Я провожу пальцами по выпуклому символу, и кончик указательного пальца пронзает искра – будто статическое электричество. Я отдергиваю руку и провожу большим пальцем по подушечке указательного.

– Что случилось? – спрашивает Сейбл.

Я продолжаю растирать онемевший палец. Я все еще чувствую электрический разряд.

Мне это не нравится.

– Она ударила меня током.

– Это… странно. Кожа обычно не проводит статический заряд. – Достав из ящика стола блокнот, Сейбл что-то записывает. Заметив, что я пытаюсь подглядеть, она улыбается и объясняет: – Все нефилимы происходят от определенных прародителей. Определенных классов ангелов, если так проще. Даже если у двух нефилимов из разных линий родства рождаются дети, они всегда наследуют ангельские гены одного, а не обоих родителей. Одна из наших целей, особенно с учетом того, что о твоих родственниках мы не знаем, – определить, к какой линии принадлежишь ты. Так что время от времени я, вероятно, буду задавать тебе довольно странные вопросы. В попытке понять, кто ты. Как только мы это узнаем, то сможем обучить тебя навыкам, которыми тебе уже следовало бы обладать.

Учитывая мой разговор со Стилом, в ее словах есть смысл.

– У вас уже есть предположения о том, кто мой прародитель?

– Боюсь, что нет. Многое в тебе пока что остается для нас загадкой.

Сердце вдруг окутывает туман печали. И зря. Именно такого ответа я и ожидала.

Видя мое разочарование, Сейбл тянется ко мне и накрывает мою ладонь своей.

– Не волнуйся. Мы во всем разберемся. Нам есть с чего начать. Позволь, я объясню основы ангельской иерархии. Кто знает? Может быть, что-то в тебе откликнется и поможет нам разгадать тайну твоего происхождения.

– Было бы неплохо.

К концу нашего часа Сейбл уже выкатила белую доску и нарисовала мне схему.

– Значит, есть три разные группы ангелов по три вида в каждой? – спрашиваю я.

– Верно, но группы называются сферами. Все девять академий нефилимов, разбросанных по миру, названы в честь одной из сфер. У всех видов ангелов разные задачи, а их способности помогают им эти задачи выполнять. Если я переверну доску, как думаешь, сможешь вспомнить, что представляют собой сферы и каковы их основные функции?

– Постараюсь.

Сейбл переворачивает белую доску, чтобы я не видела записей. Я пытаюсь вспомнить все, что она мне рассказала, и в голове начинают всплывать названия видов ангелов.

– Первая сфера включает в себя серафимов, херувимов и престолы. Они охраняют престол Божий. Кажется.

Родители Стила, его братья и сестры были херувимами, поэтому все они принадлежат к этой группе.

– Очень хорошо. И престолы могут управлять энергией, содержащейся в природной родниковой воде, текущей по трещинам и расщелинам у нас под ногами, создавая с ее помощью здания. Поэтому все академии построены над природными источниками. И от серафимов не рождались нефилимы. Помнишь, почему?

– Потому что никто из серафимов не восставал против Бога и их не низвергли на Землю.

– Правильно. Продолжай.

– Ангелы второй сферы – это господства, силы и власти. – Задачи ангелов этой сферы для меня туманнее всего. – Они… управляют всяким?

Кажется, к этой сфере принадлежит Эш. Может быть, к господствам? Хотя я могу ошибаться.

– Ты не одинока в своих сомнениях. Понять функции этих небесных существ труднее всего. Их работа состоит в том, чтобы следить за выполнением низшими ангелами их обязанностей, а также за соблюдением вселенских законов. Они следят за тем, чтобы все работало так, как нужно, от гравитации, удерживающей планеты на орбите, до травы, растущей у нас под ногами. Потомки ангелов этой сферы обладают уникальными способностями.

– Для меня они все уникальны.

Сейбл улыбается и смотрит на часы.

– К этим навыкам мы вернемся в другой раз, сегодня наше время почти истекло. Что по поводу последней группы?

– Ну да, третья сфера включает в себя начала, архангелов и ангелов. И меня ни капельки не сбивает с толку то, что всех их мы называем ангелами. – Я на миг приподнимаю уголки губ и продолжаю: – Они направляют людей, защищают их и передают им послания.

– Именно. Ты молодец. Мы поговорим об этом завтра. Не хочу, чтобы ты опоздала. – Она снова смотрит на часы и морщится. – Или, скорее, еще сильнее опоздала на урок боевой подготовки. Ты знаешь, где спортзал?

– Да, конечно.

Спортзал на одном из подземных этажей академии. Я не спускалась вниз с момента нападения. Мне не страшно, но и особого восторга от мысли снова оказаться глубоко под землей я не испытываю.

– А что насчет нее? – спрашиваю я, указывая на большую книгу в кожаном переплете, все еще лежащую на столе Сейбл. Мы к ней даже не притронулись.

– Ах да! Может, забежим вперед? Забирай ее. Пока что ты не сможешь ее прочесть, но в будущем она тебе пригодится.

Мои пальцы снова замирают над обложкой, но я не позволяю себе прикоснуться к символам.

– Что это? – спрашиваю я, указывая на свитки с тиснением на старой коже.

– Язык небожителей. Ангельские писания. Это «Книга Серафима». По сути, история нашего вида. Мы начнем изучать ее позже на этой неделе. Как только в общих чертах поймешь значение символов, сработает инстинкт, и ты научишься читать на этом языке в два счета.

Я на несколько мгновений замираю, а потом осторожно беру древний том. Положив его в свою сумку, я перекидываю ее через плечо.

Сейбл устраивается за столом и коротко машет мне на прощание, когда я выскальзываю из ее кабинета.

Шаги эхом отдаются в пустом коридоре, пока я иду к лифту. Занятие уже началось, а значит, я прерву его, когда с опозданием появлюсь в спортзале.

Отлично, снова все будут пялиться.

Поправив ремень на плече, я поворачиваю за угол. Я смотрю вниз – как и всегда в общественных местах, – а потому чуть не сталкиваюсь с другим учеником. Мы оба резко останавливаемся, как раз вовремя.

Торопливо отступив на несколько шагов, я поднимаю голову, готовясь извиниться. Слова прилипают к языку, словно мухи к липкой ленте.

Улыбка на лице Новы никак не сочетается с холодным взглядом.

– Если бы ты смотрела вперед, то видела бы, куда идешь.

Ее голос настолько сочится медом, что кто-нибудь мог бы перепутать ее слова с добродушным подшучиванием.

Меня она не убедила. За свою жизнь я повидала множество таких, как она. В каждой школе есть по крайней мере одна такая.

Я против воли окидываю ее быстрым взглядом. Не считая искусно заплетенной косы, собранной на макушке дугой, ее волосы распущены и лежат волнами цвета сгоревших осенних листьев. Они ниспадают ниже плеч. На ней обтягивающая розовая майка с надписью «принцесса», выведенной блестками. Короткая джинсовая юбка совершенно не подходит для осеннего дня в горах, но выставляет напоказ загорелые ноги – без сомнения, на это и был расчет.