ремесленников и лавочников могли перепасть дорогие конфеты, а иногда и пара монет. Что уж говорить о чиновниках, полицейских и прочих господах на государственной службе. И, конечно же, зная об этом, дети в первую очередь старались навестить богатые дома.

– Думаете, там еще осталось что-то? – с сомнением спросил Гензель.

– Вполне возможно, – пожала плечами Гретель. – Старики любят поболтать с детьми. Просто так они со своими сладостями не расстаются!

Издревле считалось, что в ночь с 31 октября на 1 ноября дверь между мирами слегка приоткрывается. Дети, переодетые в нечисть, обходили дома и делали вид, что доставляют хозяевам весточки с того света. А те, в свою очередь, передавали своим умершим родственникам сладости. Городок был хоть и небольшой, но дети старались заранее выучить, кто умер в том или ином доме, – ведь если ошибиться и передать послание от живого члена семьи, вместо конфет тебя могли окатить помоями. Как говорил Гензель, лучший принцип в таком деле: «Не уверен – не суйся!»

Действовать следовало быстро, ведь родным передавали лишь одну посылку. И те хозяева, чей дом уже посетили, выставляли на порог фонарь из тыквы или репы. Так становилось ясно, куда стучаться уже не надо.

Дети миновали несколько домов, где уже стояли фонари, пока наконец не увидели свободный.

– Это дом Хорнов! Мы с их сыном ходим в воскресную школу, – вспомнила Клара. – И я точно знаю, что у них в прошлом году умерла бабушка.

– Замечательно, – сказал Гензель. – Идемте быстрее!

Гретель подумала, что, когда у тебя умирает бабушка, это не так уж замечательно, но вслух ничего не сказала. В конце концов, это суровый мир, и, если за почившую бабулю полагались конфеты, – что ж! – так тому и быть.

Дети забарабанили в дверь, и через несколько мгновений она отворилась. На пороге стояла скромно одетая женщина с кухонным полотенцем в руках – похоже, в этот момент она хлопотала по хозяйству.

– Мир вашему дому! – потусторонним голосом сказал Гензель. – Мы принесли послание от бабушки…

– О, мы как раз ждали, когда же она нас навестит! – Хозяйка тут же поддержала игру. – Бабушка Софи, здравствуйте, как вы поживаете?

– Поживаю я неплохо, деточка, – ответил Гензель. – В раю тихо, спокойно, погодка хорошая. Кормят здесь прилично. Вот только сладенького бы чего поела.

– Ну это мы можем устроить, бабушка. Передадим вам посылочку! – Женщина на мгновение скрылась в доме и вернулась уже с тарелкой, полной домашнего печенья. Отсыпав равную долю каждому колядующему, она попрощалась с детьми и поставила на порог тыквенный фонарь.

– Печенье… – разочарованно вздохнула то-ли-Клара-то-ли-Мари, когда компания отошла подальше.

– Ну а чего ты хотела? – пожала плечами ее сестра. – Эрик Хорн – охотник, а не бургомистр. Но, боюсь, ко всем богачам уже кто-то заглянул…

– Погодите! – Гензель резко остановился, так что Ирма врезалась ему в спину. – Я придумал! Давайте сходим к Шварцам?!

Все уставились на Гензеля, как на ненормального. Эрнст Шварц владел похоронным бизнесом Марбаха, а его жена Хулда входила в «святую шестерку».

– Ты вообще серьезно? – спросила одна из сестер Шепард, с недоверием глядя на Гензеля.

– Вполне, – отозвался тот.

– Гретель, уйми брата. Или тебе сегодня не хватило общества Хулды?

– Ладно еще это! – Вторая близняшка махнула длинным рукавом. – Идти ночью на кладбище? Там же неподалеку морг и зал для прощания… Что-то, знаешь, не тянет!

– То-то и оно! – торжествующе произнес Гензель. – Все туда боятся ходить, а дом вообще-то богатый. Думаете, хозяин ритуального бюро нам даст домашних печенек?..

Для пущей убедительности Гензель потряс корзинкой перед носом у сестер Шепард.

– Знаете, а я с ним согласна, – подала голос Ирма. – Вряд ли кто-то туда пойдет. Я мертвецов не боюсь – чего их бояться?

«Конечно, – подумала Гретель. – Мимо тебя козел на задних ногах прошел, а ты и бровью не повела!»

Сказать по правде, Гретель и сама уже сомневалась, что видела Козлоногого и старину Джека. Скорее всего, по переулку шли двое ряженых, а темнота, туман и накопившаяся усталость превратили их в адских демонов.

Сестры Шепард переглянулись и одновременно пожали плечами.

– Если все за, давайте сходим, – неуверенно произнесла то-ли-Клара-то-ли-Мари. – В конце концов, нас пятеро…

– Ага, нас пятеро, а мертвецов – целое кладбище, – пробормотала Гретель.

– Они лежат себе под землей и никого не трогают, – сказала Ирма.

– Отлично! – Гензель звонко хлопнул в ладоши. – Тогда вперед, за конфетами!

Компания развернулась и зашагала в сторону кладбища. Эрнст и Хулда Шварц могли построить дом в самом центре Марбаха, но предпочитали жить в десяти минутах ходьбы от леса и в пяти минутах – от городского погоста. Впрочем, человеку, который чуть ли не каждый божий день кого-то бальзамировал, такое соседство наверняка не доставляло неудобства.

Оставив позади жилые кварталы, дети вышли на широкую грунтовую дорогу – именно по ней отправлялись в последний путь жители Марбаха… ну или в свой обычный путь семейство Шварц. В этой части города отсутствовали газовые фонари – должно быть, градоправители посчитали, что мертвецы в подобных излишествах не нуждаются. Вокруг царила темнота и тишина, только и слышно было, как шаркают по засохшей грязи пять пар ботинок…

– А помните, как несколько месяцев назад пропал Брунс Вагнер?.. – как бы между прочим спросил Гензель. – Говорят, последний раз его видели недалеко отсюда…

Брунс Вагнер, сын зажиточного фермера, учился в обычной школе. Гретель не знала его лично, но хорошо помнила день, когда он исчез. Сестра Агнес, сама не своя, в который раз объяснила детям, что ни в коем случае нельзя приближаться к лесу. Что лучше даже не смотреть в его сторону и вообще забыть само слово «лес». Правда, уважаемая монахиня не уточняла, как быть детям, чьи семьи жили едва ли не на опушке Либкухенвальда, как называлась древняя марбахская пуща.

– Как думаете, что произошло с Вагнером? – продолжил Гензель.

– Прекрати нас пугать! – сердито сказала то-ли-Клара-то-ли-Мари, игнорируя вопрос мальчика. – Иначе один к Шварцам пойдешь!

– И что же, вы не побоитесь сами вернуться по этой темной дороге? – не унимался Гензель. – Кто знает, что за чудовища прячутся за деревьями? Я, например, слышал, что из леса приходят вервольфы, чтобы раскапывать могилы и лакомиться мертвечинкой…

– Фу, гадость! – Гретель пихнула брата в плечо.

– Вервольфов не бывает, все это выдумки, – произнесла Ирма. В этот момент Гретель невольно позавидовала ее скудному воображению.

– Ай! – вскрикнул Гензель, вскидывая руку. – Вы видели это?!

Мальчик указывал вперед, и от неожиданности Клара и Мари взвизгнули. Гретель же, хорошо знавшая Гензеля, только отмахнулась:

– Девочки, не верьте ему! Он просто дурачится.

– Я не дурачусь, – серьезно сказал Гензель. – Там на самом деле что-то мелькнуло. Но если вы мне не верите, давайте