– Хорошо, я все устрою, – сказал Росс в своей обычной деловой манере. Но затем он шагнул вперед и обхватил ладонями ее щеки. – Как насчет того, чтобы заказать еду домой? Я не уверен, что хочу выходить из квартиры сегодня вечером.

Кармел заставила себя улыбнуться, когда поняла причины его желания. Она накрыла его руку своей, чтобы отвести ее от своего лица.

– Это было бы хорошо, но, Росс… – Она сглотнула, зная, что должна полностью порвать с ним и с той близостью, которую они разделяли. Опасность для ее сердца была теперь слишком очевидна. – Мы не можем продолжать спать вместе, пока Кормак с нами. Это сбило бы его с толку.

Это была отговорка. Кормак не смутился бы. Он мог даже не узнать, что они вместе в спальне. Она презирала себя за ложь, но у нее не было выбора. Нет, если она хотела сохранить свое сердце в безопасности на неделю вперед. Наблюдать за общением Росса с Маком было бы достаточно сложно, не внося в уравнение ту близость, которую они уже разделили. Близость, с которой она не так хорошо справлялась, как ей казалось.

– Почему? – спросил Росс. – Разве он не видел, как ты встречалась с мужчинами раньше?

– Нет, у меня никого не было… – Она остановилась.

Глаза Росса сузились, он увидел гораздо больше, чем она хотела показать. Румянец вспыхнул на ее щеках, но было уже слишком поздно скрывать правду.

– У тебя не было никого, кроме меня? – спросил Росс.

Кармел могла снова солгать. Но большая часть ее знала, что ложь только придаст правде – что он был единственным мужчиной, с которым она когда‑либо спала, – больше власти. Она пожала плечами, хотя движение было скованным.

– Быть матерью‑одиночкой – работа на полный рабочий день. У меня не было времени, – сказала она, стараясь, чтобы это не выглядело очередной ее жертвой. Она ожидала, что он будет напуган этим признанием. Она бы приветствовала такую реакцию – потому что это дало ей хотя бы часть дистанции, которой она так отчаянно жаждала. Но вместо того чтобы выглядеть испуганным, он выглядел еще более напряженным и отстраненным.

– Понятно, – пробормотал Росс, затем обхватил ее лицо ладонями и притянул ближе.

Он потянулся губами к ее губам, его язык проник глубоко, требуя ответа. Ответа, который она была не в силах остановить. Поцелуй был грубым и собственническим и душераздирающе интенсивным. Мел обняла его за талию и поцеловала в ответ, отпустив страх, чтобы предаться моменту. Она больше не была той безрассудной девчонкой. Она никогда бы не поставила под угрозу счастье Мака или свое собственное из‑за несбыточной мечты, вот почему не могла снова спать с ним после сегодняшней ночи. Но когда он легко поднял ее на руки, чтобы отнести наверх, она застонала и дала себе разрешение побаловать эту безрассудную девчонку в последний раз.

Глава 12

– Прости, что прерываю твой медовый месяц, Кэти, – сказал Росс и направился к бару с напитками, желая выпить что‑нибудь покрепче.

Вечерний солнечный свет отражался от воды вдалеке, аромат морского воздуха помогал успокоить его учащенное сердцебиение. Десять минут назад он впервые обнял своего сына. Его руки дрожали, когда он поднял бутылку виски и плеснул немного в свой стакан.

– Не извиняйся, Росс. Мак был очень взволнован во время полета, поэтому заснул по дороге в поместье, – сказала Кэти.

Росс забыл, каким маленьким был его ребенок. Вертолет приземлился на посадочной площадке поместья на Лонг‑Айленде двадцать минут назад, и из него вышли Кон и Кэти со спящим ребенком на руках. Ребенок выглядел таким маленьким и беззащитным, что ребра Росса напряглись. Кормак на мгновение проснулся и сонно улыбнулся своей матери, протягивая руку, чтобы обнять ее. Она подхватила его на руки с привычной легкостью, но затем повернулась к Россу и сказала:

– Он тяжелый. Хочешь подержать его?

Росс потянулся, чтобы взять мальчика. Когда он взял ребенка на руки, то осознал, что понятия не имеет, что делает. Но Мак безропотно положил голову ему на плечо, его маленькие ручки обвились вокруг шеи Росса – сладкий запах талька и детского пота пробудили его чувства, когда ребенок снова погрузился в сон. Сердцебиение Росса ускорилось. Причиной тому были отчасти паника, отчасти страх, но в основном яростная решимость сделать все, чтобы защитить этого ребенка. Осознание того, что О’Риордан фактически занял место Росса в жизни Кормака на прошедшие три года, было отрезвляющим. Но намного хуже было осознание того, что он не имел права – пока – предъявлять какие‑либо претензии на то, чтобы быть отцом мальчика.

Его причины для этого отдыха с Маком и Мэл были далеки от альтруизма. Росс был возмущен предложением Кармел прекратить заниматься сексом вчера вечером, его переполняло почти инстинктивное желание переубедить ее. Желание усилилось, когда Кармел сказала ему, что он был единственным ее мужчиной. Но теперь, впервые обняв своего сына, он понял, что попытка оставить Мэл в своей постели была бы ошибкой. Он слишком долго ждал, чтобы взять на себя родительскую ответственность. Он не мог позволить себе все испортить.

– Кэти, что будешь пить? – спросил Росс, возвращаясь из своих мыслей к реальности.

– Мне ничего, спасибо, – сказала его сестра, но он заметил румянец на ее лице и то, как ее рука скользнула вниз, чтобы прикрыть живот.

Росс нахмурился, его взгляд встретился с ее.

– Боже мой, ты беременна.

Румянец усилился, и ее глаза расширились.

– Как ты узнал?

Росс подавил смех, ошеломленное удивление на ее лице помогло снять напряжение, собирающееся в его животе. Росс вспомнил, какой бесхитростной всегда была его сестра – даже будучи одиноким, убитым горем подростком, когда он впервые встретил ее. В тот день она подбежала к нему – совершенно незнакомому человеку – и обняла его, глаза наполнились слезами, и она сказала, как благодарна за то, что у нее есть брат. Росс мог вспомнить, что в то время ему было крайне неудобно. Но потом он подвел Кэти.

Поэтому теперь он не мог подвести и Кормака.

– Ты открытая книга, Кэти, – сказал Росс.

Узлы в его животе снова затянулись, когда он узнал о ее беременности. У его младшей сестры был свой ребенок. Но насколько лучше она была подготовлена к этой роли, чем он? Кэти, даже будучи девочкой, всегда была открытой и полной сочувствия. Всему этому Россу придется научиться, если у него будет хоть какая‑то надежда справиться с задачей стать отцом.

Росс улыбнулся и налил сестре содовой, добавил лед и ломтик лайма.