звездолетов, выпуск которых в ту пору только набирал обороты. Предложение, на которое я не мог и рассчитывать. Наши старички-администраторы только посмеивались. «Ты слишком образован для нас», — твердили они при расставании, но я был уверен, что это был их подарок.

Прошло около четырех лет. Я заматерел на новой работе, добился должности зама начальника проекта, а Ленуська уже стала старшим сотрудником. И вот в очередной ее день рождения я презентовал ей поездку на Луну, о которой она так давно мечтала. И уже там, театрально пристав перед ней на одно колено (правда, при этом весьма неуклюже подпрыгнув и едва не упав) я сделал ей предложение и подарил небольшое колечко с алмазной обсыпкой. И если вы думаете, что она отказалась от подарка, вы весьма ошибаетесь.

А у меня дома, куда я первым делом привез напоказ свою невесту, все оставалось по-прежнему. Тоже море, улочки, покрытые густой растительностью горы и все те же скалолазы на них. Вечером, когда мы с отцом за бутылочкой расположились в нашей уютной гостиной, а из кухни доносилось веселые перебранки мамы с Ленуськой, отец как-то очень серьезно посмотрел на меня.

— А это того стоило, — вдруг произнес он.

— Что? — не понял я.

— Когда ты ушел из той, первой фирмы, мне было чертовски обидно. Но сейчас, пусть даже ты и не достиг той вершины, которую обязательно взял бы, могу твердо сказать: это того стоило.

— Ну конечно стоило, — ответил я. Мы выпили.

А потом наконец наступил тот долгожданный день, когда Лена все же решилась показать меня своим родителям. Перед этим она заставила меня надеть самый новый и самый дорогой костюм, долго подбирала галстук и только через полчаса удовлетворившись результатом творения своих рук, дала отмашку на выход. Мы чинно проследовали через несколько улиц, вошли в подъезд, поднялись на этаж, и она сама лично открыла дверь.

— Проходи туда, — сразу толкнула она меня. — Я сейчас. Папа! — позвала она отца и побежала куда-то по коридору.

Я остановился в дверном проеме перед большим, уставленным богатой мебелью, залом с декоративным камином у одной из его стен. Около камина стояло кресло, а в нем сидел пухлый человек. Это было невероятно.

— Герман Петрович, а вы здесь как? — от неожиданности у меня даже перехватило дыхание.

— Так же, как и вы, молодой человек, через дверь вошел, — ухмыльнулся тот.

Уже почти четыре года не виделись, а он все такой же. Даже кресло похожее. Ностальгирует по работе, что ли?

— Папа! — вбежала в зал Ленка. — Ты здесь? Так вы уже познакомились?

— Откуда, доча, — укоризненно заметил ей Герман Петрович. — Если ты нас даже не соблаговолила представить. Ну как я могу знать, кто этот молодой симпатичный человек?

— Тогда… — засмущалась Лена. — Папа, это — мой жених Рей, а это — мой папа.

— Ну вот, — суровость на лице Германа Петровича сменила улыбка, — теперь, когда все формальности соблюдены, приглашаю всех на кухню тяпнуть, так сказать, по маленькой.

Тут его кресло покатилось. Оно объехало остолбеневшего меня и направилось в другую часть квартиры, как бы приглашая следовать за собой.

— Что у тебя с отцом? — спросил я Лену, когда веселое пиршество закончилось и мы, попрощавшись с добродушным хозяином, вновь оказались на улице.

— Авария. Мама погибла, а он — вот так… Только не называй его инвалидом, он этого не любит. Он вообще все делает сам, даже от услуг сиделки отказывается.

— Извини, я не знал.

— А я и не говорила.

— Это из-за него ты не можешь покинуть город?

— Да.

Глава 5

Мила

Свадьбу мы играли в том самом кафе, в котором пять лет назад состоялась наше первое свидание с Еленой. Помещеньице было, конечно не такое уж и просторное, но гостей удалось разместить всех. Впрочем, собралось не так уж и много. Мои сослуживцы, сослуживцы Лены, несколько давних друзей с моей и ее стороны еще по студенческой поре. Наконец-то приехала Милка. А то после того как она свалила в горы я ее и не видел совсем. Если только изредка по видеосвязи. Но во всей кутерьме праздника мне удалось перекинуться с ней всего парой слов. Так, знаете:

— Как дела?

— Нормально.

Был там и мой сосед по комнате, тот самый поросенок. Он еще немного раздобрел, пришел на праздник в каком-то супер строгом костюме и с маской деловой озабоченности на лице. Ну конечно! Только что защитив диссертацию и получив должность при нашем Университете ему очень хотелось соответствовать имиджу такого из себя серьезного и делового человека. Правда, после пары-тройки тостов он уже скинул пиджак и лихо отплясывал в паре с моей сестрой. А я все удивлялся: ну откуда взялась такая подвижность в этом пухлом теле? Даже завидно несколько стало. Подобные па на танцполе мне отродясь не удавались. А Милка весело хохоча все подзадоривала и подзадоривала его на новые подвиги.

В общем, все прошло как нельзя более. Хотя бы потому, что гости так и не смогли осилить и половины из того, что выставили на столы хозяева кафе. К концу вечеринки от души веселились уже все. Даже мои родители, которые с беспокойным видом просидели первую половину праздника, понемногу успокоились и под конец все-таки приняли участие в нескольких конкурсах, предлагаемых тамадой. Да что там мои родители! Сам Герман Петрович под всеобщее одобрение вертелся на своем кресле между танцующими. Невероятно, но на бис они с Леной исполнили вальс, чем повергли в шок всех, даже официантов. И я бы сказал, что это было красиво.

А Милка… Исподволь подсматривая за ней я с удовольствием наблюдал за тем как она со счастливой улыбкой переговаривается с моим бывшим соседом по комнате. Тому даже менять место за столом для этого не пришлось, ведь они оба были приглашенными со стороны жениха. Что ж, поросенок был кладезем всяких научных знаний и уж теперь-то у сестренки появилась огромная возможность удовлетворить свое извечное любопытство.

А потом Елена кидала свой букетик. Кидала вроде бы честно, но в последний момент, как мне показалось, она таки подсмотрела, кто из подружек где стоит. Хотя, может быть, это мне действительно только показалось. Но букетик достался Милке. Проворно подпрыгнув, она перехватила на лету дар невесты и уже не расставалась с ним до самого конца вечера.

Расходились далеко за полночь. Спасибо хозяевам кафе, не торопивших нас несмотря на значительное превышение лимита их рабочего времени. Герман Петрович зазвал моих к себе домой, мотивируя это тем, что тратить время