– Обычно я одеваюсь так, чтобы не привлекать к себе внимания.

– Это тебе больше не нужно, понимаешь? Теперь ты среди своих.

– Правда? – спрашиваю я, неосознанно играя влажной прядью длинных светлых волос с рыжими кончиками – именно из-за них я сомневаюсь, принадлежу ли на самом деле к этим ангельским потомкам.

– Я знаю, что уже говорила, но волосы у тебя офигенные. С рождения такие, да?

Эш вскакивает на ноги и кружит вокруг меня, как акула.

С границами у нее явно беда.

– Столько, сколько я себя помню. Они всегда смущали всех моих приемных родителей. Ну как – волосы, таинственные травмы, настойчивые заверения, что за мной охотятся монстры и что люди иногда превращаются в цветные пятна. Думаю, учитывая все остальное, волосы были наименьшей из странностей.

Эш фыркает.

– Считаешь?

Я не нахожу слов и мнусь с ноги на ногу.

– Как ты держишься? Последние деньки выдались насыщенные.

Я благодарна ей за смену темы. Думать о семьях, которым меня отдавали и из которых забирали… ну, для меня это больная тема.

– Тут всегда так весело?

– Ха, даже близко нет. У нас то и дело звучит учебная тревога, но это первый раз за шесть лет, что я тут учусь, когда я была в бункере по делу. Столько подростков в одном тесном помещении. – Она машет рукой перед лицом. – Мерзость. Я думала, в обморок упаду от вони пота и пердежа.

Я морщу нос, представляя себе этот ужас.

Но я подмечаю для себя кое-что еще. В конце концов, Сейбл не лгала о частоте нападений на академию.

Так почему же это случилось в мой первый день тут? Это было просто совпадение? Верю ли я в них вообще?

– Те твари, которые напали на нас… У меня слов нет.

Я представляю клыкастое существо, с которым сражался Стил, и едва сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть.

– Ты никогда не видела Отрекшихся?

– Нет.

Эш выдыхает, и тонкие локоны, обрамляющие ее лицо, подрагивают.

– Подруга, ты, наверное, в защитном пузыре живешь. Или ангел-хранитель от тебя зло отгоняет. Так долго избегать Падших – это одно, но Отрекшиеся охотятся и в мире смертных, и в духовном мире. Они как сверхъестественные ищейки, когда дело доходит до того, чтоб найти одиноких нефилимов. Тут нас много, и это удерживает их подальше от академии, но за их пределами нападения Отрекшихся для нас вполне обычное дело. Это одна из причин, по которым нас забирают в академию так рано. Чем больше, тем лучше – это прямо про нас.

Она смотрит на меня так, словно ждет объяснений, почему я не знала об Отрекшихся. И долго еще прождет – ведь провалиться мне на этом месте, если я знаю ответ.

– Хорошо, что ты теперь здесь, с нами. Благодари Творца, что продержалась в одиночку так долго.

– Создатель? Он типа… Бог? Он… настоящий?

Всегда было интересно узнать.

– О да, подруга. Очень даже. Библия – это не шутка. Просто так получилось, что у нас немного больше информации о Нем и о сверхъестественном мире, чем у остального населения Земли. Быть в курсе событий даже прикольно. Пока что-нибудь эдакое не случится.

Ну не знаю. Ничего не знать, но оставаться в безопасности – лучше, чем вступить в какой-то паранормальный круг доверия. Хотя даже в таких обстоятельствах я, кажется, не могу оставить любопытство при себе.

– Так эти Отрекшиеся… Они типа… вампиры или что-то вроде того? – Поверить не могу, что только что такое сказала. Вчера утром мир определенно был безопаснее – и это притом, как трудно мне было выжить в одиночку.

Я потираю лоб – в голове нарастает ритмично пульсирующая боль. Может, я и выносливее обычных людей – и теперь я знаю почему, – но у всего есть пределы. Я играю с огнем.

Эш качает головой.

– И да, и нет. Вампиров не существует, но это Отрекшиеся вдохновили людей сочинять эти легенды. Они не терпят дневного света и иногда пьют кровь.

Это так… жутко.

– Значит, это другой вид? Они… рождаются?

– Не совсем. – Она теребит нижнюю губу. Я чувствую, что ответ будет невеселый, что бы там ни было.

– Я выдержу, – уверяю я ее.

– Ну, понимаешь, Отрекшиеся когда-то были… нефилимами.

Нет. Такого я не ожидала.

– А точнее, Отрекшиеся – это нефилимы, одержимые Падшими. Как только Падший овладевает нефилимом, тот превращается в существо, которое ты сегодня видела. В Отрекшегося. Становится сосудом для зла и может разгуливать по Земле.

У меня по спине пробегает холодок. Когда Сейбл спросила Стила, кто на нас напал, и он ответил, что это был Гейб… Я видела, как Стил атаковал – и убил – кого-то, кого раньше знал?

Меня стремительно накрывает жаркой волной смешанных чувств: яркая вспышка жалости к Стилу, которому, возможно, пришлось сражаться с другом. Острый укол беспокойства от осознания, что связывающие эту счастливую с виду семейку ангельских потомков узы достаточно легко разорвать. И наконец ужас. И я могу стать… такой. Любой из нас может.

– А можно спасти одержимых нефилимов?

Уголки губ Эш опускаются.

– Нет, – отвечает она хмуро. – Если он поддался, его уже не вернуть. Единственный способ убить Падших – уничтожить сосуд, в котором он прячется.

Во что я вляпалась?

– Наверное, такое сложно переварить, – справедливо предполагает Эш, считывая язык моего тела. – Возможно, ты сейчас чувствуешь себя Алисой, провалившейся в кроличью нору и попавшей в перевернутый вверх тормашками мир.

Я резко и коротко смеюсь, и Эш, наклонившись вперед, сжимает мою холодную руку в своих теплых ладонях.

– Но я рада, что ты здесь. Не знаю, как тебе удалось выжить в одиночку, но, поверь, рано или поздно они бы тебя нашли. Они охотятся на нас.

Ее руки для большей убедительности сжимают мою.

– Падшие создали нас, чтобы мы дали им возможность существовать в мире смертных. Они не думали, что мы начнем сопротивляться. Но мы восстали и боремся до сих пор. Мы каждый день сражаемся с судьбой, которую они нам уготовили. Сражаемся, чтобы защитить мир от их зла.

Я даже не знаю, что ей ответить. В голове полный бардак. Мой враг вдруг оказался еще более грозным, чем я предполагала.

Я не смогла бы представить себе ничего подобного даже в самых смелых мечтах. Моей целью в жизни было выжить и жить спокойно.

Не знаю, что я думаю об этом всем – о нефилимах, Падших об Отрекшихся или даже Академии Серафимов, – но все это меня пугает. За один день весь мой мир перевернулся с ног на голову.

– Ты больше не одна. Мы держимся вместе. Прикрываем друг друга. И охотимся на охотников.