Несколько секунд она боялась пошевелиться. Ее словно паралич сковал.

Алексей смущенно кашлянул. Слабонервные тут все какие-то.

– Спокойствие, девушка, это не налет, – нескладно пошутил он, вошел в помещение, бегло осмотрелся.

Комната не маленькая, но и не особо большая. Она плотно заставлена стеллажами. Книги на полках, на полу, на столе у задернутого окна.

Барышня глубоко вздохнула, вышла из оцепенения.

– Приказываю не бояться! Все в порядке. – Алексей улыбнулся.

Девушка расслабилась, но продолжала следить за ним.

– Здравствуйте, – сказал он. – Прошу прощения за то, что напугал вас. Работа у меня такая.

– Здравствуйте, – пробормотала девушка.

Голосок ее был приятный, хотя не разливался колокольчиком.

– Вам по должности положено пугать людей?

Он показал ей удостоверение.

Она недоверчиво помотала головой и сказала:

– Да, действительно. И после этого вы приказываете мне не бояться?

– До этого, – поправил ее Алексей. – Вам есть что скрывать от органов?

– Нет, я так не думаю. – Она шумно выдохнула. – В следующий раз, когда подойдете к двери, как-нибудь обозначьте свое приближение, хорошо? Посмотрите, что вы натворили! Эти книги и так на ладан дышат. – Она опустилась на колени и стала собирать ветхую печатную продукцию.

Алексей устыдился, пристроился рядом, стал помогать ей. Книги действительно буквально рассыпались в руках. Максим Горький, Лев Толстой, Чехов, Некрасов. Старые журналы «Вокруг света».

– Еще раз прошу меня простить. – Он был само смирение. – Я действительно не хотел. Я больше не буду, честное пионерское.

– Нет, не видать вам прощения. – В глазах девушки блеснул лукавый огонек, но быстро потух.

– Вы работаете в библиотеке?

– Да, работаю. Пытаюсь упорядочить то, что есть, отделить обязательную литературу от развлекательной, навести хоть какой-то порядок.

– И зовут вас?..

– Соколовская Елизавета Петровна. – Она поднялась, стала ставить книги на полки. – Я не местная, приехала в город в конце мая.

– А меня зовут Алексей. Вы комсомолка?

– А как же иначе? – Она удивленно хлопнула ресницами. – Конечно, комсомолка, могу билет показать. Вы почему принюхиваетесь? – Девушка немного растерялась.

– Знаниями пахнет, – объяснил Алексей. – Но я еще и присматриваюсь.

– Зачем?

– Просто вы очень красивая, а работаете так упорно, будто нисколько не хороши собой.

Девушка прыснула, чуть опустила голову и заявила:

– Скажете тоже. Я самая обыкновенная.

– Не спорьте. Со стороны виднее. – Алексей еще раз осмотрелся и спросил: – Откуда здесь все это, Лиза? Я вижу в основном книги, выпущенные советскими издательствами. Не думаю, что такое дело поощрялось немецкими оккупационными властями.

– Согласна. – Она махнула кудряшками. – Держать при немцах такую школьную библиотеку было бы несколько странно и очень страшно, наверное. Недавно я сожгла во дворе целую кучу книг. Конечно, варварство, но туда им и дорога. «Майн Кампф» Адольфа Гитлера, цитатник Геббельса, переведенный на украинский, биография Петлюры, работы Бандеры, Мельника, Коновальца.

– Вы все сделали правильно. Данную издательскую продукцию нельзя называть книгами.

– А то, что вы видите, появилось совсем недавно. Люди приносили. У кого-то в подвалах да на чердаках что-то сохранилось, учителя по крохам собирали. Часть из райкома привезли. Были поставки из восточных областей.

– Вы тоже не местная?

– Из Макеевки, – сказала девушка. – Это маленький городок недалеко от Сталино. Я окончила библиотечный факультет педагогического института перед войной. Сейчас мне двадцать семь, хотя все почему-то дают меньше. – Она смутилась и заалела. – Наверное, потому, что не столкнулась со всеми ужасами войны, сидела в эвакуации в маленьком городке на Урале. А сейчас стало совестно, приехала оказать пользу людям. У меня родственники на улице Садовой, у них и живу.

Уходить Алексею не хотелось. Он помог девушке расставить книги, починил тумбу стола, из которой вываливались выдвижные ящики. Рабочий день закончился, можно позволить себе чуток отдыха.

– Допоздна вы засиделись, Лиза. Заканчивайте со своей приборкой, я провожу вас. Неспокойно в городке в темное время суток.

– Да тут и в светлое не больно-то радостно, – заявила она. – В платочке приходится ходить, надевать на себя что-то невзрачное. Но здесь не все люди плохие, Алексей, много и хороших. Они натерпелись от немцев. А до этого двадцать лет жили под поляками. Хорошо, я сейчас соберусь. – Девушка заторопилась. – Только пыль с полки вытру, а потом разрешу вам меня проводить. Честное комсомольское, я еще ни разу не ходила в этом городе под охраной.

Они покинули здание через несколько минут. Директриса еще не ушла, сидела в учительской, что-то писала при свете настольной лампы.

– Я ухожу, Галина Николаевна, до завтра, – попрощалась Лиза.

– Вижу, вы не одна. – Женщина вяло улыбнулась. – Надеюсь, вы не арестованы? Мне будет трудно найти вам замену.

– Ничего, Галина Николаевна, найдете, – поддержал Алексей шутку. – У нас незаменимых нет.

На улице было тихо. Городок вымер, хотя до начала комендантского часа оставалось время. Весьма странно, но ни войной, ни опасностью в этот вечер не пахло. На небе сияли звезды и нереально желтела луна. Прохожих почти не было.

Они перешли дорогу, двинулись на восток. Улица Садовая находилась через два квартала.

– Временами жутко надоедает сидеть в четырех стенах, – пожаловалась Лиза. – А пойти некуда, да и страшновато. Вот и торчу в школе. Вы ведь тоже учились? – пошутила Лиза.

– Нет, – с серьезным видом отозвался Алексей. – Не был ни пионером, ни октябренком. Сколько себя помню, всегда носил погоны и наводил ужас на школьных библиотекарей. Вообще-то учился, Лиза. Школа была большая, вычурная, каменная, находилась на Выборгской стороне города Ленинграда.

– Господи, как я вам завидую, – проговорила Лиза. – Ленинград – это так красиво и романтично.

– Не думаю, что люди, пережившие блокаду, разделяют это мнение.

– Простите, – взмолилась Лиза. – Я не это имела в виду. Я столько читала про Ленинград, про его памятники, музеи, богатую историю. Ведь именно там все и начиналось…

– Если хотите, могу провести вам экскурсию, заочную, так сказать. Хотя не скажу, что в детстве я был силен в музеях и памятниках. Нас больше привлекали дворы-колодцы, лазанье по подвалам и чердакам.

– Понятно. Давайте пойдем быстрее. Мне эта темнота совсем не нравится. Надо выспаться. Завтра снова рано вставать, а надо еще возиться по дому.