– Извините, – не поднимая головы, я попыталась обойти препятствие, но это мне не удалось.

– Снова Вы?

– Я думал, ты меня никогда не заметишь, – передо мной непреодолимым препятствием стоял Артемьев. – Я за тобой. Поехали.

– Куда? – прошептала я, сдавленным от злости голосом.

– Домой. Ты помнишь мое обещание? – он поправил прядь волос на моей голове и открыл дверцу стоящей рядом машины.

Я непокорно встряхнула головой и выпрямилась.

Хватит. Больше я терпеть не буду!

– Послушайте, я не нуждаюсь ни в чьей опеке. Если вы хотите обсудить какие-то детали проекта, завтра утром я к Вашим услугам. А на нынешний вечер у меня свои планы.

– В чем проблема? Давай осуществлять их вместе.

Я побледнела от злости.

– Ты великолепна, когда краснеешь, но бледность тоже тебе к лицу, – нахально заметил Артемьев.

– Я иду на свидание.

«Получи фашист гранату!» – мстительно подумала я, наблюдая, как мой навязчивый кавалер мрачнеет.

– Какое разочарование! Что ж, в таком случае, до завтра.

– До свидания, – и, не оглядываясь, заторопилась прочь.

Ему, как всегда, удалось вывести меня из равновесия. Почти всю дорогу к дому Маши Солдатовой, я пыталась понять, почему красивый, динамичный и эрудированный Артемьев так меня раздражает. Наверное, у меня неправильный стереотип мужской привлекательности, а может, просто больное самолюбие. Хотя почему, собственно, больное? Просто не люблю, когда мне что-то навязывают.

– Привет, – остановил меня знакомый голос.

Ну, вот. Снова препятствие.

Я отвлеклась от своих самоедских мыслей и подняла голову. Передо мной стоял… Яшка. Нынешним утром он волшебным образом изменился. Короткая аккуратная стрижка, никаких намеков на сутулость. Да и лицо стало мужественнее. Однако более всего изменились глаза. Они больше не были сонными, а глядели по-мужски прямо и твердо. Пока я переваривала Яшкино волшебное превращения из мальчика в мужа, он продолжил проявлять инициативу.

– Ты хотела поговорить с Машей?

– А ты откуда знаешь?

– Это я говорил с тобой по телефону. Не узнала?

– Я тебя и сейчас не узнаю! И почему ты сбежал? Побоялся разоблачения?

– Какого разоблачения?

– Я знаю, что это ты напал на Татьяну Дмитриевну.

– Кто тебе это сказал?

– Она.

– Подожди. Я ничего не понимаю. Откуда она меня знает?

– Видела тебя, когда приходила к Клеопатре Ильиничне.

– А! Ты думаешь, что я, действительно, постоялец Клеопатры Ильиничны?

– Не поняла. Ты хочешь сказать, что не был раньше ее постояльцем?… А зачем… А почему же ты тогда сбежал?

– Я не сбежал. Просто нашел то, что искал.

– Ключ?

– Какой ключ?

– Который ты стащил из моей комнаты.

– Я ничего не брал. Послушай, давай пойдем куда-нибудь в кафе. Я тебе все объясню.

Я кивнула, и мы двинулись по улице в поисках кафе.

– Заодно, не забудь рассказать, как ты очутился в квартире Маши Солдатовой.

– Это проще простого. Я ее брат.

– Но ты же Пуха?

Он засмеялся.

– Глупо получилось. Вначале нашего знакомства я не хотел, чтобы ты знала, кто я. А эта фамилия пришла мне в голову первой. Просто паутина летала по комнате, как пух. На самом деле, моя фамилия Солдатов.

Из разрозненных фрагментов, ставших мне известными, начала складываться общая картина. Наверное, Маша была либо причиной падения Клеопатры Ильиничны, либо свидетелем чего-то ужасного. И Яшка уничтожал какие-то улики.

На улице начало смеркаться. Мы, наконец, набрели на какое-то кафе с выносными столиками под яркими зонтами. На каждом столике стояла неяркая лампа с уютными абажурами. И рассказ Яшки приобрел необходимую таинственность.

– Ты хотел убрать улики против твоей сестры?

– Улики?

– Клеопатра Ильинична умерла из-за нее? Какая-то случайность, а девушка испугалась и сбежала.

– Ты нашла газету.

Я кивнула.

– Я поселился в этом доме, чтобы выяснить это.

– А почему ты не спросил об этом у самой Маши?

– Ты ничего не поняла. Маша так и не нашлась. Я надеялся найти хотя бы какие-то ее следы.

– Она исчезла полгода назад, а ты только сейчас начал ее искать? Не понимаю.

– Чего ты не понимаешь? Я только вернулся из армии. Мама умерла сразу после исчезновения Маши. Инфаркт. А отца у нас нет, – он помрачнел – Еще вопросы?

– Извини. Я не знала. А откуда ты узнал, что у Клеопатры был постоялец?

– А я и не знал. Я знал только, что наследница, то есть ты, тоже новый человек в этом месте и тоже не могла этого знать. Поэтому составил договор, а подделать подпись хозяйки не составляло труда. Когда ты сообщила, что к нам придет эта женщина, подруга Клеопатры Ильиничны, испугался разоблачения и сбежал. Но поверь, я представления не имею, как эта подруга выглядит. Как я мог на нее напасть?

Я кивнула головой. Похоже, Татьяна Дмитриевна общалась с кем-то другим.

– Я восстановил почти полностью хронологию дня исчезновения моей сестры. Ничего необычного с ней не происходило. Утром школа, после она забежала домой перекусить. Затем побежала к Клепе, как она ее называла, на английский. Маша любила свою учительницу. Она не могла сделать ей ничего плохого. Но с тех пор, как сестра отправилась на урок, ее больше никто не видел. Клеопатра Ильинична уже ничего не могла сообщить. Я должен был узнать, была ли сестра на уроке, или она так к своей учительнице и не добралась.

– И ты нашел ее последнюю тетрадь.

– Да, она писала диктант. А после начала выполнять какое-то упражнение. Ты заметила, что Маня не окончила его?

– Нет. Я не обратила внимания.

– Что-то помешало ей. Может, воры? Или падение Клеопатры с лестницы? Этого я не знаю. Но я осмотрел весь дом, и никаких следов сестры не нашел. Может, моя бедная девочка стала опасным свидетелем преступления?

– Так это не ты меня запер в подвале? – подозрительно спросила я.

Он грустно засмеялся.

– Ты решила меня во всех смертных грехах обвинить! Когда это случилось?

Я рассказала свою печальную историю, и Яшка нахмурился.

– Ты уверена, что там был труп человека?

– Я уже ни в чем не уверена. Только кто-то меня все-таки запер в подвале.

Мой собеседник задумался.