Это был крупный тактический успех ВСЮР, который, однако, стал проигрышем в стратегическом отношении, поскольку наиболее боеспособные кавалерийские корпуса и броневые силы белых в момент начала наступления на Москву оказались на далекой периферии действий деникинских армий, да так и оставались там до конца кампании 1919 года. Соединиться удалось только с армией уральских казаков, но те, в свою очередь, были отрезаны от основных сил казака. Поэтому ВСЮР пришлось взять снабжение Уральской армии боеприпасами, главным образом через Каспийское море, тогда как патронов и снарядов также не хватало войскам Деникина.

Командующий Кавказской армией генерал-лейтенант П.Н. Врангель у штабного поезда под Царицыным. Май – июнь 1919 г.

Московский поход Вооруженных сил Юга России

Июль – ноябрь 1919 года

3 июля 1919 года, находясь в только что занятой Кавказской добровольческой армией Царицыне, главком ВСЮР Деникин подписал директиву о наступлении на Москву:

«Имея конечной целью захват сердца России – Москву, приказываю:

1. Генералу Врангелю выйти на фронт Саратов – Ртищево – Балашов, сменить на этих направлениях донские части и продолжать наступление на Пензу, Рузаевку, Арзамас и далее – Нижний Новгород, Владимир, Москву. Теперь же отправить отряды для связи с Уральской армией и для очищения нижнего плеса Волги.

2. Генералу Сидорину до выхода войск генерала Врангеля продолжать выполнение прежней задачи по выходу на фронт Камышин – Балашов. Остальным частям развивать удар на Москву в направлениях: а) Воронеж, Козлов, Рязань и б) Новый Оскол, Елец, Кашира.

3. Генералу Май-Маевскому наступать на Москву в направлении Курск, Орел, Тула. Для обеспечения с запада выдвинуться на линию Днепра и Десны, заняв Киев и прочие переправы на участке Екатеринослав – Брянск.

4. Генералу Добровольскому выйти на Днепр от Александровска до устья, имея в виду в дальнейшем занятие Херсона и Николаева.

5. Генералам Тяжельникову и Эрдели продолжать выполнение ранее поставленных задач.

Добровольцы в походе на Москву. 1919 г.

6. Черноморскому флоту содействовать выполнению боевых задач генералов Тяжельникова и Добровольского и блокировать порт Одессу.

7. Разграничительные линии: а) между группой генерала Эрдели и Кавказской армией – прежняя; б) между Кавказской и Донской армиями – Калач, граница Донской области, Балашов, Тамбов, Моршанск, все пункты для Донской армии; в) между Донской и Добровольческой армиями – Славяносербск, Старобельск, Валуйки, Короча, Щигры, Верховье, Узловая, Кашира, все пункты для Донской армии; г) между Добровольческой армией и 3‐м корпусом – северная граница Таврической губернии Александровск.

8. Железная дорога Царицын – Поворино – Балашов предоставляется в общее пользование Кавказской и Донской армиям.

9. О получении донести».

Московская директива вызвала резкую оппозицию командующего Кавказской армией генерал-лейтенанта барона Петра Врангеля и командующего Донской армией генерал-лейтенанта Владимира Сидорина. Врангель предлагал ограничиться обороной по линии Царицын – Екатеринослав и попытаться уничтожить советскую 11‐ю армию в Астрахани, а потом перебросить основные силы конницы Кавказской армии на московское направление, создав конную группу из трех-четырех конных корпусов для наступления на Москву по кратчайшему направлению от Харькова. Врангель также допускал, что сразу же, без взятия Астрахани, можно будет перебросить конницу из Кавказской армии и создать ударную конную группу на Харьковском плацдарме для наступления на Москву. Петр Николаевич предполагал в этом случае оставить командование Кавказской армией и возглавить конную группу. Он справедливо полагал: «Директива эта, получившая впоследствии название «Московской», являлась одновременно смертным приговором армиям Юга России. Все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, маневр – все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут на Москву». Врангель также безуспешно пытался убедить Деникина в том, что «безостановочное стремительное наступление Донской и Добровольческой армий при чрезвычайной растяжке нашего фронта при полном отсутствии резервов и совершенной неорганизованности тыла представлялось опасным».

Сидорин разделял сомнения Врангеля. Он считал, что необходимо погодить с походом на Москву, а сначала обустроить тыл Белого Юга и провозгласить достаточно радикальную аграрную реформу в масштабах всей России, чтобы привлечь на свою сторону крестьян, страдавших от советской продразверстки. Но Деникин и его начальник штаба генерал-лейтенант Иван Романовский к Врангелю и Сидорину не прислушались, хотя их критика Московской директивы была верна.

Вместо того чтобы сконцентрировать все наиболее боеспособные силы для наступления на Москву по кратчайшему расстоянию от Харькова и Белгорода, Деникин распылил свои немногочисленные силы. На 15 августа 1919 года ВСЮР на фронте насчитывали 90–95 тыс. штыков и сабель, до 200 орудий, 600–800 пулеметов. Противостоявшие им советские Южный и Юго-Восточный фронты имели 230–235 тыс. штыков и сабель, около 900 орудий, около 3500 пулеметов. Кроме того, в конце августа силы ВСЮР численностью 44 тыс. штыков и 6900 сабель, при 219 орудиях использовались против армии Махно и повстанцев Северного Кавказа. Добровольческая армия насчитывала около 40 тыс. штыков и сабель. Кавказская армия насчитывала 23 200 штыков и сабель и 85 орудий. Группа генерала Николая Бредова, действовавшая на Правобережной Украине, имела около 9000 штыков и сабель и 74 орудия. Таким образом, треть всех боевых сил ВСЮР в период выполнения Московской директивы оказались в тылу, а из тех, что действовали на фронте, также треть находилась на тех направлениях, на которых никак не могла повлиять на события на московском направлении. Из тех же сил, которые наступали на Москву, только две трети (Добровольческая армия) двигались по кратчайшему направлению от Харькова и Белгорода. В условиях подавляющего превосходства красных в людях и вооружении подобное распределение сил заранее обрекало белых на поражение. На 18 октября 1919 года на фронте от Севска восточнее Десны до Боброва восточнее Воронежа, где разворачивалось сражение собственно за Москву, у ВСЮР было только 27 тыс. штыков и сабель, 600 пулеметов, около 100 орудий, а у РККА – 88 тыс. штыков и сабель, более 1300 пулеметов и более 350 орудий. К 20 ноября, в период отступления белых, из-за больших потерь на всем фронте у ВСЮР осталось только 75 тыс. штыков и сабель, примерно 1100 пулеметов и 300 орудий против 155 тыс. штыков и сабель, 3800 пулеметов и 850 орудий у РККА. К концу Московского похода, к 10 декабря 1919 года, перед взятием советскими войсками Харькова, у ВСЮР осталось только 50 тыс. штыков и сабель против 130 тыс. у РККА.

Создается впечатление, что Деникин сильно недооценивал противника, считая, что Красная армия уже разбита. Как кажется, главком ВСЮР был озабочен тем, чтобы закрепить за свое армией еще до взятия Москвы как можно большую территорию, в том числе Киев, что считалось особенно важным для претворения