— Она играла Титанию в спектакле Майка Китта по пьесе Шекспира, — сказал Льюис.

— Я слышала, что вторая сказочная королева, Оберон, затмила ее своей красотой, — заметила Нелл.

— А мой приятель утверждает, что Элла — значительно лучше ее, во всяком случае, сексуальнее, — сказал Льюис.

Харриет изумленно уставилась на мужа:

— Боже, кажется, она тебя покорила! Впрочем, ваша симпатия взаимна: она тоже в восторге от тебя, почти боготворит.

— Это свидетельствует о ее хорошем вкусе. О такой женщине не может втайне не мечтать любой мужчина!

— Разве я не говорила тебе, дорогой, что нужно быть осторожнее со своими тайными желаниями? — тихо сказала Харриет.

— Да, верно. Я совершенно забыл об этом. Пожалуй, я наведаюсь в местный паб, — вздохнув, заявил Льюис.

— У тебя там назначена встреча с Марком?

— Нет, просто хочу выпить с местными жителями. Это поможет мне получше узнать здешнюю ситуацию, проникнуться духом этой местности. Кто-нибудь желает составить мне компанию?

— Я бы с удовольствием посетила английский паб. Может быть, напитки скрасят мне впечатления от запеканки, — сказала Нелл.

— А ты, Эдмунд? — спросил Льюис.

— Для меня там нет ничего нового, — покачал головой Эдмунд. — Как, впрочем, и для Харриет, насколько я понимаю. Сыграем-ка лучше в кости, Харриет. Или в карты.

У Харриет пересохло во рту и бешено заколотилось сердце.

— Да, с удовольствием. В пабах всегда шумно и накурено, я не люблю проводить там вечера, — сказала она.

— Как хотите, — непринужденно сказал Льюис. — Только не ссорьтесь!

Едва лишь шум мотора отъезжающего автомобиля стих, Харриет и Эдмунд посмотрели друг на друга, и Эдмунд протянул ей руку:

— Пошли в спальню, нам пора узнать друг друга получше.

— А как же Элла? — забеспокоилась Харриет.

— Она наверняка крепко спит. Может быть, ты передумала?

— Нет, конечно же!

Он облегченно вздохнул:

— Ты не будешь разочарована, уверяю тебя.

Она молча последовала за ним наверх. Когда они вошли в спальню, Эдмунд сел на край кровати и сказал:

— Скажи, пожалуйста, Харриет, чего ты хочешь от меня?

— Разве это не ясно? — Она начала было расстегивать пуговицы на платье, но он поспешно остановил ее:

— Не торопись раздеваться! Сначала скажи, что именно ты хочешь получить от меня!

— Я ничего не хочу, кроме секса.

— Ты любишь Льюиса, верно?

— Разумеется.

— В таком случае почему ты сейчас со мной?

Харриет сделала глубокий вдох, прежде чем ответить. Она не хотела говорить о том, что их тайные встречи — часть режиссерского замысла, но и лгать ей тоже не хотелось.

— Ты необычный мужчина. В тебе есть нечто такое, что волнует и возбуждает меня. И мне кажется, что ты способен помочь мне лучше узнать самое себя, — наконец сказала она.

— Разве Льюис ничему тебя не научил? Что еще могу я тебе дать? — спросил Эдмунд.

— Дело в том, что Льюис влюблен в меня, а ты — нет. Это все упрощает.

— Ты права, — кивнул Эдмунд. — Кроме одного: ты можешь и заблуждаться на мой счет.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Это не важно. Главное, что ты хочешь узнать с моей помощью больше о себе. А не боишься ли ты, что распадется твой союз с Льюисом? Ты сильно рискуешь.

— Льюис ничего не узнает. Откуда он может узнать о наших отношениях? Ведь ни я сама, ни ты ему не скажем.

— Возможно, что и это верно. Я принимаю твои объяснения. Теперь скажи: как далеко ты готова зайти?

Едва он это сказал, Харриет поняла, что именно эти слова ей и хотелось от него услышать, причем уже во время их первого тайного свидания. Он давал ей шанс либо принять его целиком, либо отвергнуть, и она знала, как поступит. Ее намерения обуславливались ее собственными тайными желаниями, не имеющими ничего общего со сценарием фильма Льюиса.

— Я готова на все, — отчетливо произнесла она.

Карие глаза Эдмунда вспыхнули, лицо потеплело. Ответ его удовлетворил.

— У меня такое ощущение, Харриет, что мы поладим. Теперь можешь раздеться, не будем терять время.

— Но есть еще одна проблема, — сказала она.

— Какая?

— Если в какой-то момент мне вздумается прекратить всю эту затею, я смогу это сделать?

— Естественно, сможешь! — заверил он ее.

Харриет ему не поверила, однако желание испытать ощущение опасности, риска, зыбкости и дать волю всем своим сокровенным фантазиям взяло верх над сомнениями в искренности его слов. Она улыбнулась и разделась.

Как только они остались нагими, Эдмунд достал из туалетного столика баночку с ароматным вазелином и, взяв из нее немного содержимого, начал покрывать им ее живот и ягодицы.

— Наклонись вперед и коснись пальцами ступней, — приказал он и, как только она исполнила приказ, обильно смазал вазелином промежность и анус.

Харриет затрепетала от возбуждения, Эдмунд хранил невозмутимость. Но когда он разрешил ей выпрямиться и повернуться к нему лицом, она увидела, что ошибалась — об этом красноречиво свидетельствовал его детородный орган.

Он опустился на колени и принялся намазывать вазелином бедра и пах. Харриет затрясло. Но к ее разочарованию, он не стал сосредотачиваться на промежности и встал. Окинув ее изучающим взглядом, он сказал:

— А сейчас я завяжу повязкой тебе глаза. Ты согласна?

Она улыбнулась и кивнула. Эдмунд, однако, хранил серьезность, что ее совершенно не пугало. Напротив, его сосредоточенность даже возбуждала ее.

Когда он завязал ей глаза, Харриет подумала, что он положит ее на кровать. Вмес то этого она услышала звук открываемой двери и чьи-то шаги. Вошедший лег на кровать — это она поняла по скрипу пружин матраца. Харриет нервно спросила:

— Кто пришел?

— Успокойся, не Льюис, — сказал Эдмунд и стал гладить ее груди. Соски встали торчком и набухли. — Можешь лечь!

Не дожидаясь ответа, он уложил ее на кровать. Спиной она почувствовала, что лежит на голом мужчине. Эдмунд ловко раздвинул ей ноги и, связав щиколотки ремешками с его лодыжками, проделал то же самое с запястьями. Она почувствовала, как напрягшийся пенис незнакомца проникает в ее анус и завертела задом, сжав покрепче ягодицы.

— Видела бы ты сейчас себя. Это нечто невероятное! Раздвинь пошире ноги, — приказал Эдмунд.

Мужчина, к которому она была привязана, раздвинул ноги, и, помимо ее воли, она оказалась в совершенно беззащитном положении.