— Вы знаете, месье Гарт, как Мерика отстояла свою независимость? Отчего все просвещенные страны вынуждены договариваться с дикарями похуже спанцев? На важные переговоры «дипломаты» от Мерики до сих пор приходят в набедренных повязках, но вот удивительно… мы с уважением относимся к ним.

— Их магия отличается от нашей. В решающем бою под Теночитлианом коренное население Мерики одержало верх над нашими войсками. Учитывая удаленность континента и сложно транспортировки войск на территорию Мерики, страны подписали многостороннее соглашение о ненападении.

Я обернулась, чтобы посмотреть на отвечавшего ученика. Мне так и не удалось выговорить название столицы мериканских племен. А невысокий светловолосый юноша ответил сразу и так легко, будто бы всю жизнь тренировался.

— Верно, месье Гарт. Как думаете, что помогло дикарям, не знающим даже нормальной стали, системы образования и с полным отсутствием магических академий, выиграть у нескольких развитых стран? У лучших выпускников и дипломированных магов? Прошло десять лет, а некоторые страны, например Аглия, до сих пор зализывают раны и восполняют брешь в рядах своих специалистов.

— У нас не оказалось иммунитета против их шаманов? — неуверенно отозвался месье Гарт.

— Именно, — кивнул учитель. — Хотя и не совсем точно. У дикарей оказалось необычайно много «мечтателей». Истинных «мечтателей». И они чувствовали, верили и умирали ради своей Родины.

— Не понимаю… — раздалось за моей спиной, — чем опасны мечты? Ну, я понял бы, если бы они прочитали мысли нашего командования, и знали какой из флангов прикрыть, но я думаю, заслон из менталистов был весомый. Так что произошло?

— А вы не догадываетесь? — улыбнулся месье Оливье, — никто? Мадемуазель Эвон?

Я облизнула пересохшие губы. Едва учитель сказал, что мериканцы умирали ради своей страны, я все поняла. Не то чтобы я была уверена, но кое-какие оговорки месье де Грамона… ну и я не полная дурочка. Давно, будто в прошлой жизни, отец рассказывал легенду, как девочка победила великана, заставив его почувствовать свой собственный ужас. Теперь я, кажется, начинаю понимать.

— Образы и фантазии пробуждают в душе мага эмоции. Ярость, страх… — я осеклась, но когда подняла глаза на месье Оливье, ко мне вернулась вся моя храбрость, — шаманы мериканцев обрушили на наши войска всю ту гамму эмоций, что испытывали «мечтатели».

— Браво, мадемуазель Эвон. С шквалом чувств наши войска не смогли справиться, ведь против этого почти нет защиты. Безумие, паника. Мы перебили сами себя.

Класс молчал и, я чувствовала, сверлил мою спину взглядами. Представляют меня этаким чудовищем? Если бы они знали, что недалеки от истины! Из-за меня погибли тысячи спанцев! Да они были враги, но ведь и люди. Из плоти и крови.

— Я не могу чувствовать на заказ, — покачала я головой, — да, наверное, мои эмоции достаточно сильные, чтобы пробить амулеты менталистов, но, если мне грустно, я не могу смеяться.

— Поэтому я и сказал, что ваш дар весьма схож с «потоком», а не идентичен. Ваша душа, мадемуазель, чистая и незамутненная, что вы как…

— Наркотик? — грустно усмехнулась.

Безусловно, меня несколько задело, что месье Петер, которого я считала другом, был рядом только из-за того, что он порядком пристрастился к моим мыслям. Хотя и обижаться на него за это я не могла. Это как винить голодающего, что он радуется яблоне.

— Немного, — улыбнулся месье Оливье, — но разве можно осуждать нас, за то, что родниковая вода нам больше по вкусу, чем та, что из лужи?

— Но я ничего не слышу! — удивился неугомонный месье Гарт, — если эмоции мадемуазель Эвон такие, как вы говорите, то нам не должен мешать наш амулет. Или я ошибаюсь?

— Мадемуазель Эвон, вы снимите…?

Я колебалась. Мне не хотелось становиться бесплатным развлечением для кучки студентов. Я еле успокоилась после коридора, по сути, только интересный рассказ месье Оливье про Мерику основательно увел мои мысли в сторону. Я неуверенно подняла руки к шее, где висело «украшение», которое мне передал месье де Грамон.

— И помечтайте, мадемуазель Эвон.

— О чем, месье Оливье? — спокойно спросила, опуская тяжелый амулет на крышку стола.

Встала и подошла к учительскому столу, как всегда делала, когда отвечала на уроках. Да, буду делать вид, что это обычное домашнее задание. Ведь бывало же такое, что я не готовилась, например, когда Армель брат присылал внеочередной выпуск Персефореста. Какие уж тут уроки, если храбрый рыцарь отправляется в очередной поход? Тогда приходилось импровизировать и мучительно вглядываться в лица однокурсников, чтобы понять, что же мне подсказывают подруги.

— На ваше усмотрение.

Полная свобода выбора… занятно. Месье де Грамон прав, метать на заказ, когда это от меня требуется — почти невозможно. Голова была пустая и легкая. Ни одного образа.

Подняла глаза на студентов — десятки сосредоточенных глаз!

Менталисты настороженно оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к собственным чувствам. Недоверие юношей я понимала очень даже хорошо, ведь у меня не было ни одной стоящей мысли, а значит и они «не видели» подтверждения слова месье Оливье.

Перекати поле в голове: от одного уха к другому. Легко ли это — думать о чем-то необычном, когда этого ждут другие! Сразу казалось, что какой бы не стала мысль — она будет совершенно глупой. Просто цирк какой то…

Цирк.

Благородным господам запрещалось посещать это место: как же! развлечение для черни. Но я… однажды была в бродячем цирке.

Мне было восемь и в городок около «Гнезда» приехали бродячие музыканты и циркачи, афиши висели на каждом столбе, до самой базарной площади. А служанки в замке только и говорили о выступлении. О музыкантах, жонглерах и наездниках на лошадях.

Стоило мне только заикнуться деду про посещение, как меня жестко осадили. Юным леди не пристало посещать столь сомнительные мероприятия. Ответ был категоричным — нет. На меня тогда словно ушат холодной воды вылили, так резко ответил виконт. Мне казалось, что, если бы были живы родители, вот они уж точно отвели бы меня на представление. А вдруг там диковинные слоны? И акробаты!

И я… я сбежала. Демонстративно пропустив ужин, я заперлась в своей комнате и самым наглым образом спустилась по плющу со второго этажа и со всех ног бежала в городок. Всего-то лье! Ночной лес не пугал меня, ведь я шла на встречу чуду! Разве шепчущиеся деревья могут заставить сойти с пути ребенка, который идет к сказке? Никогда!

К слову, за тот побег мне крепко досталось розгами, я неделю кушала в своей комнате, лежа на животе. А дед так кричал, что его наверняка слышали все окрестные деревни. Но оно того стоило! Некоторые воспоминания стерлись из моей памяти за давностью лет, но общее ощущение волшебства осталось до сих пор.

Я хитро посмотрела на месье Оливье. Он хочет эмоций? Будут учителю эмоции. Да такие, что его ученики не просто услышат отголосок моей мечты, но и сами поверят в нее. Что такое иллюзии? Это картинка, созданная в голове, которую мы усилием воли проецируем на пространство вокруг, используя «якорь» — я, к примеру, стихи. А что если создать совершенную иллюзию и не отпускать ее далеко? Вызов? Тысячу раз «да»!