переносном смысле, конечно же. Он… как сказала Юми, совсем на голову больной.

— Кстати о Юми… — вспомнил Виктор.

— Всё спокойно.

— То есть ты козёл, а я — тем более? — усмехнулся Виктор.

— Ты упустил пару-тройку цветистых оборотов, но в целом она так и сказала.

— Юми неисправима, — усмехнулся Виктор. — Вы там долго еще? Есть ощущение, что сейчас начнут мутить. И местные, и копы. Да уже мутят. С меня даже объяснение до сих пор не взяли.

— Мы подлетаем, дали девятый док, — ответил Вольфрам. — Иди встречай. И найди туфлю!

— Да у меня она, прибрал уже.

— Тем более подходи. У меня будет к тебе… просьба.

— Ну давай, — Виктор со вздохом отошел от стены.

— Отмажь девицу.

— С какого перепугу? — удивился Виктор.

Он с трудом скрыл злость. Все кругом что-то мутят, а теперь и этот еще?

— Я тоже немножко коллекционер, — ответил Вольфрам. — И в долгу не останусь. Сочтемся.

— Не усугубляй хоть ты, а? — скрипнул зубами Виктор.

— Поверь, никто не может усугублять так, как я, — вздохнул Вольфрам. — Даже близко. И да, девицу зовут Иоланта.

Виктор беззвучно выругался и сбросил вызов.

* * *

Возле девятого шлюза было такое столпотворение, что Виктор толком ничего и не увидел из-за спин зевак, полиции и местных безопасников. Шульца сразу увезли в лазарет на электрокаре с таким количеством врачей, что не все влезли на платформу. А вот какой-то прилизанный чудик в пиджаке — влез. Адвокат? Скорее всего. Вольфрам, естественно, не вышел. Юми стояла прямо в дверях шлюза и что-то рассказывала двум полицейским. Судя по жестикуляции, рассказ был крайне эмоциональным, изобиловал резкими поворотами сюжета, и в итоге все оказывались козлами. По-другому и быть не могло.

Вывели секретаршу. Иоланту, да. Всего с парой полицейских и одной женщиной в форме безопасников. И без наручников. Словно не она тут с пистолетом бегала. Шла с гордо поднятой головой, босая, в опущенной левой руке на одном пальце небрежно покачивалась туфелька на шпильке. Виктор кое-как протолкался через толпу зевак и пошел следом.

Секретаршу в итоге заперли в «обезьяннике» службы безопасности. Стеклянная дверь, стол, два стула, все прикручены к полу. На столе — проушина для наручников. Комната то ли для допросов, то ли для свиданий с адвокатом. Который явно еще не пришел. Около двери скучали двое полицейских. Оба уже тупили в телефоны, однако пройти мимо было невозможно. Один неохотно оторвался от экрана и смерил Виктора взглядом снизу вверх:

— Назовите цель визита… стоп, это же из-за тебя весь шухер?

— Вроде того, — усмехнулся Виктор. — Извиняйте, что на уши поставил. Поди еще и выдернули в выходной?

— Да норм, пронесло.

— Ну повезло значит. Я так замотался по гребеням, что не помню какой сейчас день недели.

— Ага, верю. Блин, чел, ты не представляешь что учудил. Там такое… Всё начальство на ушах, линии связи перегреются скоро. И у всех подгорает. Сейчас они очухаются, и…

— Ну вот мне бы и успеть задать пару вопросов, — Виктор указал на дверь.

— Не положено. Да она и сказала, что дождётся адвоката. Молчит как рыба об лёд.

— А я найду чем подмазать, — ответил Виктор.

И достал из-под курки трофейную туфлю.

Когда он зашел в комнату, девушка даже бровью не повела. Сидела, сложив руки на столе, и буравила столешницу взглядом. Вид у неё был так себе. На полицейском сленге такое выражение лица называлось «ой блин а что теперь делать». Перед девушкой на столе стояла туфля. Виктор поставил рядышком вторую и нарочито громко приземлился на стул напротив. Надо было с чего-то начать разговор.

— Итак, Иоланта. Красивое имя.

— Явился… — процедила в ответ секретарша, не поднимая взгляд. — Буду говорить только с адвокатом.

— А тебе есть что сказать?

— Все было хорошо, — ответила Иоланта и еле заметно всхлипнула. — Всё было отлично. Пока ты не припёрся.

И снова всхлипнула, уже погромче. Виктор посмотрел на неё и вдруг понял, как сильно он устал. Совершенно не хотелось заниматься словоблудием, наблюдать за эмоциями собеседника, ловить на лжи, лгать самому, пытаться взять на понт… Иоланта — преступница. Безумно красивая, с длиннющими ногами и умопомрачительным бюстом. Холёная, гордая. И отлично понимает, что в тюрьму ей нельзя. Значит, сейчас начнётся комедия.

— Давай сэкономим время, — предложил Виктор.

— Время? — спросила Иоланта.

Подняла глаза, посмотрела на Виктора и всхлипнула. Потерянное лицо, слегка потёкшая тушь, капельки слёз в уголках глаз…

— Много времени. Сейчас мы с тобой начнем торговаться. И ты будешь очень, очень сговорчивой. Предложишь всё, что угодно, даже несмотря на стеклянную дверь и тех двух оболтусов в форме, которые нас не слышат, но отлично видят.

— Да как ты?.. — вспылила девушка. — Как ты мог такое подумать?

— У тебя оторвана пуговица на блузке, — погрозил ей пальцем Виктор. — В самом интересном месте, видно твои офигенные сиськи и краешек лифчика. И еще свежая прореха на колготках.

Иоланта быстро глянула на свои ноги под столом.

— Да, когда входил заметил, — развел руками Виктор. — И ничего этого не было, когда тебя вели по коридору. «Девушка в беде», плюс чуть-чуть эротики. Могло и сработать. Но…

— Но ты умный выискался, — проворчала Иоланта.

— Не умный, а избалованный, — хмыкнул Виктор. — Привык что девки дают бесплатно.

Подколка вышла кривоватой, но уж очень было интересно посмотреть, что будет.

— Ну и трахай свою костлявую плоскодонку! — выпалила Иоланта.

«Это она про Юми так?» — подумал Виктор. — «Сейчас я начну её защищать, а ты мне тут устроишь сцену ревности, плавно переходящую в показ товара лицом. В идеале — чтобы нас на этом столе и застукали. Классно. Так плохо, что уже хорошо».

Играть в это было бы глупо. Виктор посмотрел на девушку сквозь сплетенные пальцы, выдержал паузу и сказал:

— Ты ведь даже не спросила, зачем я здесь.

На лице Иоланты отразилась тяжелая работа мысли. Самый простой вариант не сработал, теперь она перебирала новые. Самое простое — схватить со стола туфлю и попробовать ударить каблуком. Виктор на всякий случай даже откинулся на спинку стула — чтобы точно не дотянулась. Но потом понял — девушка выберет другой вариант. И