– Диктофона нет. Нигде! – сокрушенно вынес свой вердикт инспектор.

– Конечно нет. Он был у сеньориты Виктории с собой. А поскольку в номер она не заходила… – Вот я и прикинулся простодушным дурачком. А что еще оставалось. Прошляпил, теперь держись, Леха!

– То есть как? То есть зачем? – побагровел смуглым лицом Фидель.

– Послушать хотели… – растерялся я по-настоящему.

– Черти да поберут живьем таких помощников! Кто вас просил, Луиш? Вам только драить полы в общественных казармах!.. – И еще много чего было сказано Фиделем в том же роде.

– Послушайте, послушайте! – Я попытался прервать его гневную тираду. – Да послушайте вы, наконец! На этом дурацком диктофоне ничего не было, только шумы пустой пленки, мы даже не стали прокручивать до конца! Да! И как видите, я жив и здоров, и никто на меня не покушается! При чем тут диктофон?

– Вы слушали? И там ничего не было? – Инспектор бросил ругаться и снова приступил к своим обязанностям.

– Говорю вам, ничего – значит, ничего. И повторяю: до конца мы не прокручивали. Потому что – нечего, пустота. И потом, вас, инспектор, все равно интересует время сразу после убийства. Так вот, не было слышно никого. Может, под утро и пришел какой-нибудь газонокосильщик, но это уже мало кого волнует.

– Вы дилетант, Луиш. Сразу после убийства или не сразу, решать не вам. Преступник мог оставить улику, обронить любую ерунду, по которой, однако, его можно опознать, и вернуться за ней. Вам это в голову не приходило, доморощенный вы Видок?

– Не приходило, – сознался я отрешенно. – Но ведь в реальной жизни, а не в кино, никто ничего не забывает на месте преступления, ведь так, инспектор?

– Еще как забывают. И забывают, и роняют, и даже оставляют нарочно, чтобы сбить со следа. Луиш, подумайте сами, если бы на диктофоне ничего не было, то с чего бы ему пропадать вместе с его владелицей? Пораскиньте мозгами, беспечный вы дуралей!

– Но, право, инспектор, со мной же все в порядке! – попробовал защищаться я.

– Полоумный кретин, да поймите вы, наконец! Вы в порядке потому, что диктофон находился все это время отдельно от вас, и отдельно от вас отправился в путешествие! Господи, Луиш, я лишился разума в тот день, когда связался с вами!

Инспектор еще кипятился, но все тише и тише, видимо, я все же пока был нужен ему. А промахи у кого не бывают? Я же хотел, как лучше, и Фидель это понимал. Диктофон так и так, все равно бы сперли при первом удобном случае. Вот только Вика. Где она? Этот вопрос волновал не одного меня.

– Остается узнать, где сеньорита Виктория. Возможно, она прольет свет и на все остальное, – произнес Фидель уже спокойно.

Все же западные сыщики решительно отличаются от наших. От простого русского мента я давно бы уже получил по зубам за самоуправство, приведшее к потере важной улики, и ладно, если бы этим ограничилось. А здесь, попыхтел, попыхтел, вспомнил черта и деву Марию, и вот – снова спокоен, как танк после технической профилактики.

– Вот что, Луиш. Мы должны пойти и посмотреть, что к чему. Где вы оставили сеньориту, в каких именно кустах вы предавались утехам с диктофоном, с какой стороны подошли, с какой уходили. А этому господину скажите, – тут Фидель указал на сиротливо притулившегося в кресле Талдыкина, – пусть спускается обратно в ресторан и там сидит. И все остальные тоже пусть сидят до нашего возвращения.

На лужайках было уже совсем темно, а в углу пляжа, где топорщились пресловутые кусты, даже и фонарей не наблюдалось. Хоть выкалывай глаза, разницы не заметишь. Правда, Фидель живо раздобыл у отельной охраны достаточно мощный фонарик, и в листве мы шарили с относительным удобством.

Что мы ищем, в самом деле? Неужто, вор, неведомо каким образом похитивший у Вики интересные для него пленки, будет настолько глуп, что удалится с ними в те же самые зеленые чащи, что и мы? Я сказал Фиделю, что хватит валять дурака. А в ответ услышал призывную фразу, по содержанию близкую к сакраментальному: «пилите, Шура, пилите», – в смысле ищите, Луиш, и будьте хорошим мальчиком, раз уж опростоволосились. Ясное дело, ничегошеньки мы не нашли. Пришлось вылезать из кустов и глупейшим образом смотреть друг на друга, как двум коверным клоунам, у которых номер не удался. Шапито уехало.

Но неугомонный Фидель не сдался, а спустился от кустов к дальнему окончанию пляжа. Туда, где охранительный бордюр с торца переходил в сплошной камень. Я не спешил немедленно лезть за инспектором, опасаясь переломать ноги на скалах. Однако Фидель позвал меня:

– Луиш, Луиш, посмотрите! Видите? – Инспектор светил фонариком прямо перед собой, а у его ног стелилась какая-то блескучая, гладкая змея. Она колыхалась с противным шуршанием и сворачивалась кольцами. Неприятное, я вам скажу, зрелище.

Скоро Фидель возвратился из похода с добычей. В руках у него, помимо фонаря, были какие-то неровные обломки и все та же блескучая змейка.

– Вот он, ваш диктофон. Точнее то, что от него осталось, – изрек он торжествующе.

Действительно, осколки пластмассы и то, что я принял за змею, оказались бренными останками этого детища современной инженерной мысли. И не змея вовсе, а обрывки пленки колыхались на ветру, перепутанные и мокрые от океанских брызг.

– Пленка оторвана. Больше половины. Но то, что есть, несложно восстановить, – сказал как бы сам для себя Фидель. – А вы уверяли, ничего на ней не было.

– А где тогда сеньорита Виктория? – Ладно, пленка, но исчезновение Вики сейчас занимало меня больше всего.

– Не знаю. Следов борьбы вроде не видно. Впрочем, до утра сложно сказать что-нибудь определенное. – Фидель еще раз посветил на скалы фонариком.

– Может, ее похитили? – предположил я глупейшим образом.

– Да. И кто-то из ваших друзей держит ее в номере под кроватью. Хотя вы правы, я полагаю, стоит обыскать отель, особенно подвальные помещения, – в раздумьях сказал инспектор.

Мы вернулись вскоре в ресторан, где Фидель и оставил меня, строго-настрого повелев приглядывать, чтобы никто не отлучался из-за стола. И мы сидели, больше молча. Юрасик пил, Тошка держал жену за руку, Олеська робко придвинулась к моему стулу и курила сигареты одну за другой. Часа через полтора вернулся инспектор. Обыск ничего не дал, сообщил он через меня.

– Расходитесь пока, – разрешил Фидель всем присутствующим. Задержал только одного вашего покорного слугу. – Да, Луиш, я еще должен кое-что забрать и у вас. Надеюсь, это что-то вы не таскали по отелю туда-сюда?

– Слава богу, нет. Вам стоит пройти в мой номер, – пригласил я Фиделя.

У себя я немедленно направился к сейфовому ящику – стальной бандуре с кодом, установленной в недрах платяного шкафа.

– Вот, пожалуйста… – я вытянул на свет свои бумаги, документы и авиабилеты, – где-то здесь… Сейчас… Что за черт!