- Я же говорил, что не стоит отключаться, - доносится сбоку. От неожиданности я оступаюсь, неловко подвернув ногу. Небольшой укол боли - только и всего, уйти бы поскорее. Но Кирилл уже подошёл вплотную. С неизменной мягкой улыбкой на пухлых губах. Его фигура возвышается надо мной, отбрасывая гибельную тень.

- Привет, Саша, - треплет он сына по голове, не сводя с меня напряженного взгляда, - уже виделись сегодня, да? Как дела?

- Класс, - отвечает Саша, оглядывая своего папу снизу вверх тёмно-карими глазами, один в один как у Кирилла.

- А у тебя как дела? - обращается Кирилл ко мне, двигаясь навстречу, - обнимемся?

- Саша, иди поиграй на горке, - отправляю я сына прочь. Он послушно идёт на детскую площадку во дворе. Кирилл прижимает меня за талию к себе, стискивая так крепко, что становится трудно дышать.

- Что тебе надо? Зачем ты здесь?

- Я уже сказал, что соскучился. Ты хочешь услышать это ещё не один раз, да? Я очень-очень соскучился по своей милой, маленькой и покладистой жёнушке.

- Мы больше не женаты, - выдыхаю я, а он не торопится разжать объятий или уменьшить силу захвата.

- Это легко исправить, - усмехается Кирилл.

- Нет.

- Твоё "нет"меня не интересует. Тем более, что оно так легко превращается в "да" при должном усилии.

- Тебе не было никакого дела до нас полгода, даже больше. Пусть всё остаётся именно так и сейчас.

- Может, это были самые тоскливые полгода в моей жизни? Я хочу вернуть тебя себе.

- Ты забыл спросить, хочу ли я этого.

- Твоё упрямство возбуждает, - шепчет Кирилл на ухо, вжимая меня в себя так, что я чувствую его эрекцию, - суки любят повилять хвостом. А ты оказалась той ещё сукой. С виду тихая и покладистая, но на деле... Я хочу доказать тебе, что ты ошиблась, связавшись с тем мудаком. Это было самой большой ошибкой в твоей жизни. А ошибки надо исправлять. За ошибки просят прощения. Не хочешь попросить прощения у меня?

- Самой большой ошибкой было связываться с тобой, Кирилл. Отпусти, мне пора домой.

- Твой настоящий дом находится за тысячи километров отсюда, котёнок. И я хочу увезти тебя. Может ты не будешь зря тратить моё драгоценное время?

- Маам, - доносится голос Саши со стороны детской площадки.

- Пусти, - пихаю я кулаком Кирилла, - ребёнок проголодался. А ты задерживаешь нас. Лучше тебе отпустить меня по-хорошему, иначе я начну кричать.

- Кричи. Тебе это не поможет.

- Ты так думаешь? Во дворе достаточно людно, кто-нибудь отреагирует как надо...

Кирилл оглядывается, замечая неспешно вышагивающую семейную пару и парочку мамаш в песочнице.

- Хорошо, - нехотя соглашается он, - иди, корми нашего сына.

- Моего сына. От тебя там только выброс спермы.

- Ты отрастила зубки, котёнок? Мне нравится. Тем интереснее будет смотреть, как они крошатся о нерушимые преграды.

Он наконец разжимает объятия. Я шарахаюсь от него в сторону и хватаю за руку Сашу, спешно удаляясь.

- Я подожду. Но терпение у меня не железное...

Жди. Можешь ждать хоть до второго пришествия Христа. Я ни за что не вернусь в клетку. Я поворачиваю за угол дома и вижу, как с противоположной стороны идёт Денис. Он замечает меня и Саньку и спешит навстречу.

- Что случилось? На тебе лица нет, - встревожено вглядывается в моё лицо. Я отрицательно машу головой. Не хочу поднимать эту тему при сыне. Не хочу вообще даже думать... Денис идёт следом, маячит за спиной, когда я достаю ключи. Руки трясутся, я не могу попасть в замочную скважину. Он накрывает мою руку своей, помогая справиться с замочной скважиной. Сашка радостно забегает в квартиру первым. Денис собирается что-то сказать, но словно передумав, разворачивается.

- Побудь со мной, - прошу я.

Вот, стою перед дверью твоею,

Не дано мне иного пути,

Хоть и знаю, что не посмею

Никогда в эту дверь войти.

Николай Гумилёв

- Может, всё-таки расскажешь, что произошло? - спрашиваю я ещё раз. Половина одиннадцатого. Саша спокойно сопит в зале, а я сижу на кухне, наблюдая за тем, как Катя прибирает со стола. Жесты немного угловатые, резкие, выдают волнение и её истинное состояние.

- Кирилл. Бывший муж, - глухо произносит она, - поджидал на углу дома.

Она вытирает руки о полотенце и упирается ладонями в столешницу, повесив голову. Больно видеть её такой, словно из неё разом выкачали все жизненные силы. Встаю и тяну её к себе, разворачивая лицом. Она послушно обвивает мой торс руками и утыкается лицом в грудь. Её тонкие плечи под моими пальцами подрагивают. Катя стоит без движения несколько коротких мгновений, потом глубоко вздыхает и отстраняется. Я удерживаю её в плену рук.

- Подожди, не торопись. Успокойся, слышишь? Всё будет хорошо...

Она поднимает голову и смотрит на меня. Глаза кажутся огромными на внезапно заострившемся лице.

- Не знаю, Денис. Мы не виделись достаточно долго. И я уехала едва ли не на другой конец страны, считая, что он оставил меня в покое. Но вот опять... Я не знаю, что мне делать. Вновь срываться с места, но куда?

- Не надо никуда уезжать. Ты не должна быть одна - только и всего.

Катя усмехается:

- Кому - что, а лысому - бантик, да?

Упирается острыми кулачками мне в грудь и пихает:

- Отпусти.

- Не хочу, Кать. Друг, приятель - это всё бред сивой кобылы. Я с тобой быть хочу.

- Отпусти, - чуть тверже говорит она, а в глазах появляется вдруг затравленное выражение. От которого меня накрывает волной ярости, отдающейся гулом в ушах. Хочется забить до смерти того мудака, что запугал её настолько сильно, что даже невинное объятие вдруг рождает в ней чувство паники.

- Я - не он. Я не причиню тебе боли или вреда.

- Когда-то я думала, что и Кирилл, которого я знала с детства, тоже не причинит. Спокойный, уверенный в себе... Всё оказалось не так. И наш брак - самая большая ошибка в моей жизни.

- Почему вы расстались? - спрашиваю я.

Катя отходит к окну и смеётся каким-то отчаянным смехом:

- Я ему изменила. И после этого мы развелись.

- Я не верю тебе. Мне кажется, причина была в другом. Ты не из таких...

- Из каких?

- Ты - совершенно другая. Не могла ты так поступить.

- Знаешь, я тоже так думала. Мол, несмотря ни на что, не смогла бы. Но пришлось. А теперь - иди к себе. Уже довольно поздно. Я устала и хочу забыться сном.