у него имелись все документы. У него была хорошая родословная! Тамлин говорила, что его родословное древо длиннее нашего.

Каррик скривил губы:

— Джаз был дворняжкой. Красивой, но все-таки дворняжкой. — Сэди заметила, что Каррик не пытается объясниться или оправдать ложь Тамлин; он просто говорил правду, спокойно и точно.

Ей нужно было кое-что выяснить… Она имела право знать!

— Можно кое о чем тебя спросить?

Каррик посмотрел на нее и медленно кивнул.

— Почему ты усыпил Джаза?

Довольно долго Сэди казалось, что он не ответит, но его ответ был коротким и по существу:

— У Джаза был рак кишечника. Тамлин, надо отдать ей должное, любила пса, но не могла смириться с тем, что он будет страдать и ему будет больно. Я поступил милосердно.

— Но она…

Сэди заметила, как Ронан, стоявший за спиной Каррика, быстро покачал головой с мрачным выражением лица. Она замолчала. Не важно, что говорила Тамлин. Теперь Сэди знала точку зрения Каррика, что оказалось диаметрально противоположным тому, в чем ее уверяли.

Когда их с Карриком взгляды встретились, выражение его глаз стало холодным и жестким.

— Ты не соизволишь сказать, откуда ты знаешь историю о моей собаке? Дело в том, что подробности, в отличие от других, не попали на страницы светской хроники.

Каррику было на самом деле все равно, что думает весь мир о его браке и как относятся к нему представители бостонского высшего общества. Люди, которые ему небезразличны, знали, каков он на самом деле. Им было прекрасно известно, как он вел себя, пока был женат. Его братья и близкие друзья знали, что он может быть вспыльчивым и требовательным, но еще они знали, что он никогда не бывал жестоким и никогда никого не оскорблял.

Да, его брак лопнул. Но рассказы о его поведении не основывались ни на чем, хотя бы отдаленно напоминающем правду. А Сэди, судя по тому, что ей известно о Джазе, слышала больше, чем многие.

И, если он не ошибается относительно замешательства в ее взгляде, прежде она верила тому, что слышала.

Каррику стало не по себе. Он все понял по ее глазам, по побелевшим пальцам, которыми она обхватила себя за плечи. Мать его нерожденного ребенка усомнилась в нем; она не уверена, что он в дальнейшем будет хорошо обращаться с ней.

Впервые желание объясниться почти пересилило гордость.

Почти, но не совсем.

Дождавшись, пока Ронан уйдет, Каррик начал с самого легкого вопроса:

— Как ты узнала о Джазе?

Сэди прикусила губу. Видя, что он молчит, она вздохнула. Он все больше злился. Они с Тамлин развелись пять лет назад, но она по-прежнему портит ему жизнь.

— Бет, сестра твоей бывшей…

— Я знаю, кто такая Бет, — перебил ее Каррик.

— Так вот, Бет — моя виртуальная помощница, и я — одна из ее клиенток, точнее, ее главная клиентка. Кроме того, мы с ней давние подруги.

Каррик закрыл глаза. Его затошнило. Помимо самой Тамлин, больше всего слухов об их семейной жизни распространяла ее сестра. Она не подвергала сомнению слова Тамлин. Если Сэди и Бет дружат, Бог знает, сколько всего она успела наплести Сэди.

— Кроме того, я дружу с Тамлин.

Ох… С каждой минутой дело становится все более странным.

— В таком случае ты все узнавала, так сказать, из первых рук.

И не важно, что «первые руки» распространяли полную чушь.

— Может, объяснишь, почему ты ни разу не заикнулась о том, что знакома с моей бывшей женой?

Сэди с трудом выдержала его тяжелый взгляд.

— Я не думала, что это уместно в данной ситуации.

Еще как уместно! Сэди отбросила волосы со лба и выпрямилась.

— Каррик, я слышала лишь одну сторону. Я не знала твоей версии случившегося.

— И никогда не узнаешь.

Сэди сдвинула брови и плотно сжала губы.

— Что ж, в таком случае… Придется поверить ей на слово.

— Можешь верить кому хочешь. Я здесь не властен.

— Еще как властен! В твоей власти все изменить. Ты можешь опровергнуть ее клевету. Можешь рассказать свою версию событий.

— Мою версию? Нам что, по десять лет? — нахмурился Каррик. — Мой брак остался в прошлом. Я никому о нем не рассказываю и никому, черт возьми, не должен ничего объяснять!

— Даже мне? — Он прочел в ее глазах боль и досаду.

Особенно ей. Он хотел… нет, отчаянно нуждался в том, чтобы она ему поверила без доказательств, без сомнений. Ему нужно было, чтобы она его узнала, приняла собственное решение, отвергла то, что она слышала, и доверилась ему… Проклятие!

Им предстоит очень долго общаться; Сэди, как мать его ребенка, станет одной из самых важных персон в его жизни. Ему нужно, чтобы она видела его без фильтра предубеждений других людей.

А если она так не может, значит, их совместный путь окажется хоть и долгим, но извилистым и ухабистым.

— Сэди, составь обо мне собственное мнение, — сказал Каррик, усталый, но непобежденный.

— Каррик, есть причины, почему мне нетрудно ей поверить, — тихо ответила Сэди.

Ему было все равно. Ее причины не имеют значения…

Ему нужна ее вера.

Нужно, чтобы она поняла, что по сути он не тот человек, каким изображают его Тамлин или Бет. Ни на что меньшее он не согласен. И никогда, ни за что не будет объясняться.

Когда о нем поползли слухи, его родные и близкие друзья инстинктивно сплотились; их вера в него осталась непоколебимой. Он был им благодарен; его растрогала их реакция. Она и стала стандартом, который он задавал для всех новых отношений.

Каррик потер лоб; голова болела все сильнее. У него не было мигрени с тех пор, как они с Тамлин разошлись. Вполне естественно, что один разговор о ней вызывает приступ.

Как всегда, подходящим решением казался удар молотком по голове.

Когда дом Каррика наполнялся людьми, в нем было уютно; дом переставал быть просто скоплением комнат, большинством которых он не пользовался. Когда в доме в историческом районе Бикон-Хилл слышались голоса и смех, Каррику казалось: вот-вот из своей комнаты выйдет отец, а мачеха, Рэни, на кухне, взбивает один из своих смертоносных коктейлей.

На персидском ковре в противоположном углу комнаты племянники играли с коробкой его старого конструктора «Лего»; они то болтали, то умолкали. Как в старые добрые времена. Каррик какое-то время наблюдал за племянниками; сердце у него екало при мысли о том, что через несколько лет на этом ковре с машинками, конструктором или куклами будет играть его ребенок.

Он не мог дождаться.

Каррик пошел на другую сторону комнаты, где Сэди разговаривала