— Верно. Но мне хотелось доставить тебе удовольствие. Ведь тебе было приятно, что я вижу, как вы с ним совокупляетесь, верно? — Эдмунд усмехнулся.

— Мне было все равно, — солгала она.

— Боюсь, детка, что тебе придется заплатить за то, что ты сделала у меня на глазах, — сказал Эдмунд. — Ты согласна?

По спине Харриет побежали мурашки, ее охватило странное волнение и любопытство. Но прежде чем она успела ему ответить, в гостиную вошли Льюис и Нелл. Слова Эдмунда, однако, не выходили у Харриет из головы. Она понимала, что он не шутит. Может быть, лучше прекратить эту связь? Предупреждала же ее Нелл, что порой Эдмунд заходит слишком далеко. Что бы это могло означать? Конечно, разумнее не рисковать. Но тогда она так и не узнает то, что ей хочется узнать: до какого состояния способен довести женщину Эдмунд во время сексуальной игры.

Вечером, когда все собрались за столом на ужин, раздался звонок в дверь.

— Это, должно быть, Элла! — Харриет вскочила, чтобы открыть дверь, но Льюис остановил ее:

— Я сам ее встречу. Отведай кусочек пастушьей запеканки, пока она не остыла. Очень вкусно! Надеюсь, что ты оставишь немного и для лучшей подруги. Она наверняка проголодалась в пути.

— Запеканки хватит на всех, — заверила его Нелл. — У меня это английское блюдо не вызывает аппетита.

— Будь любезен с Эллой, — сказала Харриет.

Льюис пошел открывать дверь. Нелл спросила:

— Что ты имела в виду под словом «любезен», милочка?

— Разумеется, только вежливость. — Харриет рассмеялась. — Похоже, что он не слишком рад ее приезду, хотя я и не вижу тому причины.

Распахнув входную дверь и увидев Эллу Уокер, Льюис тоже задался вопросом, почему он был против приезда ее сюда. В голубых глазах этой стройной миниатюрной блондинки, смотревших на него, читалась искушенность многоопытной женщины, а стоило ей улыбнуться, как у него возникло вожделение. Несомненно, Элла осознавала силу своей красоты и сексуальности и умела пользоваться своими чарами.

Она протянула Льюису руку, он пожал ее огромной загорелой рукой, и Элла мелодично сказала:

— Привет! Я Элла, подруга Харриет.

— Очень приятно. Льюис Джеймс, ее муж.

— Я видела ваши фотографии в киножурналах. Очень любезно с вашей стороны пригласить меня сюда. Не каждому мужчине понравится вторжение постороннего в дом, где он проводит свой медовый месяц.

Льюис улыбнулся, взял у нее чемодан и пропустил в прихожую.

— Дело в том, Элла, что мне приходится еще и работать. Поэтому Харриет требуется общество друзей. У нас уже гостит одна супружеская пара.

— Все равно это очень мило, — сказала Элла, мысленно сравнивая живого режиссера с его фотографиями. В жизни он был несравненно привлекательнее, а его мужское обаяние ощущалось уже теперь, после нескольких сказанных им фраз. Харриет очень повезло!

— Мы с вами раньше не встречались? — спросил он, пока они шли в столовую.

— Я бы вспомнила, если бы это было так, — рассмеявшись, ответила она.

— Но мне знакомо ваше лицо! — Льюис наморщил лоб. — Дайте подумать! Это не вы ли исполнили роль Титании в спектакле «Сон в летнюю ночь», поставленном Майком Киттом?

— Да, — кивнула Элла. — Удивительно, что вы побывали на нем!

— Я видел снимки, сделанные одним моим приятелем, побывавшим на этом представлении. Он сказал, что вы были великолепны! Теперь, познакомившись с вами, я жалею, что сам не сходил тогда в театр.

У Эллы екнуло сердце. Входя в столовую, она все еще оставалась под впечатлением обаяния Льюиса. Харриет представила ее Эдмунду и Нелл. Поужинав вместе с ними, гостья и ее подруга удалились в уютную комнату в мансарде. Помогая Элле распаковывать чемоданы, Харриет рассказала ей о причине нахождения здесь супружеской пары.

— Она привлекательна, но вульгарна, не так ли? — заметила Элла. — Такие женщины нравятся не всем мужчинам.

— Ты чрезвычайно наблюдательна, — сказала Харриет. — А что ты думаешь об Эдмунде?

— По-моему, он замкнут и недружелюбен в отличие от твоего мужа. Льюис великолепен! Ты самая счастливая женщина в мире.

— Наверное, так оно и есть, — сказала Харриет.

— Наверное? — с удивлением уставилась на нее Элла. — Поверь, многие женщины убили бы соперницу за такого мужа!

— Это так. Но он чересчур увлечен работой, она для него важнее, чем что-либо еще, включая наши с ним отношения.

— Послушай, дорогая, я ни за что не поверю, что ты предпочла бы иметь мужа, высиживающего на службе с девяти до пяти! Он знаменитый кинорежиссер, творческая личность. Из твоего последнего письма я поняла, что ты с ним счастлива.

— Но теперь выяснилось, что он готов рисковать…

— Рисковать? Чем и ради чего?

— Так, ерунда! Я сказала глупость. Ты права. Мне самой хотелось изменить свою жизнь, поэтому-то я и стала у него работать.

— Вот именно! И не забывай об этом, дорогая! Кстати, раз уж мы заговорили об этом, позволь мне спросить: это верно, что он хочет снять продолжение фильма «Темная тайна»?

— Да. Он работает над новой серией даже сейчас.

— И кто же сыграет роль главной героини?

— Он пока не решил. Это одна из проблем, которые его серьезно беспокоят.

— И каков же сюжет?

— Я точно сама не знаю, Элла. Он не обсуждает такие вопросы со мной. — Харриет намеревалась поведать подруге кое-какие сокровенные мысли, но излишний восторг Эллы и желание побольше узнать о Льюисе насторожили ее. К тому же обсуждать с профессиональной актрисой подробности еще не снятой картины было опасно, они моментально стали бы известны всему Лондону, что вряд ли понравилось бы Льюису.

— Я жутко устала! — Элла легла на кровать и закрыла глаза. — Путешествие меня измотало, дороги забиты машинами, а салон моего автомобиля нагрелся так, что я едва не сварилась заживо.

— Прими ванну и ложись спать, — предложила ей Харриет. — Можешь встать, когда тебе вздумается. Завтрак мы готовим сами. Миссис Уэбстер, поставит перед твоей дверью поднос с чаем около восьми утра.

— Какая прелесть! Ты не понимаешь, какое счастье тебе привалило, подруга! — сказала Элла.

— Возможно, так оно и есть, — согласилась Харриет и вышла из комнаты.

Когда она вернулась в гостиную, где собрались после ужина Льюис, Эдмунд и Нелл, муж заметил:

— Ты не сказала, что Элла чертовски привлекательна.

— Но ты же знал, что она актриса. Мог бы догадаться!

— Разве все актрисы обязательно красавицы?

— А на меня она не произвела особого впечатления, — сказал Эдмунд.