или та самая сила, которую демонстрировали, довольствовались тем, что нам щедро позволили бесплатно заправиться 92-м бензином (я пожалел, что у меня в машине не было запасных канистр). Ну хоть что-то…

Гера и Сухой

Одними из тех, кто присоединился к Бороде, стала небольшая бригада из подмосковного города Железнодорожный, лидерами которой были Гера (Герман Старостин, 1963 г. р.) и Сухой (Александр Сухоруков, 1969 г.р.). Два абсолютно противоположных по своему характеру человека. Гера уже имел за плечами судимость, совершенно равнодушный к спорту, курил как паровоз, был не против выпить, порой баловался наркотой. Сухой же, напротив, был фанат спорта, увлекался восточными единоборствами и вёл здоровый образ жизни.

Но оба они были дерзкими и абсолютно безбашенными типами. Помню случай, когда эти напрочь отмороженные парни открыли стрельбу прямо в центре столицы средь бела дня по проезжающим мимо в машине недругам. Как бы то ни было, они смогли завоевать авторитет не только в своём Железнодорожном, но и в Реутове, Балашихе, Щёлково, и даже в Москве их уже знали.

Понятия не имею, что их привело к Бороде. Возможно, конфликты с более сильными группировками, которых у Геры с Сухим было предостаточно. И вовсе не удивительно, что именно с этими людьми и их сумасшедшим безрассудством связаны события, ставшие вехой в криминальной истории Москвы и коснувшиеся непосредственно нас, «сильвестровских».

Аккурат на Первомай 1992 года Гера и Сухой, отдыхавшие в компании своих людей в мотеле «Солнечный», испокон считавшемся территорией «подольских», закусились с парнями из «подольской» же ОПГ. Кто был виновником конфликта, осталось невыясненным, так как каждая из сторон считала себя правой. Хотя, зная характер Геры и Сухого, вполне допускаю, что именно они спровоцировали ссору. Словесная перебранка закончилась поножовщиной, в которой был ранен один из гериных парней.

В отместку, буквально на следующий день, Гера и Сухой, прихватив с собой пару бойцов, обстреляли «вольво», в которой ехал лидер «подольских». Автомобиль превратился в решето, но, к счастью, никто ранен не был.

«Подольские» восприняли поведение Геры и Сухого как полный беспредел, за который должно «спросить», и спускать им это они не собирались.

Сергей Лалакин (Лучок), лидер «подольской» ОПГ, знал, что Гера и Сухой находятся под покровительством Бороды, и связался с ним, справедливо требуя наказать беспредельщиков. Борода был уже в курсе инцидента, произошедшего в «Солнечном», и понимал, что его подопечные отнюдь не правы и «запороли» серьёзный «косяк».

Возможно, если бы стычка произошла с какой-нибудь небольшой бригадной, то история и не получила бы продолжения, а то и, наоборот, закончилась бы тем, что у оппонентов отняли бы «точку».

Однако «подольская» была сильной группировкой и с ней приходилось считаться. Идти на конфликт с Лучком из-за двух обморозков Борода не собирался, и потому решил устроить показательную разборку. Вроде как справедливость превыше всего, ну и «бей своих, чтоб чужие боялись».

Собраться решили на пустыре в Северном Бутово. Символично, ведь в сталинскую эпоху неподалеку оттуда был полигон, где расстреливали и хоронили политзаключённых и уголовников.

Будущий министр спорта России Борис Иванюженков (Ротан) и будущий меценат Сергей Лалакин (Лучок) – «подольские» участники бутовской «стрелки»

Гера видел, что ситуация сложилась весьма напряжённая. Понимая, что Борода может отдать их с Сухим на разрыв, стал держаться настороженно.

Даже в магазин к Дураку перестал приезжать, а если и встречался с Бородой, то только в сопровождении Сухого и так, чтобы рядом с Бородой было поменьше народа.

Когда Борода договорился с Лучком о проведении разборок, то отдал распоряжение найти Геру и доставить его к нему. У нас была информация, что Гера в этот день, 6 мая 1992 года, собирался ехать в «Шереметьево» провожать своего коммерсанта. Отправиться туда он намеревался один, так как Сухой в это время должен был присутствовать на какой-то встрече в Железнодорожном. Подходящий момент для захвата. Помимо того, что Гера будет один, без своего верного соратника, так ещё, с большой степенью вероятности, вряд ли возьмёт с собой в здание аэропорта оружие.

Мы выдвинулись в «Шереметьево» на нескольких машинах. Я, Культик, Антон Малевский, Павлуха, Афоня, Толя Роксман, Сидор, кто-то ещё, всего человек 8–9.

Припарковавшись напротив входа в зал отлёта, дав водителям указание не глушить двигатели, вошли в здание аэропорта. Оружие взяли с собой на случай, если у Геры при себе всё-таки окажется ствол и он, не дай бог, начнёт палить – парень-то отчаянный до безрассудства.

В то время было модно таскать с собой барсетку – небольшую сумку для хранения документов и денег – используя её, помимо прямого назначения, и как кобуру для оружия. Гера не являлся исключением. Когда мы вошли в зал, он стоял к нам спиной и не заметил нашего приближения. Первым рядом с Герой оказался Толя Роксман и сразу же вырвал у того из рук барсетку, как потом оказалось, не зря – там лежал ТТ.

Для Геры наше появление оказалось полной неожиданностью, что, возможно, и сыграло решающую роль в благополучном исходе этой операции, и он без особых возражений, лишь вяло пытаясь сослаться на занятость, отправился в нашем сопровождении к Бороде.

Геру доставили в мебельный магазин на Сретенке. Предполагалось, что несколько часов, остававшихся до сходки, он проведёт под нашим присмотром, а потом мы все вместе отправимся в Северное Бутово.

Однако вышло иначе. Гера сказал Бороде, что не против встретиться с «подольскими» и разобраться в ситуации, и сумел убедить его в том, что на встрече должен присутствовать и Сухой, который был с ним в тот злополучный вечер в мотеле «Солнечный» и мог бы подтвердить их правоту. На том и порешили: Гера цепляет Сухого и вместе с ним приезжает на сходку в Северное Бутово.

Незадолго до этих событий освободился из заключения Лёня Петрик, новоиспечённый вор в законе. Он был близок с Бородой и поговаривали, что Лёню «короновали» по его протекции. Петрик человек сильный и умный, в отличной физической форме и с хорошим чувством юмора. Противник кавказского засилья, всегда поддерживал славянскую братву. Лёня пользовался заслуженным уважением в криминальном мире и раньше, а сейчас, когда он стал вором, его авторитет вырос ещё больше.

Петрика поддерживало несколько бригад. Одна из них «мазуткинская» (или «мазутка»), лидером которой являлся Миша Террорист, который в тот момент отбывал срок и должен был вот-вот выйти на волю.

Ближайшим к Лёне человеком и его правой рукой тогда был Толя Роксман. Очень толковый и способный парень. Бывший десантник, служил в Афгане,