Е-мое! Опять Олегова пустошь, что еще за хренотень?! За когоона меня принима… И вдруг Сварог ясно осознал – за кого. За второго. Демона. Ач-черт… Вот сволочь, он уже здесь!

– Не был, – предельно честно сказал он и виноваторазвел руками. – И вас не видел. И впервые слышу про эту пустошь!

Так что ничем не могу помочь. Зато, сдается мне, вы самисебе можете помочь элементарнейшим образом. Я ведь не в багажных отсеках всамолетах летал, лежа согнутым в три погибели в полосатом чемодане. Я леталчестным пассажиром, везде предъявлял паспорт, везде меня заносили вкомпьютерную базу, наверняка скрупулезно проставляя дату отлета-прилета и времясуток. Вам это проверить – раз плюнуть… Да! Кроме того, как в московском, так ив шантарском аэропортах я повсюду видел камеры слежения и уж в объектив хотя быодной из них я попал наверняка. Если и это не алиби… то тогда уж и не знаю, чтовам надо. – Я вам скажу, что мне надо, – Даша опять обворожительноулыбнулась. – Мне надо того же, чего добивался гражданин Остен-Бакен отгражданки Инги Зайонц. А именно – глубокого раскаянья в содеянном и искреннегожелания искупить вину тесным сотрудничеством с органами дознания. Вот, кпримеру, лично я с вами совершенно честна и предельно открыта. И я вамоткровенно признаюсь – нет у меня ни малейшего сомнения, что ваша фамилиязначится во всех этих аэропортовских списках, а вашу физиономию прилежнозапечатлела добрая дюжина аэропортовских камер. Вот нисколечко не сомневаюсь,что все обстоит так, как вы сказали, хотя, конечно, будем проверять… вернее,уже проверяем. А еще я с подкупающей девичьей доверчивостью откроюсь вам в том,чего сама пока не понимаю: как вам это все удалось так лихо провернуть. Правда,одна скороспелая версия у меня появилась… Вы слышали что-нибудь о фалып-турахза границу?

– О чем?

Сварог и вправду не слышал об этом ни слова.

– Значит, не слышали. Это такая столичная, с позволениясказать, услуга. К сожалению, официально разрешенная и, к еще большемусожалению, уже добравшаяся и до нашего медвежьего угла. Суть ее в следующем.Приходишь ты, значит, в контору, предлагающую эти фалып-туры, и говоришь: хочу,чтобы все поверили, будто я побывал, ну допустим, в Таиланде. Платишь, насколько сторговались. И контора изготавливает для тебя поддельный договор стурфирмой, поддельные визы, липовые билеты на твое имя в Таиланд и из Таиланда,снабжает тебя профессионально сработанным фотомонтажом, где ты позируешь нафоне пагод в обнимку с озорными тайскими девчонками, обеспечивает экзотическимисувенирами, якобы купленными в лавочках Бангкока. Как правило, клиентыпреследуют вполне безобидные цели – пустить пыль в глаза сослуживцам и бывшимодноклассникам или обмануть свою вторую половину, свято верящую, что муженекзнакомится с достопримечательностями загадочного Востока, в то время как насамом деле он неплохо проводит время с любовницей в соседнем районе города.Класс подделки зависит от готовности клиента раскошелиться. А если клиент вовсеза ценой не постоит – получит подделку того класса, для обнаружения которойбудут нужны очень уж скрупулезные исследования. Скажем, если клиент пожелает,то и артиста нанять можно для изготовления липового видеофильма или чтобывместо клиента прошел где-нибудь паспортный контроль. Потому как биометрическиепаспорта у нас пока не введены и отпечатки пальцев на контроле не сверяют.

– Выходит, я никогда не смогу доказать вам, что не былни на какой вашей пустоши, а прилетел только сегодня утром, – усмехнулсяСварог. – Как бы я ни изощрялся в доказательствах?

Он ровным счетом ничего не понимал из того, что говоритрыжеволосая милиционерша. Далась ей эта пустошь! Что еще за пустошь? СноваОлегова?.. Но она говорила правду. А насчет закрыть Сварога на несколько лет –это враки. Но ведь как талантливо играет, чертовка. Не будь у Сварога детекторалжи, он бы мог и купиться…

– Это сущая правда, мистер Беркли, – сказалаДарья. – Все дело в том, что я доверяю своим глазам. На Олеговой пустошинезадолго до прилета вертолета с крупнокалиберной начинкой я видела именно вас,и в этом меня не разубедят никакие живописные кадры и документы с печатями.Дело не только во внешности. Вы никак не могли знать, что попадете ко мне надопрос – это ж каким всевидящим пророком надо быть, чтобы просчитать такоенаперед! – и вы не подделывали наперед походку, посадку головы, жесты. Явижу сейчас перед собой именно того человека, что был на Олеговой пустоши.Знаете, гражданин Беркли, я люблю повторять, что не бывает идеальныхпреступлений, бывают лишь до поры нераскрытые…

Зазвонил телефон на столе. Дарья подняла трубку. Долгослушала, не перебивая.

– Даже так! – вырвалось у нее. – И чтоговорят врачи? Ага, ага… Еще и это? И что потом? – И после паузы: – А чтоВасилий? Скверно, мальчики… Да, скоро буду.

Она повесила трубку. Взглянула на Сварога. И что-топоменялось в ее взгляде.

– Ну вот что, – сухо сказала Шевчук. – Вразстало некогда разводить с вами тары-растобары под сигаретный дым. Полученыоперативные данные, что Ольшанский жив и здоров и чего-то там мутит вокрестностях Шантарска. Это усугубляет ваше положение несказанно. Не находите?

На этот вопрос Сварог ответил выжидательным молчанием. А чемеще ответить? Заметил лишь про себя, хитрая лиса зачем-то слила ему оперативнуюинформацию, которую сливать не полагается ни под каким видом. Тем более –задержанным. И возникает вопрос: зачем слила? Знать бы еще, что за Ольшанскийтакой…

– Если невредимым и целехоньким оказывается человек,которого по самую завязку нафаршировали свинцом, который сейчас должен лежать ине рыпаться в морге третьей городской больницы – то чего уж говорить просвязанные с вами, мистер, блин, Беркли, странности, – вздохнулаШевчук. – И сдается мне… Скажу больше, я нюхом чую… все мое ментовскоенутро и немалый жизненный и профессиональный опыт прямо-таки вопиет про то, чтовы имеете прямейшее отношение к расстрелу на Олеговой пустоши и тесно связаны спроказами господина Ольшанского.

Ну, блин, и дела тут творятся…

– А еще бойня на трассе, – внимательно глядяСварогу в глаза, напомнила Шевчук. – И бойня в «Золотой пади»… Или вы тожек этому никакого отношения не имеете?

И что, простите, мог Сварог на это ответить?!

В Африке, кажись, и то спокойнее было, чем в этом вашемШантарске…

А Шевчук, видя некоторое замешательство Сварога и чуть ли ненаслаждаясь этим, поведала более подробно о трупах на шоссе и в элитномпоселке. По-прежнему внимательно следя за реакцией аресте.. извините, –задержанного.

А задержанный изо всех сил старался сохранить лицо.

«Это – второй, — окончательно уверился Сварог. – Этоон, и никто другой. Выходит, он уже давно здесь и уже успел здорово наследить…»

И еще он уверился: раз этот второй запросто кладет трупыштабелями, то он и есть демон…

– Значит, так, – Шевчук по-кошачьи сузилаглаза. – Мне глубоко плевать на вас, мистер Беркли, и на вашу английскую«крышу» в виде королевы и свободолюбивого парламента. Можете потом жаловаться вНАТО, писать в Страсбург и в ООН. Это мне фиолетово. Но сперва своего добьюсья. И ты, масса Беркли-Шмеркли, выйдешь у меня отсюда только после того, какрасколешься без остатка, до самого что ни на есть донышка. Скажу тебе посекрету, что ввиду особой важности преступления и особой тяжести содеянного, атакже ввиду того, что дело взяли под личный контроль губернатор и нашпредставитель в Совете Федераций, мне негласно даны особые полномочия. Веришьты или нет, но у меня в кармане карт-бланш, выданный мне, пусть и неофициально,но зато с очень больших верхов. Мне дали понять, что в методах и средствах могусебя не стеснять. Главное – расследовать в кратчайшие сроки. Подчеркну краснойи жирной чертой слово «кратчайшие». То бишь я хочу услышать от тебя признаниепрямо здесь и сейчас. Ну что, мистер Беркли, или как вас там, будете даватьпоказания под протокол или без оного? Мне, знаете ли, все равно.