Перестань думать о его спальне.

Рен нахмурилась из-за своих мыслей.

Нужно было думать о более важных вещах, например о том, что будут есть повстанцы. Если принцесса вернется с охоты с добычей в руках, несколько голодных ртов будут петь ей дифирамбы. Возможно, если мнение повстанцев о ней изменится, она снова сможет покидать лагерь. Рен нуждалась в поддержке, которую могла получить, но люди, окружающие ее, по-прежнему убеждены в том, что она в сговоре со своим жестоким мужем, верлантийским принцем.

Некоторое время Рен блуждала, безмолвно скользя по лесу без единой идеи в голове. В тот момент, когда она заметила присутствие оленя, пробирающегося сквозь подлесок, ее тонкое чутье вернулось к ней, словно дыхание. Принцесса никогда не получала удовольствия от охоты. Лишение жизни не приносило ей радости, но она понимала, что мясо необходимо.

Прошло больше часа, прежде чем Рен увидела это существо. Олень.

У нее сбилось дыхание.

Зверь был прекрасен. Высокий, мускулистый, в самом расцвете сил. Рен сказали, что дичи в лесу мало, олень был довольно умен и держался подальше от охотников. Иначе они станут последним, что он увидит.

Печаль охватила Рен, когда она поняла, что сегодня убьет его. Или олень, или повстанцы. Мясом этого существа можно накормить множество ртов.

Рен подкралась к животному так близко, как только могла, вытащила лук и наложила стрелу на тетиву. Листья деревьев шелестели от ветра, который дул с запада. Рен учла погодные условия и прицелилась. Олень отошел от клочка травы, чтобы пощипать рядом пучок маргариток.

Принцесса сделала шаг вперед, держа оленя на прицеле. Она вздохнула и снова натянула тетиву.

Мне жаль, мой друг.

Щелчок.

Рен нахмурилась и замерла – олень сделал то же самое. Принцесса с трудом сглотнула, когда под ногой что-то согнулось. Именно тогда она поняла, что только что сделала.

К черту все.

Рен попала в ловушку.

Глава двенадцатая

Рен

Рен ненадолго задержала дыхание и осмыслила случившееся.

Она попала в ловушку…

Она не погибла сразу, а значит, этого не должно было произойти. Осмотрев подлесок и дерево над ней, она заметила что-то похожее на веревку, запутавшуюся в листьях.

Должно быть, сеть. В тот момент, когда отпускаешь спусковой крючок, на который наступил, оказываешься в ловушке.

На мгновение Рен подумала о том, что может двинуться быстрее механизма и уйти невредимой. Но она знала, что обманывает себя, – она была недостаточно быстра, чтобы вырваться из автоматической ловушки. Ей ничего больше не оставалось, как убрать ногу с крючка, принять свою судьбу и молиться, чтобы ей хватило времени на освобождение. Это должно произойти раньше, чем человек, поставивший ловушку, вернется проверить, сработала ли она.

Ничего не произошло.

Собравшись с духом, Рен заставила себя не закрывать глаза и подняла ногу, веревка, обвившись вокруг лодыжки, потянула ее вверх, вверх, вверх. Пока ее поднимало все выше, она наблюдала, как прекрасный олень подпрыгнул, а потом убежал.

Ирония заключалась в том, что потенциальная жертва Рен наблюдала за тем, как она сама становится чьей-то добычей.

Толстая плетеная сеть стала мешком, принцесса повисла высоко над лесной подстилкой. Рен знала, чем раньше начнет действовать, тем лучше, поэтому она боролась, хоть ситуация и сбила ее с толку.

Борясь с путами, Рен посмотрела вниз, чтобы оценить высоту падения. Не более чем в три раза выше девушки. Она подумала об этом, и ей стало легче. Если упадет куда нужно, на мягкое одеяло из осенних листьев, то, скорее всего, отделается лишь синяками.

У нее скрутило желудок, сердцебиение участилось.

– Не паникуй, не паникуй, не паникуй, – бормотала Рен, пытаясь достать один из своих ножей. Сердцебиение ускорилось, адреналин побежал по венам, давая понять, что она близка к панике. Самоуверенность Рен сделала ее слишком неосторожной в незнакомом лесу. Тетя была права, и Брэм тоже.

Ей следовало остаться в лагере.

Если бы лодыжка Рен не застряла в веревке, достать кинжалы было бы гораздо проще, но сеть сковывала движения. Лук и колчан тоже запутались, а ножи были под углом, это не позволяло ей повернуться на левый бок. Рен нахмурилась, она извивалась и ерзала, пока, наконец, не ухватилась правой рукой за рукоять кинжала на поясе.

Она высвободила лезвие и подняла его, чтобы осмотреть. Оно было острым – Рен подточила его несколько дней назад, но сеть, в которую угодила принцесса, и обвившаяся вокруг ноги веревка оказались толстыми и хорошо сплетенными. Дорогими.

В чью же ловушку ты угодила?

Это не имело значения. Ей нужно было убираться отсюда, немедленно.

Рен разрезала сеть клинком. Паника все это время преследовала ее, в груди трепетало. Повезет, если она продолжит двигаться с такой же скоростью и не будет поймана в течение часа. Кровь прилила к голове, мешая думать.

Рен посмотрела назад, туда, откуда пришла, в лес, а потом стала брыкаться и биться внутри сети, пока ее не развернуло в противоположную сторону. Так как принцесса пришла из лагеря повстанцев, а веревка была очень высокого качества, чтобы принадлежать им, было разумно предположить, что тот, кто поставил ловушку, прибыл с противоположной территории.

Рен не сводила глаз с призрачной тропинки, которая пробивалась между деревьями и была едва заметна, она выглядела как след на примятой траве. Принцесса продолжала резать сеть.

То ли благодаря адреналину, то ли благодаря удаче примерно через пятнадцать минут Рен удалось разорвать большой кусок сетки, такой, чтобы она могла освободиться, ухватившись за веревку на ноге. Если зацепиться за сеть, падая вниз, она смогла бы раскачаться.

Рен заставила себя принять сидячее положение и ухватилась за лодыжку. Сетка мешала, но невольница попыталась сосредоточиться на освобождении ноги.

Хруст за деревьями заставил принцессу застыть: возможно, это владелец ловушки. За хрустом последовал треск веток под ногами, уверенные шаги не одного, а нескольких человек. Судя по звуку, это были мужчины, скорее всего в доспехах.

Солдаты? Охотники? Кто-то хочет получить вознаграждение?

Двигайся, сейчас же.

Принцесса не могла так рисковать, нельзя, чтобы ее обнаружили, особенно если это охотники или вооруженные солдаты.

Она даже не знала, что из этого было лучше: одинокий охотник или множество солдат в доспехах. У Рен был неудачный день, или неделя, или месяц, или целый год, – она перерезала веревку, обвившуюся вокруг ноги, почувствовав, как к горлу подступает желчь.

Теперь она могла расслышать голоса с сильным верлантийским акцентом, который был у Хосену и других дворцовых стражников. Рен точно не должна