На сегодня была назначена операция захвата силами ОМОНа, потому что в гостях у Миронова находился приезжий, некто Равиль, который подозревался в участии сбыта сырья для изготовления наркотиков. Ждали только приезда самого Миронова, чтобы взять его вместе с работниками его тайного хозяйства. Гуров старался гнать от себя осознание того, что это дело перестало быть для него просто служебным, пытался не относиться к нему как к личному.

— Ну что, Лев Иванович, — спросил Матурин, когда они сидели в автобусе и ждали сигнала, — вы именно о такой схеме и подозревали?

— Если честно, то не совсем, — признался Гуров. — Я предполагал, что сырье выращивают, что его можно закупить вполне легально, по почте. Необязательно же писать на посылке, что это конопля. И адреса поставщиков не совпадали с адресами тех, кто давал объявления. Даже проверять не нужно было — не нашли бы концов, а только бы вспугнули. Хотя заняться этим все равно придется.

— А все-таки, какую вы схему предполагали?

— Я предполагал, что будет большое количество мелких производителей, что будет целая сеть, в которой один получатель посылок распространяет семена для выращивания, а потом собирает продукцию и «держит» канал сбыта. А он очень уверенно себя повел. Конечно, несколько овощных теплиц — это хорошее прикрытие, но все равно он рисковал. Самоуверенный тип этот Миронов. И машина у него не по доходам от продажи овощей. На такие деньги новую «Ауди» не купишь.

Но тут спокойные переговоры вдруг прекратились, и в эфир ворвался сильный голос командира группы ОМОНа:

— Внимание Первому, я Петля! Черная «Ауди» с номером 010 движется по направлению к объекту.

— Я Первый! — тут же строго приказал Гуров в микрофон. — Молчание в эфире. Слушать Петлю.

— Первый, машина не свернула к объекту. Движется по проселку на небольшой скорости. Возможно, он что-то заподозрил и наблюдает.

— Петля, подтверждаю начало операции после того, как объект войдет в одно из зданий или теплиц. Машину задерживать только в случае попытки скрыться. Подтвердить!

— Подтверждаю! Задержание только при попытке скрыться.

И тут случилось то, чего Гуров никак не ожидал. Их автобус не имел никаких опознавательных знаков и надписей, позволяющих заподозрить в нем полицейскую машину. Более того, автобус имел муляжи-наклейки на номерах, в которых определить подделку можно лишь при непосредственном рассмотрении вблизи. Гуров из окна автобуса хорошо видел черную иномарку, которая медленно ехала по дороге вдоль ряда теплиц. И вдруг «Ауди», выбросив из-под колес струи рыхлой земли и мелких камней, взревела мотором и понеслась по дороге параллельно лесополосе. Лев выругался прямо в эфир. То, что происходило, было плохо, очень плохо, и могло означать одно — Миронов заподозрил неладное. Или кто-то из сотрудников полиции себя выдал. Машину теперь придется обязательно задерживать, даже если есть угроза того, что человек, который в ней находится, просто решил покататься по грунтовке, поиграть в ралли «Париж — Дакар». По-любому, Миронова упускать нельзя ни в каком случае.

— Я Первый, — с интонациями безнадежности выдохнул Гуров в эфир, — всем сигнал «плюс». Повторяю, всем сигнал «плюс».

И закрутился-завертелся отлаженный и тысячи раз отработанный механизм захвата бандитского логова. Мгновенно были перекрыты все пути и выходы с территории. Побежали люди в темных костюмах и масках с большими буквами «ОМОН» на спинах. Два вагончика и одно кирпичное здание мгновенно оказались блокированы, внутрь ворвались полицейские и всех без разбора уложили на пол с заведенными за голову руками.

Гуров не сомневался, что операция «Петля» пройдет без сучка и задоринки. Кто оказался внутри этой петли, будет взят, все улики будут сохранены, но Миронов!

— Первый, «Ауди» с номером 010 задержана при попытке вырваться на трассу. Проводится досмотр и установление личности водителя.

Плохо, подумал Гуров. Если он что-то заметил, то мог успеть кому-то позвонить, кого-то предупредить. А нам нужен канал, нам нужны все потребители, вся сеть сбыта. Но Лев еще не знал, что дела обстоят гораздо хуже, чем он думал. В машине оказался не Глеб Миронов, а всего лишь один его знакомый. Восемнадцатилетний парень, весь бледный и потный, скороговоркой объяснял, что покататься ему разрешил сам Миронов, что он должен был прокатиться и вернуться в определенное место. Естественно, что в указанном месте никого не оказалось. Как не оказалось Миронова и дома.

Гуров шел по территории в сопровождении своих помощников и удивлялся масштабам. Он в самом деле не ожидал такого масштаба. Теплица за теплицей, собранные из фабричного каркаса и обтянутые тепличной специальной пленкой, стояли ровными рядами. Одна, вторая, третья… пятая… двенадцатая…

— Это кто? — ткнул пальцем в человека со знакомым лицом полковник. — Кажется, Равиль, так? А ну, давайте его ко мне в машину — и в управление.

Но ни Равиль, приезжий партнер Миронова, ни рабочие в теплицах не могли сказать, где Миронов может скрываться. День склонился к вечеру, но он как в воду канул. Гуров шел домой к Калинину пешком и думал о результатах своей работы в Рязани. Главное он сделал, даже доказал, что был прав в своих прогнозах и подозрениях. Неприятно, что не взяли главного преступника, организатора. Неприятно, что Татьяне Калининой придется выдержать допрос. Но это неизбежно, ведь у нее когда-то были отношения с Мироновым, и следователь просто обязан допросить ее на предмет того, знает она или предполагает, где Миронов может укрываться, знает ли она людей, которые ему в этом могут помочь.

И, наверное, лучше девушку и ее отца к этой процедуре подготовить. Не в смысле подсказать, что и как отвечать, а провести опрос самому, до того, как это официально сделает следователь. Вряд ли Татьяна что-то знает, да и не эту цель Гуров преследовал. Просто она должна быть готова к допросу, должна узнать, что Миронов преступник и его активно разыскивает полиция.

Татьяны дома не было. Юркина жена Вероника встретила Гурова во дворе. В последние дни он женщину почти не видел и теперь приветствовал ее как родственницу, по которой страшно соскучился. Вероника ответила вежливо, пригласила поужинать, если Лев Иванович не хочет ждать, пока Юра вернется с работы. Гуров сказал, что подождет, чтобы не ломать семейных традиций. Соберутся все, и тогда уж за стол.

Сказал он это зря. Вероника заметно поникла, отвела глаза и ушла в дом. Гуров подумал, что очень даже хорошо, что завтра он уедет домой. От проживания в доме своего одноклассника он устал не меньше, чем от работы, которую пришлось ему проделать.

Первой вернулась домой Татьяна. Гуров увидел девушку в окно, когда она только еще открывала калитку и входила во двор. Вид у нее был утомленный, не лицо, а маска скорби. Гуров не выдержал и вышел из комнаты, чтобы встретить ее.

— Что с тобой? — поздоровавшись, первым делом спросил он. — На тебе лица нет. Обидел кто?

— Сама я себя обидела, — тихо ответила девушка. — Ничего, все нормально.