Он умоляюще протянул к ней руки:

– Не говорите ей, мэм. Прошу вас, не надо!

Хельга достала из сумочки магнитофон и положила на столик.

– Послушайте, очень любопытно, – сказала она, встала и включила воспроизведение записи. Они стояли молча, пока их записанные на пленку голоса звучали в комнате. Когда лента окончилась, Хельга выключила магнитофон и взглянула на Дика.

– Это признание в краже ценного документа, Джонс. – Выдержав паузу, она продолжала: – Полиция будет действовать в соответствии с законом, предусматривающим уголовную ответственность на такой случай. Вы со своим приятелем, Джексоном, можете попасть в тюрьму, лет этак на пятнадцать.

Он затрясся:

– Мне так хотелось мотоцикл, мэм.

– Чтобы получить свой мотоцикл, вы стали вором. Ваша мать считает вас чудесным сыном. Станет ли она называть чудесным вора?

Джонс ничего не ответил. Он лишь переминался с ноги на ногу. Его лицо посерело и покрылось потом.

После мучительно томительного молчания Хельга продолжала:

– Вы уедете отсюда, Джонс, и будете работать в моем доме в Парадиз-Сити. Я хочу разлучить вас с Джексоном. Вы будете получать за свою работу вознаграждение, но вам придется точно выполнять все распоряжения. Мой мажордом, Хинкль, займется вами. Надеюсь, вы не доставите мне больше никаких хлопот. Ваша мать согласилась с вашим отъездом. Вы собираете свои вещи и будете готовы уехать уже завтра. Понятно?

Его большие черные глаза расширились:

– Но я не хочу уезжать отсюда. Здесь у меня дом, хорошая работа. Никуда я не поеду!

– Надо было думать об этом прежде, чем становиться вором, – безжалостно сказала Хельга. – Вы будете делать то, что я вам прикажу, иначе я передам пленку мистеру Хенеси и не ждите от меня пощады, ясно?

Он принялся ломать свои руки.

– Что станет с моим мотоциклом? – начал он. – Мэм…

– К черту ваш проклятый мотоцикл! – яростно выкрикнула Хельга. – Убирайтесь! Завтра же вы уезжаете.

С ужасом глядя на нее, юноша попятился к двери.

– Хинкль пришлет за вами. Делайте в точности только то, что он вам скажет, и держитесь подальше от Джексона. Вы поняли?

– Да, мэм.

– Тогда уходите.

Как побитый щенок, он бочком выбрался из номера.

Хельга раздавила в пепельнице сигарету, чувствуя, как дрожит ее рука.

«Лучше нападать, чем защищаться».

Она ненавидела себя за то, что так сильно напугала молодого метиса, но это было необходимо. Она боролась за свое будущее.

Обратившись к телефонной книге, она обнаружила, что вторым агентством из двух существовавших в городе была британская детективная контора, принадлежавшая Фрэнку Гриттену. Хельга назвала телефонистке номер и попросила соединить. Ответила женщина. Ее голос звучал энергично и деловито:

– Британское сыскное агентство. Чем можем служить?

– С вами говорит миссис Рольф. Мне хотелось бы встретиться сегодня в три часа с мистером Гриттеном.

– Миссис Рольф?!

Без труда Хельга представила удивленное лицо женщины.

– Да.

– Разумеется, миссис Рольф. Мистер Гриттен будет счастлив принять вас в три часа.

Хельга опустила трубку и долго сидела, погруженная в размышления. Она шла на большой риск, но и ставка была велика… Она выиграет или все потеряет.

Хельга вышла из номера и спустилась на лифте в холл. Она сказала портье, что будет завтракать в ресторане, и попросила оставить для нее столик, потом вышла на террасу. Хинкля там не было. Она не могла представить его купающимся, но любое действие со стороны Хинкля ее не удивило бы.

Сев в машину, она поехала в банк, где пожелала немедленно встретиться с управляющим. Ее провели в кабинет, и навстречу ей поднялся плотный подвижный англичанин. Табличка на столе сообщала его имя: Дэвид Фримен.

– Счастлив видеть вас, миссис Рольф, – сказал он, предлагая ей кресло. – Чем могу быть полезен?

Присев, Хельга ответила:

– Вчера я договорилась получить у вас пятнадцать тысяч долларов.

– Совершенно верно. Они готовы.

– Мне нужно десять тысяч тысячедолларовыми банкнотами. Я хочу, чтобы их номера переписали. Я распишусь в получении, и пусть номера банкнотов занесут в расписку.

Фримен пристально посмотрел на нее, но, увидев холодное, жесткое выражение лица Хельги, решил не проявлять излишнего любопытства.

– Безусловно, миссис Рольф. Я немедленно распоряжусь. – Он снял трубку, дал указания и продолжал: – Надеюсь, мистер Рольф поправляется?

– Ему уже лучше, благодарю вас. – Хельга собралась с духом. – Мистер Фримен, вы можете сказать мне, какова деловая репутация британского сыскного агентства? Заслуживают ли они доверия?

– Да, миссис Рольф. – Красивое лицо Фримена выразило удивление. – На них можно полностью положиться. Мистер Гриттен, который руководит им, раньше был инспектором полиции. Здесь, в городе. Кстати, мы с ним давнишние приятели. Он совершенно надежен, честный и вообще достойный человек.

– В городе есть еще одно сыскное агентство, – заметила Хельга.

Фримен нахмурился:

– Между нами, этого агентства следует избегать.

– Благодарю вас.

Вошла девушка с деньгами и квитанцией. Хельга расписалась, предварительно убедившись, что номера десяти тысячных банкнотов занесены в квитанцию. Затем она спрятала деньги в сумочку.

Глядя на Фримена холодным взглядом, она произнесла:

– Пожалуйста, сохраните эту расписку. Возможно, ей придется фигурировать в уголовном деле.

– Понимаю, миссис Рольф. – Озадаченный вид мистера Фримена показывал, что он ничего не понимает. Но перед ним сидела жена Германа Рольфа, а имея дело с женой одного из богатейших людей мира, вопросов не задают.

Довольная проделанной за утро работой, Хельга возвратилась в отель. Она в одиночестве выпила мартини на террасе, потом легко позавтракала в ресторане. До визита в британское агентство оставался целый час. Она поднялась в номер, легла на кровать и стала репетировать предстоящий разговор с Гриттеном. Зазвонил телефон, прервав ее размышления.

– Это доктор Беллами, миссис Рольф. Я проконсультировался с доктором Леви. Он согласен с тем, что мистера Рольфа можно транспортировать. Доктор Леви говорил с мистером Винборном. Зафрахтованный самолет будет готов к вылету завтра в 14.00.

– Прекрасная новость. Спасибо за все ваши хлопоты.

Она позвонила старшему портье и попросила найти Хинкля. Тот появился через десять минут. Хельга передала ему слова доктора Беллами.