– Значит, у меня сильное сердце?

Она не понимает. Конечно, откуда ей?

– Твое сердце может годами питать весь Айрон Сити, – пояснил доктор. – А твой череп сделан из структурированного, собранного с идеальной точностью композита из углеродных нанотрубок.

Видя ее озадаченное лицо, Идо улыбнулся.

– Это технологии времен до Падения, – объяснил он. – С тех пор никто не делал ничего подобного.

Алита растерянно посмотрела, заморгала и рассмеялась.

– Ну да. Значит, по-вашему, мне триста лет?

Идо подождал, пока она успокоится, и медленно произнес:

– Моя милая, именно столько.

* * *

«Моя милая. Именно столько».

Слова Идо эхом возвращались из памяти. Алита сидела на кровати, обняв колени, и смотрела в окно на полную луну за Залемом. А ведь она уже была на Луне. Дралась там – и убивала.

– Ты видишь проблески воспоминаний из прежней жизни, – рассказал доктор. – Ты была кем-то особенным и очень важным.

Взгляд Алиты упал на плюшевую игрушку. Она подняла ее, посмотрела. Игрушка принадлежала другой девочке, ничего не знавшей о том, как дерутся и убивают на Луне и вообще где угодно. Как может Алита держать эту невинную игрушку в руках?

Девочка встала и подошла к зеркалу в полный рост.

– Кто я? – однажды спросила Алита у Идо.

Хороший вопрос о том, кто двигается со смертоносным изяществом, перетекая из одной стойки в другую, всегда готовый нанести смертоносные удары. Изящество, уверенность в движениях казались знакомыми. Это успокаивало и обнадеживало.

– Со временем ты вспомнишь, – пообещал ей доктор.

Алита резко ткнула кулаком в зеркало, остановив костяшки пальцев точно в сантиметре от стекла. Интересно, откуда такая уверенность, что именно в сантиметре? Откуда она вообще знает про сантиметры?

Алита медленно опустила руку. Девочка, которую она видела в отражении, выглядела потерянной.

– Космическая битва? – удивленно спросил Хьюго.

Он стоял рядом с Алитой и смотрел на самодельный трек для моторбола, устроенный ребятами в русле старого осушительного канала. Как Идо и сказал, девочка точно была не здешняя. Но как понимать то, что она рассказала о себе?

– Ты в самом деле думаешь, что помнишь войну? Ту Войну?

Алита не ответила, но откатилась, через полсотни метров развернулась и на полной скорости помчалась назад. Хьюго схватил бамбуковый шест и вытянул его поперек дороги на уровне колен. Алита с легкостью перескочила и приземлилась, не вздрогнув. Хьюго покачал головой. Вчера она впервые встала на ролики и еле на них держалась, а потом она вдруг надрала Танджи задницу. Было похоже, что Алита родилась на колесах.

– Я имею в виду, что если ты в самом деле такая старая и у тебя органический мозг…

– Идо сказал, что мой биологический возраст – где-то между четырнадцатью и восемнадцатью, – непринужденно сообщила Алита, и Хьюго ухмыльнулся.

Он подумал, что ближе к четырнадцати, чем к восемнадцати.

– Наверное, где-то по пути время просто перестало течь.

Затем Алита невозмутимо укатила прочь, будто сообщила что-то банальное и привычное, вроде предсказания послеобеденного дождя, посещавшего город с завидным постоянством. Она легко неслась сквозь устроенную Хьюго и Танджи полосу препятствий из мусорных контейнеров, бочек, ящиков и манекенов для битья. Ребята делали полосу ради серьезной тренировки. Хьюго подумал, что если Танджи узнает про то, что Алита была здесь, надерет задницу своему ненадежному главарю. Но Алита ничего не ломала и даже не касалась препятствий, хотя шла на полной скорости.

Когда она подкатила к Хьюго, тот схватил ее за руку, чтобы не убежала от неудобных вопросов.

– Погоди-ка. Ты среди космической битвы, и вдруг время останавливается. Это как?

– Стазис, – пожав плечами, ответила Алита. – Идо думает, что я попала в какое-то временно́е поле.

Можно подумать, ее слова что-нибудь объясняют. Хотя для Идо, вероятно, объясняют. Наверное, эти «стазисы» и «поля» – обозначения, которые научные гении употребляют для вещей, непонятных простым смертным. Алита же просто повторяет за гением-опекуном.

Не успел Хьюго вымолвить слово, как Алита снова помчалась через полосу препятствий и на этот раз очень даже всего касалась. Летели канистры, лопались бочки, трескались и рассыпались манекены, повсюду – рой деревянных щепок. И что теперь сказать Танджи? Наверное, ничего. Один взгляд, и он поймет, что случилось.

– Да, теперь для тебя это все – горькое детство, – сказал Хьюго, когда Алита подкатилась к нему. – Чтобы разбудить твою странную память, ящиков и бочек мало. Нужно что-то покруче.

Девочка задумчиво кивнула, взглянула на ролики.

– Ладно, оторви мне ноги.

– Э-э-э, что ты сказала? – не веря своим ушам, спросил Хьюго.

– У профи колеса вместо ступней, а не ролики! Разница в движениях огромная. Потому профи маневрируют быстрее. Я тоже хочу попробовать. Слушай, у тебя же есть ступни на колесах?

Хм, насчет маневренности она права, но…

– Ты будешь чувствовать себя совсем по-другому, – медленно произнес Хьюго. – Ладно, я поменяю. Садись туда.

Он указал на лежащую рядом бочку.

– Я пойду за инструментами.

Алита ухмылялась, когда Хьюго снимал ролики. Отличные, между прочим, ролики – но она загнала их до предела. Парень снял с нее носки и застыл. Ноги Алиты были столь же прекрасными, как и все в ней: идеальной формы, с цветочными узорами, золотыми и серебряными вставками. Работу Идо легко узнать по совершенному исполнению, но здесь доктор превзошел себя. Не ступни, а произведение искусства, вернее, часть невероятно красивого шедевра.

– Ты уверена? – глядя на нее, спросил парень. – У тебя прекрасные ноги. Я их уже люблю. И они особенные, ты осторожнее с ними.

– Давай, винти, – произнесла Алита и беззаботно махнула рукой – мол, чепуха.

Хьюго подчинился; осторожно отсоединил, удостоверившись, что не порвал ни одного контакта, аккуратно поставил стопы у бочки. Парень уставился на них и вдруг с ужасом осознал, что прикидывает цену на черном рынке.

Цену на ноги Алиты. Его подруги Алиты.

Хьюго спешно взялся устанавливать колеса, надеясь, что Алита не прочтет его мысли. Хоть бы она никогда не узнала о том, что он способен оценивать части тела своих друзей для продажи. Друзей не хакают, а от всего, сделанного доктором, лучше держать руки подальше. Ноги – узнаваемая работа Идо. Если сподличаешь до того, что решишься их продать, в тайне это не останется. Как там называют человека, который знает цену всему и ничего не ценит?[9]