Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй, парень, хочешь взглянуть на себя?
Пес подошел к мольберту и ткнулся мордой ей в живот. Кармел погладила ему голову, издав тихий смешок.
– Не интересно, да?
Она будет скучать по Рокки почти так же сильно, как и по его хозяину, когда завтра вернется в Ирландию. Этого не должно было случиться. Как она могла так привязаться к мужчине, связь с которым должна была ограничиться неделей? Росс скоро вернется с работы – для их последней ночи вместе.
Ее тело оживилось. Последние шесть дней с тех пор, как они договорились о сексе без обязательств, прошли в тумане запутанных эмоций и ненасытного желания. Они занимались любовью по два или три раза за ночь, но этого было мало. Росс будил ее каждое утро, пьянящие прикосновения вызывали мгновенный и неудержимый отклик. У них вошло в привычку принимать душ и завтракать вместе по утрам.
А потом Росс уходил на целый день. Часы, которые Кармел проводила без него, казалось, превращались в агонию панических мыслей и болезненной тоски. Она не могла отделаться от мыслей «что, если», и их день ото дня труднее было прогнать.
Вечером Росс возвращался с работы, и Кармел захлестывал всплеск возбуждения. Росс приходил всегда с какой‑нибудь вкусной едой, и они ужинали вместе, прежде чем погрузиться друг в друга. Их страсть перестала быть только сексом несколько дней назад. Почему Мел не могла перестать думать о нем? Не только о том, что Росс мог сделать с ее телом, но и о том, как он смотрел на нее, когда она рассказывала о своем дне, или о своем последнем видеозвонке Маку, или о тысяче других мельчайших подробностей ее жизни. Это только усиливало чувство близости, в которой она не должна нуждаться. Но и сопротивляться ей она не могла.
Кармел вымыла кисти и спрятала портрет – пусть будет прощальный сюрприз. Она сглотнула комок в горле, зная, что уже давно должна уехать из Нью‑Йорка. Этим утром Мак впервые спросил, когда она вернется домой. Тоска по ребенку сдавила грудь. Ей нужно было вернуться в Ирландию сейчас, снова к своей настоящей жизни. Ее маленький мальчик скучал по ней, и она скучала по нему. Прошедшая неделя была наполнена пьянящим волнением, которого она жаждала в детстве, – фейерверком, который Росс, казалось, мог разжечь, просто посмотрев на нее. Мел нравилось засыпать с ним в обнимку или часами беседовать на самые разные темы: от политики до регби. Домашняя обстановка, простота их повседневной жизни на прошлой неделе дали ей ложное представление о том, каково это – жить с этим горячим, харизматичным и молчаливым мужчиной по‑настоящему, но он не был ее мужчиной, и она не хотела, чтобы он им был.
Рокки залаял и вылетел в гостиную. Сердце Кармел подскочило к горлу при звуке открывающейся двери квартиры и возбужденных воплей, когда Рокки приветствовал своего хозяина. Росс вернулся рано. Кармел не тронулась с места, сдерживая глупое желание выбежать к Россу со столь же восторженным приветствием. Нельзя сейчас быть мягкотелой. Это последняя ночь… Так оно и должно быть… Но когда Росс окликнул ее, сердце Кармел бешено забилось, и за всплеском возбуждения последовала тоска, которую невозможно было игнорировать. Кармел вышла в гостиную и увидела его, высокого, неукротимого и такого горячего в своем деловом костюме, одной рукой гладящего собаку, а другой срывающего галстук. Его пристальный взгляд остановился на ней, собственнический и напряженный – как всегда. И пьянящий прилив адреналина и желания пронзил Мел.
– Привет, как дела? – спросила она, смутившись, когда ее голос сорвался.
– Хорошо, – сказал Росс. – Теперь я наконец дома.
Слово «дом» эхом отозвалось в ее груди. Это не ее дом, это дом Росса, он не хочет, чтобы Кармел была здесь долго. Росс быстрым шагом подошел к Кармел, обнял ее и нежно прошептал:
– Пойдем в спальню.
Он поднял ее на руки и зашагал через комнату к винтовой металлической лестнице в центре большого помещения. Мел обхватила его ногами за талию и жадно поцеловала. Секс уберет эту тоску. Но когда они вместе ворвались в его спальню и начали срывать друг с друга одежду, жестокая боль в груди и безумное чувство отчаяния и растерянности отказывались уходить.
Росс медленно вышел, последние спазмы очередного бешеного оргазма все еще пульсировали в его организме, когда набухшая плоть Мел отпустила его. Он скатился с Кармел, растянулся, измученный, удовлетворенный, но все равно желающий ее снова и снова. Росс прикрыл глаза рукой, сдерживая сдавленный стон. Он овладел ею как сумасшедший. Снова. У него даже не хватило такта подождать, пока они поедят. Черт возьми, он даже не смог остановиться по дороге домой, чтобы купить еду им на ужин!
Почему этот голод продолжал усиливаться? Почему Росс не мог перестать думать о ней? Весь день. За последнюю неделю он потерял концентрацию на работе, сократил свой стандартный четырнадцатичасовой рабочий день до восьми часов, потому что не мог больше находиться вдали от нее. Сегодня утром он мечтал о ее стонах во время телефонной конференции по поводу чрезвычайной ситуации с контейнеровозом в Мексиканском заливе – и выставил себя дураком перед главой южноамериканского подразделения «де Кортни». Росс понятия не имел, что они обсуждали, когда коллега задала ему прямой вопрос.
Проанализировав случившееся, Росс вдруг понял, что виной была не только страсть. Это было что‑то большее. Он полюбил засыпать с ней рядом. Россу нравились пятна яркой краски в ее волосах после работы, которые он с удовольствием смывал после того, как они занимались любовью. Росса грели мысли том, что она будет дома вечером, ожидая вместе с Рокки, когда он вернется из офиса. Кармел заставила его понять, что он никогда по‑настоящему не считал свою квартиру домом до этой недели – что было нелепо, учитывая, что он владел ею более шести лет, с тех пор как переехал на Манхэттен. Но хуже всего было осознание того, как сильно ему будет не хватать всех этих вещей, когда она уедет завтра утром.
Кармел зашевелилась рядом с ним и села.
– Ты принес что‑нибудь на ужин? – спросила она.
Росс посмотрел на нее, неизбежный голод возродился, когда он впитал вид ее обнаженной спины. Его взгляд скользнул вниз к ее ягодицам.
– Не сегодня, – сказал он, не в силах остановить себя, протягивая руку, чтобы погладить мягкую выпуклость. Мел вздрогнула, и Росс поднял пальцы, чувствуя, как жар снова
