся Вольф.

Если бы он не делал такое хитрое лицо, по которому только дурак бы не догадался, что братец что-то задумал, я бы поверила. А так я только убедилась, что роман нужно вернуть, и срочно.

— Эшли! — скомандовала я. — Верни мне книгу, и я дам тебе её почитать.

— Поняла, госпожа, — раздалось над левым ухом.

Вольф поменялся в лице: Эшли он воспринял всерьёз. Горничная ловко подскочила к нему и в прыжке почти достала книгу. Чудом братец в последний момент убрал её.

Со стороны это походило на битву: Вольф защищался от атак романом вместо щита, отступая, а Эшли нападала, используя только ловкость и руки.

В ловкости Вольф и проиграл с треском. Он не удержался на ногах, споткнулся из-за подножки горничной, а та воспользовалась этим и… обезвредила его. Способ, конечно, был интересный: Эшли уселась сверху на поверженного врага, отчего её юбка задралась, а голые коленки оказались аккурат на плечах моего "братца". Она прижала его кисти к полу своими ладонями и замерла, глядя на Вольфа. Тот, похоже, был в шоке от такой близости и своего неоднозначного положения. Он не пытался вырваться, только смотрел распахнутыми глазами на Эшли, на её ножку, торчащую из-под задравшейся юбки…

Горничная, как ни странно, ни капли не была смущена. Я бы подумала, что в этом мире другие правила приличия, и в их положении никто из местных не увидел бы ничего такого, но покрасневшие уши Вольфа опровергли эту теорию. Братец перевёл растерянный взгляд на меня, снова на Эшли, шумно сглотнул…

— Я помешал? — послышался за моей спиной глубокий голос Ролана, вызвав трепет во всём теле.

Похоже, он вернул монетку Эшли. Или мне показалось? Мой рыцарь умеет шутить?

Я обернулась и столкнулась со слегка ехидным выражением лица, которое Ролан тут же убрал, посерьезнев.

— Ты поможешь, возьми книгу, Ролан, — Эшли не поняла иронии его вопроса, ответила серьезно, продолжая удерживать «врага».

Ролан, кажется, понял, что тут происходит, нахмурился и, подняв книгу, передал мне.

— Хорошая работа, Эшли, Ролан, — похвалила я их.

Горничная отпустила Вольфа. Братец, покраснев почему-то одними ушами, пробормотал неразборчивое ругательство и ретировался. Машинально я открыла роман, чтобы убедиться, что он не пострадал, и… поняла, что это не та книга. Этот жук заменил обложку!

Глава 18

— Я верну её, — мрачно пообещал Ролан, увидев, как я расстроилась. — Мне нужно время и любой тупой предмет.

И рыцарь стал закатывать рукава, явно готовясь к драке. Я испугалась за Вольфа. Да и за себя тоже. Нам на дворянские посиделки скоро идти, а братец с фингалом рядом со мной значительно ухудшит мою репутацию… Тем более, Вольф наверняка найдёт способ выставить меня виноватой в этом.

— Не надо, — остановила я рыцаря, взявшись за его предплечье. — С этой проблемой я разберусь сама.

— Но… — начал он.

— Ролан, это мой брат и мои проблемы, — твёрдо прервала его я.

Выдержала долгий взгляд.

— Не пожалейте потом, — скрипнул зубами он.

Моя уверенность сразу подрастерялась, но отступать было поздно. Ладно, справлюсь. Буду давить на совесть Вольфа и надеяться, что она вообще есть.

* * *

В карету я садилась в мрачном настроении. Братец распахнул