уважения, когда он узнал о тех преступлениях, с коими пришлось столкнуться молодому оперуполномоченному Урусову, только что окончившему Центральную высшую школу милиции. Именно он, сидящий напротив комиссар, поставил точку в нашумевшем деле об убийстве двух юных братьев – Павла и Федора Морозовых.

Это жестокое преступление произошло 3 сентября 1932 года.

Проводив маму в город, два брата – тринадцатилетний Павел и семилетний Федор – отправились в лес за клюквой. Вернувшись домой ближе к вечеру, мама обнаружила, что дети не вернулись из леса, и, взволнованная, побежала к участковому милиционеру. Тот поднял сельчан и вместе с ними начал прочесывать ближайшие рощи. Через два часа были обнаружены тела братьев.

Урусова срочно командировали из Свердловска в деревню Герасимовка для проведения оперативно-розыскных мероприятий. Тщетно подавляя в себе растущий гнев, он знакомился с протоколом осмотра трупов мальчиков. «Павел Морозов найден в десяти метрах от проселочной дороги с надетым на голову мешком красного цвета. На теле Павла обнаружено два ножевых ранения. Первый удар пришелся в живот, второй в грудь в область сердца. Оба ранения смертельны. Под мертвым телом рассыпаны ягоды клюквы. Труп Федора Морозова найден в пятнадцати метрах от Павла и ближе к болотине. Ножом ему был нанесен смертельный удар в живот повыше пупка, откуда после вышли кишки…»

Убийцы были найдены быстро. Мать, находясь в полуобморочном состоянии, рассказала, что, вернувшись из города, повстречала на улице свекровь. И та злорадно прошипела:

– Заготовили мы тебе, Танька, мяса. Ешь его теперь – надолго хватит!..

Арестованные Сергей и Данила Морозовы, приходившиеся убитым ребятишкам дедом и дядей, запираться не стали.

– Знали мы, какой дорогой Пашка ходит с болота, и двинулись ему навстречу. Не подозревая дурного, братья подошли, и дед не мешкая ударил Павла ножом. Тот крикнул: «Федя, беги – убивают!» Я догнал и схватил Федора. Дед подошел и несколько раз ударил его в живот, – буднично, словно о рыбалке или сенокосе, рассказывал Урусову на допросе Данила Морозов.

Эти два диких человека жалели только об одном – что поленились оттащить трупы подальше от дороги и утопить их в болоте.

Материалы расследования убийства Павла Морозова и его младшего брата позволяют внести ясность в давнюю и противоречивую историю. Несколько лет спустя она стала обрастать надуманными фактами и обрела совершенно иной смысл. Дескать, национальный герой Павлик Морозов героически погиб в борьбе с кулаками, став жертвой беспощадной классовой борьбы. Видимо, так было выгодно трактовать случившееся. Урусов же своим расследованием доказал, что никакой классовой борьбы, никакого политического окраса в том преступлении не было. А был элементарный набор человеческой низости и алчности, мстительности и безумной злобы.

Отец Павла и Федора, Трофим Сергеевич Морозов, будучи выходцем из беднейших крестьянских слоев, был назначен председателем сельского совета и руководил раскулачиванием односельчан. Раскулачивал несправедливо и жестоко. А потом и вовсе решил подзаработать на этом неблаговидном деле, придумав нехитрую схему. Всем раскулаченным грозила ссылка, поэтому многие, не дожидаясь прихода вооруженных представителей власти, стремились податься в город. Однако порядок был таков, что без справки сельсовета далеко уехать не удавалось – задерживали, подвергали арестам и наказывали еще строже. Трофим Морозов выдавал такие справки, забирая за них практически все имущество. Не брезговал ни старой утварью, ни поношенной одеждой. Потом вещи благополучно продавал, а выручку пропивал с отцом и братом. Когда жена Татьяна пыталась его пристыдить, взывая к совести, Трофим бил ее смертным боем. Доставалось и старшему сыну Павлу, встававшему на защиту матери.

Позже Трофим ушел к молодой и сговорчивой бабе, которой махинации любовника были в радость, так как кое-что из вещей оседало в ее сундуке и хозяйстве. Татьяне с пятью детьми податься было некуда, пришлось остаться жить в доме свекра. Родители мужа и раньше недолюбливали невестку, а теперь и вовсе начали изводить. В какой-то момент Татьяна не выдержала, усадила Павла за стол и продиктовала жалобу на мужа, в которой рассказала о его художествах. Павел свез жалобу в Свердловск, вернулся. А на следующий день его отца Трофима арестовали за взяточничество.

На суде Татьяна и ее сын Павел рассказали всю правду. Трофима приговорили к лишению свободы на несколько лет.

Потеряв родственника-собутыльника и неплохой доход со взяток, дед Сергей и дядя Данила задумали отомстить Павлу. И вскоре дело закончилось трагедией на краю лесистых болот.

…По мере ознакомления с материалами допроса Бернштейна и с результатами экспертиз комиссар Урусов преображался. В глазах появился блеск от азарта, на щеках заиграл здоровый румянец.

– Неужели нам удалось обнаружить притон, где пользуют таинственный наркотический препарат? – проговорил он, заканчивая чтение.

– О происхождении препарата Адам Бернштейн не знает, – напомнил Старцев. – Трое мужчин пришли в себя, но врачи настоятельно советуют их пока не тревожить.

Отодвинув блокнот, комиссар постучал пальцами по столешнице и спросил:

– А что женщина?

– Янина Ковальчук в тяжелом состоянии, в сознание не приходила. Думаю, она также не владеет информацией. Скорее всего, посетила притон впервые.

– Что врачи говорят относительно этой дамы и ее скончавшегося кавалера?

– У Афанасия Антонова были проблемы с сердцем, и употребление наркотического препарата сыграло с ним злую шутку, – пояснил Иван Харитонович. – Янина Ковальчук худа, миниатюрна. Мы связались с ее семьей и выяснили, что проблем со здоровьем у нее не было. Полагаем, просто переборщила с дозировкой.

– Значит, по заявлению Бернштейна, содержателем притона является некий Лёва Северный?

– Так точно.

– Признаюсь, не слышал о таком. Что удалось выяснить по данному субъекту?

– Он давненько не мелькал в наших сводках. Мы уже покопались в архивах и разузнали о нем практически все возможное. Первый срок Северный получил за кражу, будучи совсем молодым. После освобождения и возвращения в столицу влился в банду Семена Голощапова.

– Об этом типе наслышан. Взломы, кражи, грабежи…

– Совершенно верно – ничем не выдающийся головорез. В результате у Северного до войны случились еще две отсидки по уголовным статьям. В сороковых годах он становится уважаемым вором-законником, но в грабежах и налетах его гоп-компания практически не участвует.

– Почему? Переквалифицировался?

– Это предстоит выяснить. Возможно, вообще решил завязать.

Комиссар улыбнулся и вдруг спросил:

– Знаешь, Иван Харитонович, чем похожи вор-законник и соловей?

Тот с недоуменным видом повел головой.

– Нет.

– Соловей поет не от веселья, не от беззаботной жизни и не оттого, что хотел бы порадовать нас. Просто гортань у него так устроена, и пение – одна из функций его организма. И вор-законник отправляется со своей стаей воровать, грабить, убивать не потому, что желает кому-то зла или не может по-другому заработать на пропитание. Жизнь по своим законам, а