Она сбросила плед на пол и осторожно встала на него голыми ступнями. Странно, но в предрассветные часы в комнатах бывало очень холодно.

– Я не боюсь, ваше высочество, – горничная попыталась неуклюже поклониться.

Было заметно, что ей непривычно и страшно, поэтому Лия ободряюще ей улыбнулась.

– Как тебя зовут?

– Кияра, ваше высочество.

Голос девочки дрогнул, чуть не сорвавшись.

– Какое красивое имя, Кияра. Откуда ты?

– Из Больших Елей. Деревня такая на юге… У меня там… папа остался, – все тише и тише говорила Кияра.

– Ты, наверное, скучаешь по нему?

Подойдя к шкафу, Лия самостоятельно достала свежее платье, простое, которое не требовало помощи в надевании. Ей нравились такие вещи, которые не возвышали её над остальными. Обычные.

– Не очень, – все так же тихо произнесла девочка.

Лия удивлённо посмотрела на неё. Как-то необычно, что Кияра не скучает по дому. Но, может быть, здесь ей нравится больше, как знать?

– Ты теперь будешь мне помогать? – сказала девушка весело.

– Да. Госпожа Альрана послала меня вам в помощь. Она очень беспокоится о вас, ваше высочество. Тем более после того, что произошло… И она считает, что все эти балы… не нужны.

– Не думала даже, что кто-то во дворце меня поддерживает, – удивилась Лия.

– О, ваше высочество! – неожиданно оживленно воскликнула девочка. – Люди любят вас, вы очень хорошая! Они говорят о вас только самое хорошее! Честно!

– Верю, – рассмеялась девушка, видя с какой прямо-таки яростной убежденностью говорит Кияра. – Но помощь мне не нужна. Нет-нет, – поспешила добавить она, когда девочка опустила голову. – Ты можешь приходить, чтобы составить мне компанию. И не вздумай убираться! – шутливо погрозила пальцем.

Кияра улыбнулась.

Как-то незаметно отступили прочь сомнения, которые не давали ей уснуть, заставив встречать рассвет, глядя в сумерки за окном. Всё это ещё пугало, казалось нереальным, но словно поменялось, стало чуть иным, освещенное солнечным светом. Мысли уже не будоражили, заставляя думать – правда или нет. Напротив, и разговор с Кайреном, его откровения, и страх, что остался после встречи с Вирхардом, все так и осталось важным. Каждое слово имело значение. Каждый жест и взгляд отпечатались в памяти.

Пока Лия задумчиво смотрела в зеркало, застегивая пуговицы на платье, Кияра все же успела аккуратно заправить почти не тронутую постель и бочком прокрасться к двери, словно опасаясь, что принцесса её остановит.

– Я вам больше не нужна? – застенчиво спросила девочка, уже ухватившись за дверную ручку.

– Можешь идти, – ответила Лия, решив не пугать её больше.

Пусть привыкнет для начала, вряд ли она раньше допускалась до такой работы, не знает, как правильно себя вести.

Кияра юркнула в приоткрытую совсем немного дверь, что было и не удивительно, она же худенькая. А вот Лия снова погрузилась в раздумья, решив, что нужно идти к отцу и рассказать, что произошло ночью. Какое-то сомнение грызло душу. Конечно, Вирхард не дурак, и скорее всего уже сбежал из дворца. По-хорошему отцу она должна была все сказать сразу, чтобы он посадил его в темницу и казнил, но на душе была такая неразбериха, что тогда Лия об этом и не подумала. А теперь казалось глупым идти, но в то же время было страшно, а что, если драук решит отомстить? Он столько лет лелеял ненависть к королю, скрывая её под маской преданности, что неудивительно будет, реши он и девушку отправить к богам. Нет, отцу нужно сказать! И как можно быстрее!

На ходу заплетая косу, Лия быстро шла по коридору. Как только она оказалась там, чувства вновь выбрались на поверхность. Страх выпустил спрятанные до этого коготки, вытащив наружу то, что за ночь стало чуть ли не призраком прошлого. Каждая тень, что скользила по стене, каждый шорох, пугали ее. Она вздрагивала, когда кто-то появлялся перед ней, проходил мимо. Натянуто улыбалась, пытаясь не выдавать нервозность.

В итоге, к концу пути Лия уже с трудом сдерживала себя, чтобы не сорваться на бег. Или не расплакаться.

У кабинета короля стояли двое стражников из его личной охраны. Лия на миг замерла, недоумевая, откуда они здесь взялись. Отец никогда не боялся и считал это глупостью, излишней предосторожностью. Ну, кто мог угрожать одному из самых сильных магов Тёмных земель? Вся эта охрана была только для соблюдения статуса, не более.

– Ваше высочество?

Один из стражников почтительно склонился перед девушкой и поспешил открыть ей дверь.

Король сидел за столом, но Лию потрясло, с каким безучастным видом он смотрел на бумаги, разбросанные по всей поверхности столешницы. А ведь она была немаленькой! Словно он был очень далеко отсюда и не хотел замечать ничего вокруг. Был здесь, но в то же время его душа спала, покинув надоевшее ей тело.

– Пап, – девушка помялась немного, но привлекла его внимание.

Сначала ничего не изменилось, лишь дернулась голова, да на девушку уставились два провала в бездонную пропасть. Жутко.

Постепенно из взгляда Ааронда уходили тоска и… обреченность. Он оживал, на лице появилась улыбка, пусть и кривая, но живая, настоящая. Он становился собой, очень медленно, но это, хоть и немного, но успокаивало Лию.

– Цветочек, что произошло? – он бросил быстрый взгляд за окно. – Солнце только встало.

– Я очень плохо спала… Пап, мне тебе нужно кое-что рассказать…

– Конечно. Я весь во внимании, – отец откинулся на спинку кресла.

Вот он уже собран и больше похож на того, кем она всегда восхищалась.

Лия глубоко вздохнула, собираясь с силами, подумала, решительно направилась к точно такому же кресло, только предназначенному для посетителей, села, судорожно сцепив пальцы в замок, и открыла рот. Но так и не произнесла ни слова. Не смогла. Ей вдруг стало страшно, так же, как было ночью, когда она ничего не могла сделать. Беспомощность вспомнилась, вернулась кошмаром.

– Цветочек? – отец снова улыбнулся, но в его голосе она безошибочно угадала тревогу.

– Пап… Я, – на щеках вдруг появились мокрые дорожки, и сил сдерживаться больше не осталось. – Пап, не оставляй меня одну больше! Он меня чуть не убил! Я знаю, ты доверяешь ему, он твой советник, или кто там, я даже не знаю… Просто поверь мне, пожалуйста, поверь, что он настоящее чудовище. Он говорил ужасные вещи! Просто ужасные! Я не знаю, не могу ему верить, но он был убежден… и он… Он хотел сделать со мной такое… Пап, мне теперь так страшно! Он снова и снова повторял, что я никому не нужна, что я здесь чужая, что все вокруг – обман… Я не верила ему, но так боюсь!

Отец резко поднялся со своего места, обошел стол и опустился перед ней на колени. На его лице она увидела страх, почти такой же, как ее собственный.

– Что случилось? – в голосе была мягкая сталь, та, которая вроде и гнется, но при этом прочнее, чем что-либо.