— В Переделкино вообще редко ходят друг к другу, — заметилКроликов, — это же не обычный поселок, а писательский. Здесь всегда ревнуют куспехам другого литератора и не хотят показывать реалии своего дома и быта.Если живешь лучше, то это вызывает зависть соседа, если хуже, то завидуешь сам.Так устроены почти все писатели. Это вечная конкуренция.

— Один сплошной коммунальный дом, — улыбнулся Веремеенко, —со своей общей «кухней» и своими «бытовыми проблемами».

— Кажется, кто-то идет? — прислушался Оленев. — Вы слышите?

Дверь открылась. И на пороге снова появилась взволнованнаяНина Константиновна.

— Он едет к нам, — коротко сообщила она, — прямо изпрокуратуры. И просил господина Дронго никуда не уходить. Он скоро придет.

Все посмотрели на Дронго, словно ожидая его объяснений.

— Очевидно, ему сообщили нечто важное, — предположил Дронго,— и он решил поделиться этой новостью именно со мной. А раньше у вас рукописипропадали?

— Терялись, — сказал под общий смех Фуркат Низами, — обычнонаши редакторы забывают, куда кладут свои рукописи. Но мы их потом всегданаходим…

— Можно подумать, консультанты не забывают, — вмешаласьУбаева.

— Тоже забывают, — согласился Фуркат Низами, — все писателилюди рассеянные.

— Сидорин тоже рассеянный? — неожиданно спросил Дронго.

— Нет, — осторожно ответил Фуркат Низами, — он бывшийчиновник, человек очень обязательный. Всегда помнит, куда и что положил. Нет,он не рассеянный.

— А ваш главный редактор? — не унимался Дронго. — Он ведьхороший прозаик, довольно известный писатель. Он разве не страдает общейболезнью писателей? Он не рассеянный человек?

— Не совсем, — ответил Оленев, — он как раз человексовременный. Старается все помнить и повсюду успеть. Хотя не всегда получается.Но он обычно не работает с рукописями. Он ведь главный редактор издательства,этим занимаются обычные редактора.

— А ваш главный бухгалтер? Он человек не забывчивый?

— Он человек пунктуальный, — подтвердил Оленев.

— Может, вы перестанете спрашивать о людях, которых здесьнет, — мрачно поинтересовался Передергин, — у нас все порядочные люди. Иглавный редактор, и главный бухгалтер. И все наши консультанты.

— В таком случае рукописи испарились и их никто не забирал?— в тон ему ответил Дронго.

— Может, и забрали. Но это мог быть чужой человек, которыйзалез к нам в издательство и украл рукописи.

— Тогда зачем вы пригласили меня?

— Не знаю. Я не приглашал, — грубо ответил Передергин, — этосделал сам Феодосий Эдмундович.

— Давайте договоримся так. Я работаю до тех пор, пока вашдиректор не расторгнет со мной наше соглашение. А вы перестаете мне хамить,иначе я просто разорву всякие отношения с вашим издательством. Мне ужестановится неприятно, когда я разговариваю именно с вами.

— В таком случае я вас оставлю, — глухо произнес ИванИванович и вышел из комнаты.

— Такой у него несносный характер, — громко сказалаСундукова.

— Он приехал из провинции, и у него нет столичных манер, —успокаивающе заметил Оленев. — Надеюсь, вы не обидитесь, — сказал он, обращаяськ Дронго, — в конце концов, заместитель директора по хозяйственной части — этообычный завхоз, просто названный столь пышным титулом.

— Я не стану обижаться на вашего «завхоза», — улыбнулся Дронго,— давайте продолжим. Значит, рукописи у вас терялись и раньше, но затем вы ихнаходили. Кто конкретно работал именно с рукописями нашего «графомана»?

— Сундукова, — показал Оленев, — сначала рукописи читалКустицын, а когда вернулась Сундукова, мы передали все рукописи ей. Но ихчитали не только они. Я тоже их читал. И Светляков. И сам Столяров.

— И все знали, где находятся именно эти рукописи?

— Все, — кивнул Оленев.

— У нас нет секретов друг от друга, — добавил дребезжащимголосом Фуркат Низами, — мы здесь все, как одна семья.

— Но в семье не без урода, — мрачно заметил Оленев. — Ненужно так говорить, уважаемый Фуркат Низами. Мы ведь до сих пор ничего незнаем.

— И вы так не говорите, — попросил Фуркат Низами. — Почему унас должен был появиться такой «урод»? Может быть, кто-то сумел ловко залезть ивсе украсть.

— Как вы не понимаете, что эти рукописи взял кто-то изнаших, — начал нервничать Валерий Петрович, — они пропали не только из вашейкомнаты, но и из моего стола. А об этой копии мог знать только кто-то из нас.Их просто не мог забрать чужой.

— Мы должны сами вычислить его среди нас, — грозно предложилКроликов, — я бы отправил всех сотрудников на проверку. Через «детектор лжи».Пусть всех проверят, и мы выясним, кто из нас говорит неправду.

— Я бы не хотела, чтобы меня так проверяли, — сразу сказалаСундукова.

— И я, — с вызовом заявил Кустицын, — значит, мне здесь недоверяют.

— И я бы не стала проходить проверку, — подтвердила Убаева,— у вас всегда какие-то дикие предложения, Георгий. Так нельзя. Здесьиздательство, а не колония и не зона. Нужно понимать разницу.

— Я все понимаю, — отмахнулся Кроликов, — но рукописипропали, и неизвестный нам убийца ходит на свободе. А если он зарежет ещекакую-нибудь женщину? Кто за это будет отвечать?

Раздался телефонный звонок. Дронго взглянул на аппарат. Этобыл Вейдеманис. Дронго извинился и вышел в коридор.

— Что случилось? — спросил он. — Что-нибудь нашел?

— Пока ничего. Но сюда позвонили из прокуратуры и сказали,что завтра приедут их сотрудники на проверку. Мне как раз сейчас сказали обэтом в отделе кадров.

— Тогда постарайся закончить сегодня. Столярова вызвали впрокуратуру, очевидно, там тоже обратили внимание на непонятные совпадения вСаратове. И сейчас решили проверить. Возможно, нашелся умный следователь. Утебя есть что-нибудь?

— Пока ничего. Обычные биографии. У всех нормальные семьи,нормальные родители. Во всяком случае, о возможных отклонениях в ихписательских анкетах ничего не сказано. Хотя читать интересно. Особеннорекомендации, которые им давали. Просто ода новым творцам. Очень интересно.

— Читай, читай. Тебе будет полезно. Узнаешь много нового осовременных литераторах.

Дронго убрал телефон. Посмотрел в конец коридора. «Итак,Столяров и Сидорин приехать не захотели. Или не смогли? В любом случае, этоговорит в их пользу. Если бы кто-то из них забрал эти рукописи, он бы сделалвсе, чтобы оказаться здесь в тот момент, когда приедет эксперт. Воеводова покаоставим в покое. Остальные собрались здесь. Все четыре редактора, ФуркатНизами, который явно не хотел приходить, сам Оленев, хамоватый Передергин ибрутальный Кроликов. И еще секретарь Нина Константиновна. Нужно пройти покоридору и побеседовать с ней, пока не приехал Столяров».