— Почему ты здесь? — повторила девушка, подходя ближе. Одна её рука была засунута в передний карман одежды — прямоугольный кусок ткани, который доходил ей до колен. Два узких пояска плотно облегали её талию, подчёркивая изгибы. Она что-то крепко держала в руках под материалом. Я едва различил очертания крошечного лезвия. На уровне глубоко укоренившегося инстинкта выживания она почувствовала необходимость держать оружие, каким бы бесполезным оно ни было.

Против меня?

Так не пойдёт.

Это совсем не годится. Миссия становится невыполнимой с этим элементом. Но разве коммандер когла-либо отступал?!

Я медленно двинулся вперёд, пока не оказался так близко, что мог просто наклониться и попробовать её на вкус, если бы захотел. Её сладкий аромат заставил моё сердце забиться, как боевой барабан.

Искушение было почти невыносимым.

Но!

Она боялась… меня.

Я вспомнил совет Генерала. Я должен был научить её другому. Синайцы вроде него, генерала и других парней из Первого дивизиона… мы не брали своих женщин против их воли. Это было бы слишком просто, слишком грубо, слишком похоже на старую империю. Слишком много против всего, за что я так упорно боролся.

Я смотрел на Антлию, наблюдая, как её нижняя губа слегка подрагивает, как раздуваются ноздри, как расширяются зрачки, как усиливается румянец на щеках. Я увидел её пульс, быстро бьющийся на шее. Она реагировала… на меня.

Страх или что-то ещё?

Что-то ещё… в её запахе был намёк на это.

Я заметил это раньше, на корабле, когда вызвал её к себе в кабинет.

Как будто её тело знало, чего хочет, раньше, чем разум.

Биологическая реакция.

Брачная Лихорадка.

Её возбуждение. Последнее было более тонким, чтобы обнаружить, но оно все оно было там.

Всё, что мне нужно было сделать, это убедить её…

Я медленно поднял руку к лицу, снял фальшивые очки и сунул их в карман, зная, что моя внешность немедленно изменится — из сносно человеческой в бесспорно синайскую.

На самом деле, я ненавидел скрывать, кем я являюсь. Когда я работал в разведке на далёких планетах, где все презирали синайцев, мне иногда удавалось выдать себя за перебежчика, который восстал против Империи. Большинство граждан Вселенной в целом уважали это.

Теперь, увидев мою истинную внешность, Антлия ответила резким вздохом. Как маленькое беззащитное существо, попавшее в поле зрения охотника, она застыла на месте; глаза расширились, лёгкая дрожь пробежала по её телу. Девушка выглядела так, словно собиралась бежать или напасть.

Это была не совсем та реакция, на которую я надеялся.

Я без предупреждения сунул руку в карман её одежды, мои пальцы обхватили её холодные, дрожащие, нежные.

— В этом нет необходимости, — прошептал я, вынимая крошечное лезвие из её руки. Я провёл кончиками пальцев по её коже, с удивлением обнаружив, что подушечки пальцев на самом деле были твёрдыми, как у меня. Она привыкла к тяжёлой работе.

Мелкая дрожь началась в нижней части её тела, пробежала по позвоночнику, по шее и, наконец, по голове, нижняя губа задрожала. Девушка сделала глубокий вдох, а затем медленно, судорожно вздохнула. Напряжение покинуло тело, и на одно прекрасное мгновение она сдалась мне, закрыв глаза и слегка наклонившись вперёд.

— Я не знаю, почему, я должна тебе доверять, — это было своего рода признание. В её словах была борьба, но тело рассказывало мне совсем другую историю.

— Я мог бы сказать что-то банальное, например, «у тебя нет выбора», но тогда у тебя было бы ещё меньше причин доверять мне, — я наклонился и вдохнул её запах. Я хорошо чувствовал, когда одерживал верх. В конце концов, я был охотником-айкуна.  — Когда дело касается тебя, мои намерения хорошие, — крепче сжал её руку, и она не сопротивлялась.

Я посмотрел в серо-зелёные глаза, которые напомнили мне о странных, залитых солнцем, покрытых растительностью землях, которые я видел с небес, когда впервые увидел эту планету.

— Намерения…, — бледно-золотистые ресницы затрепетали. Вид её быстрого, нежного пульса, бьющегося на шее, пробудил во мне что-то глубокое и первобытное. Что ж, возможно, мои намерения были не такими уж благородными, в конце концов, но ей не нужно было этого знать. Ещё нет. Время было неподходящее.

Антлия глубоко вздохнула и встряхнулась, словно пытаясь выйти из транса. Внезапно она высвободила свои пальцы из моих пальцев и отступила назад.

— Черт возьми, — грубо пробормотала девушка, и я понял перевод того, что она сказала, только потому что я позволил медику перестройку нейронов в моём мозге, прежде чем покинул корабль, дав мне возможность понимать человеческий сленг.

Я был одним из первых, кто получил этот недавно разработанный пластырь. Хотя мысль о перестройке мозга наполняла отвращением, я не сильно колебался, когда медик предложил эту экспериментальную процедуру. Что ж, нельзя достичь своих целей, не пожертвовав меньшим. Компромисс заключался в том, что теперь я мог говорить на родном языке своей самки.

Что такое небольшая боль, когда важен конечный результат? По крайней мере, это было моё преимущество перед Первым дивизионом. Их тела не потерпят больше никаких изменений. Ядовитые черные наниты в их кровотоках нейтрализуют любой такой вид вмешательство.

Я склонил голову, втайне забавляясь.

— Я не думаю, что правильно понял послание.

— Не бери в голову. Мы, повара, проходим курс оскорбительной ненормативной лексики в рамках нашего обучения.

Я нахмурился. Проклятые люди и их странные обычаи.

— За что, во имя Десяти Преисподних?!

Теперь настала очередь Антлии улыбнуться.

А? Значит, теперь она играет со мной?

— Я шучу. Обучение шеф-повара может быть жестоким. Большинство ресторанных кухонь - горячие, безумные, сумасшедшие места, даже со всеми кухонными технологиями, которые используются в настоящее время. Мы учимся мириться с большим количеством оскорблений, особенно словесного характера.

Это объясняло несколько вещей. Внезапно я понял, как Антлия смогла выдержать такие пытки и унижение от рук шелианцев…

Она была полна решимости вернуть себе место во Вселенной, и я мог только восхищаться такой стойкостью, даже если не совсем понимал это. Все было так, как объяснил мне генерал. Сильные, но хрупкие. Вот кем были люди.

— Чего ты хочешь, синаец? — спросила Антлия. — Почему ты здесь?

— Я хочу обеспечить твою безопасность. И я хочу знать, почему ты стала мишенью, — я хочу тебя. Сквозь микроскопическую трещину в моём самообладании проскользнул огонёк нетерпения.  — Мы не оставляем вещи незавершёнными, и твоя Вселенная никогда больше не будет прежней. Нравится тебе это или нет, но теперь мы несём за тебя ответственность.