— Так выходит, убийца — женщина? — сообразилаМайя. — Не мог же мужчина войти в дамскую комнату, потом выйти из нее иостаться незамеченным?

— Не мог, слишком рискованно, — согласился Стас изевнул с закрытым ртом.

После мороза и плотного ужина его потянуло в сон. За окномстремительно темнело. Дом погружался в сумерки, как подводное судно, уходящее вглубину. Майя включила свет и задернула шторы, огородив свой уютный мир отнепогоды, да и от всего мира, оставшегося по ту сторону.

— Шприц убийца бросил? — уточнил Сильвестр.

— Бросил. Ясный пень, чистый. Отпечатков нет. И еще. Накрючке, где женщины обычно сумочки пристраивают, висела елочная игрушка. Кот всапогах, — добавил он.

— А в «Надувной подушке» елка уже была наряжена? —тотчас поинтересовался Сильвестр. — Может быть, какая‑нибудьподдатая дамочка сняла с елки игрушку, таскала ее с собой, а потом забыла втуалете?

— В том‑то все и дел о, — на лице Стасапоявилось торжествующее выражение. Как у мальчишки, который плюнул дальшедругих пацанов. — Это не простая игрушка. А очень старая — я такие вдетстве, у своей бабушки на елке видел. Их теперь коллекционируют, они дорогостоят.

— Сама Аршанская могла ее принести?

— Исключено. Когда она с Фирсановым собачилась, в рукаху нее ничего не было, кроме сумочки. А сумочка крохотная, туда если что ивлезло, так это наркота и пять копеек. Ума не ПОИЛОЖУ, зачем женщинам такиесумочки!

Он посмотрел на Майю с требовательным изумлением, как будтоона должна была немедленно ответить за всех женщин на свете.

— Некоторые любят и большие сумки, — пожалаплечами та. — Чтобы зонт вошел и косметичка.

Под «некоторыми» она наверняка подразумевала себя. ОднакоСильвестра мало интересовали дамские сумки. Он потеребил нижнюю губу и заметил:

— Остается два варианта. Либо кота в сапогах кто‑тоэлементарно забыл в кабинке. Либо… его принес убийца.

— Глупость какая, — высказала свое мнениеМайя. — На кой черт убийце это надо? Ей бы ноги в руки — и бежать! Тутведь каждая минута на счету…

— Большой опыт в этом деле? — подкололСтас. — Небось, вы с боссом все детективы пересмотрели, какие только насвете есть…

— Увы. Должна признать, что мне путь к его телевизорузаказан. Ни разу не позвал посмотреть с ним месте какой‑нибудь шедевр.Босс считает, — поспешно пояснила она, заметив, что Сильвестр собралсявозразить, — что сам факт присутствия женщины мешает мужчине работать.Нет, все же один раз он меня позвал, — язвительно продолжала она. — Изнаете, что выяснилось, старший лейтенант? Что я испускаю какие‑тофлюиды, которые сбивают его с толку.

— Флюиды! — возмутился Сильвестр, апеллируя кПоловцеву. — Это была мелодрама с Кевином Костнером. А на Костнера у неедавние виды. Невозможно сосредоточиться и думать о режиссуре, когда рядом сидитгорка розовых соплей, и глаза у нее блестят ярче экрана. И время от времени онаеще вздыхала, как девственница на сеновале.

— А Костнер это у нас кто? — осторожно спросилСтас.

— «Телохранитель», — коротко пояснил Сильвестр.

После такого вопроса Майя поглядела на старшего лейтенанта свысокомерной жалостью. Фильм Стас помнил, а вот Костнера — весьма смутно.Вероятно, это был какой‑то кумир в мире кино. В конце концов, девицамолодая, у нее кровь горячая. А он что? Его кровь, перемешанная с дешевымалкоголем, тысячи раз холодевшая в засадах и закипавшая на задержаниях,превратилась в особую субстанцию, которая помогала сердцу Стаса стучать ровно ине дрыгаться чуть что.

— Может, это кокаиновые дела? — вернулся Сильвестрк деловому разговору.

— Мы проверяем, но врядли. Аршанская была еще на плаву.Фирсанов бушевал, потому что вообще поборник здорового образа жизни. От пиватолстеют, вобла задерживает мочу, никотин убивает лошадей, ну и все такоепрочее. А тут кокаин! Конечно, он пытался вмешаться.

— Свидетели?

— Полно. И все либо были пьяные, либо просто идиоты.Как всегда, ничего нового.

— Подозреваемые?

— Ну… — Стас замялся, зыркнув на Майю. Оназаварила для себя чай и теперь сосредоточенно совала нос в облачко пара,взлетевшее над чашкой. — Муж, разумеется.

— Алиби?

— Есть, но мутное. Был на тусовке… Его видели то тут,то там…

— По этой же причине, полагаю, нет алиби ни у кого изколлег, зажигавших на вечеринке спонсоров?

— Мы пока даже с мотивами не определились, —проворчал Стас. — Изучаем помаленьку. В конце концов, я не следователь.

— А я не факир, — напомнил Сильвестр. — Мнеподумать надо.

— Думайте, сколько влезет, — разрешил старшийлейтенант. — Только про Аршанскую доложите, что знаете.

— Мало что я про нее знаю, — ответил Сильвестр,закинув ногу на ногу и обхватив коленку руками. — Мы встречались наредакционных советах, друг с другом разговаривали редко. Так, в коридорахсталкивались… Пару раз я ей пальто подавал. Сумку донес до машины, дверьподержал.

У Стаса дернулся уголок рта. Ну еще бы… Что наша армиявсегда делала хорошо — так это воспитывала офицерский состав в духе уважения кженщине, жене и матери. Хотя… В Сильвестре, кажется, с рождения сидела заразаджентльментства. Когда сам Стас подкатывался к бабам, хотел проявитьвежливость, они сразу заявляли, что он грубый льстец и отпихивали его ручкой.Вежливость у него выходила какая‑то кособокая. Что ж, люди разные. Не зряего коллега Бутов постоянно повторяет: «Кому крендель, а кому пендель».

— Ну, а какие у вас мысли относительно убийства? —прицепился он к Сильвестру. — Вы меня на ум навести должны. Когда вашаМайя потеряла все документы, кто ей помог — быстро и совершенно, заметьте,бескорыстно?

Я не потеряла, у меня украли! — возмутилась Майя, едване подавившись пряником. — И почему это бескорыстно? Кто вам в прошлый разубийцу преподнес на блюдечке с голубой каемочкой?

Ее глаза полыхнули неукротимой кошачьей дерзостью.

— Ладно‑ладно, — попытался примирить ихСильвестр. — Есть у меня одна зацепка.

— Ну да? — спросил Половцев, выпрямляясь на своейтабуретке. За время разговора он уже успел растечься по ней, привалившисьспиной к батарее. — Какая же это?

— Зеленые зажигалки.

Стас с Майей молча воззрились на него. Глаза у них сталиодинаково оловянными. Кажется, что угодно они готовы были от него услышать, ноуж точно не такое неожиданное заявление.

— В последний раз, когда мы виделись, я как раз подавалАршанской пальто. Я упоминал об этом. Так вот, она сунула руку в карман идостала оттуда зажигалку. Обычную одноразовую зажигалку, ярко‑зеленую.Скорчила рожу и говорит мне: «Господи, опять! Ума не приложу, откуда ониберутся. И именно зеленые, обратите внимание. Появляются каждый день. То вкармане, то на сиденье машины, то в пакете с продуктами, который я изсупермаркета домой приношу… Просто наваждение какое‑то. Я уже всех вредакции одарила этими зажигалками, а они все прибывают и прибывают. Как выдумаете, что это может означать?»