30 лет, не пропущал ни коннова, ни пешева, а убивал не оружием, но своим разбоиничьим свистом. И выехал в чистое поле, и увидел попрыски богатырския, и по них поехал на те леса Брынския, на те грязи топучия, на мосты калиновы, к тои реке Смородине» (наст. изд., № 16, см. также №№ 15, 19—24).

Несколько иначе, чем в «себежской» редакции, передан эпизод самого столкновения с Соловьем-разбойником. В кратких текстах говорится, что Соловей трижды свистит, сперва не допуская Илью за 20 верст, но «богатырское сердце не устрашил». Затем свистит на расстоянии 10 верст громче, и тогда конь под Ильею спотыкается. Укора коню нет. Илья подъезжает под самое гнездо, Соловей свистит во весь разбойничий свист, но Илья стреляет, попадает в правый глаз, вышибает его, и Соловей валится, «что овсянои сноп».

Более подробно рассказан эпизод в Забелинском списке. Как и в краткой редакции, Соловей свистит три раза: за 30 верст, за 15 и когда Илья подъезжает под самое гнездо. Оба первые раза конь Ильи Муромца спотыкается, и богатырь бранит его: «Что ты, волчья мяса, травеной мешок? Или ты в темных лесах не гуливала, соловьинаго свисту не слыхивала?» От третьего свиста конь падает «на карачки со всех четырех ног». Илья стреляет «в правыи глаз и в левое крыло и вышеб левои глаз». Соловей падает с гнезда, «что овсянои сноп».

Троекратное повторение свиста по мере приближения Ильи встречается и в былинах, хотя чаще Соловей свистит только один раз. В варианте № 104 у Гильфердинга (II, стр. 237) Соловей свистит сперва «в треть свисту», затем свистит сильнее — оба раза конь «подтыкается», во второй раз «гораже», в третий раз Соловей свистит «во весь свист», и «конь на коленка пал». О троекратном свисте Соловья говорится в одной записи Н. Шайжина (Миллер, стр. 11) — два раза конь «ошарашился», в третий раз «на колена пал».

Укор коню в устных вариантах чаще всего встречается в форме, близкой именно Забелинскому списку, например:

А ты, волчья сыть, травяной мешок!

Не бывал ты в пещерах белокаменных,

Не бывал ты, конь, во темных лесах,

Не слыхал ты свисту соловьинова.

Не слыхал ты шипу змеинова,

А тово ли ты крику зверинова,

А зверинова крику, туринова?

(Кирша Данилов, стр. 240).

Ай же ты, медвежья сыть, травяной мешок!

Неужоль не слыхал крыку зверинаго,

Свисту змеинаго и щектанья соловьинаго?

(Рыбников, I, стр. 350).

Ах ты, волчья выть, травяной мешок!

Разве ты в лесах не бывал...

(Рыбников, II, стр. 295).

В развязке эпизода столкновения с Соловьем «черниговские» тексты ближе к устным вариантам, чем «себежские»: Илья, ранив Соловья и сбив его с дубов, привязывает его к стремени или в торока и продолжает свой путь.

Иначе, чем «себежские» тексты, рисуют «черниговские» варианты сцену в подворье Соловья. В них, как уж было указано, села Кутузовы не упоминаются. Вместо сыновей Соловья-разбойника выступают дочери. Илья едет мимо палат Соловья, в раскрытые окна смотрят три дочери разбойника. Меньшой кажется, что это отец едет с добычею. Но большая дочь, посмотрев, заплакала и сказала, что едет какой-то незнаемый человек и везет их отца. Дочери просят своих мужей отбить Соловья. Мужья их, сильные богатыри, едут против Ильи, но Соловей останавливает их. По просьбе зятей Илья поворачивает ко двору, но замечает большую дочь, которая собирается спустить на него железную подворотню. Илья убивает ее копьем.

В Забелинском списке эта сцена развернута. Илья видит три терема «златоверхие» и думает, что это уже Киев, но Соловей говорит, что это его палаты, в которых живут три его дочери. Дальше происходит все так же, как в краткой «черниговской» редакции, но введен ряд подробностей: зятья падают Илье в ноги и просят «выкушать по чаре зелена вина», Илья ударяет коварную дочь Соловья, сидящую на верее, шелепугой, и дочь отлетает от вереи на двенадцать сажен. Илья приказывает «Соловьятам» везти пожитки разбойника в Киев, угрожая всем в случае неповиновения смертью.

Устные записи знают обе версии эпизода — с сыновьями и с дочерьми, в последнем случае обычно изображается покушение на Илью одной из дочерей или всех трех с помощью подворотни. Некоторые варианты передают сцену очень близко к «черниговским» текстам. Когда дочери удостоверяются, что у стремени их отец, они обращаются к своим мужьям. Те хотят биться с Ильей. Они вооружены, выезжают на конях. Соловей останавливает их, говорит, чтобы они задобрили богатыря казной и угощением. Бо́льшая распространенность «черниговской» версии эпизода, по-видимому, обусловлена влиянием лубочных картинок, на которых неизменно изображена сцена у ворот: на верее сидит дочь Соловья, спускающая подворотню, Илья пронзает ее копьем, из окон смотрят две другие дочери Соловья.

Выше уже указывалось, что и требование Ильи Муромца везти казну в Киев, которое встречается в Забелинском списке (как и в Калининском), тоже находит место в устных записях.

Приезд Ильи в Киев, его поведение в палатах князя, рассказ о своих подвигах в пути переданы в «черниговских» текстах более сжато и «прозаично», чем в «себежских». Недоверие князя и обвинение в обмане вызывает не сообщение о времени, потраченном на путь, а рассказ о победе над Соловьем. Богатыри Добрыня Никитич и Алеша Попович удостоверяют правильность сообщения Ильи. Когда князь изъявляет желание послушать свист разбойника, Илья обертывает князя и княгиню в собольи шубы, ставит их к себе под мышки и, призвав Соловья, велит свистеть вполсвиста. Соловей свистит во весь свист и оглушает богатырей. Илья тогда убивает Соловья, сказав: «Не люблю я таких неверных слуг».

Укрывание князя Владимира и княгини Апраксии собольими или куньими шубками, вообще оберегание их Ильей во время свиста Соловья хорошо известно устной традиции:

А что есть-то людюшок, так вси мертвы́ лежат;

А Владымир-князь-от стольнё-киевской

Куньей шубонькой он укрывается.

(Гильфердинг, II, стр. 17).

Захватил князя Илья Муромець по праву руку к себе под пазуху,

А кнегину захватил под руку-ту всё под левую,

А как дёржит-то их в охапочки.

(Марков, стр. 351).

Казнь Соловья за ослушание, за злой умысел погубить собравшихся является традиционной развязкой былины о Соловье-разбойнике. Опять-таки в Забелинском списке имеются своеобразные дополнительные детали. Вся эта часть повествования развернута в пространный рассказ: Илью зовут в палаты сперва Алеша Попович —