К этому времени мы уже перешли от кукурузы к прилавку с зеленью.

– Понимаю. Я вырос в Торонто. Тоже Канада, но большой город – это как будто другой мир.

– А вы где учились?

Я рассказал ей о Карлтоне и Далхаузи. Она спросила о моей семье: я ответил, что отец умер, когда я был совсем маленький, мать по-прежнему живет в Торонто, но с ней я отношений не поддерживаю.

– Несколько лет назад она снова вышла замуж, – добавил я. – Я был на свадьбе: там мы в последний раз и виделись.

– А вы? – поинтересовалась Абигейл, укладывая в пакет две головки брокколи. – Вы женаты?

– Нет. Слишком занят работой.

– Так, может, пора подумать о женитьбе? – заметила Абигейл. – Жизнь коротка, доктор Хэмилтон, и самое главное лучше не откладывать на потом.

Эта мысль была для меня не новой. Увы, со смертью мне приходилось встречаться не только на рабочем месте.

– Мудрые слова, – проговорил я.

– Вы набрали столько кукурузы, – заметила Абигейл, заглянув ко мне в корзину. – Большие планы на ужин?

– Да нет, никаких планов, – немного смутившись, ответил я. – Просто люблю кукурузу.

Я едва не признался, что совсем забыл о кукурузе, что готов скупить весь магазин, лишь бы подольше слушать ее голос, смотреть в огромные голубые глаза, вдыхать легкий фруктовый запах шампуня, улыбаться Мариссе и видеть в ответ ее широкую счастливую улыбку… все это я хотел сказать, но вовремя прикусил язык.

Неловкую паузу прервала Марисса.

– Я тозе люблю ку-ку-лу-зу! – громко и радостно объявила малышка. И мы засмеялись.

– И правильно делаешь, – заметила Абигейл, пощекотав ее за ухом, – кукуруза очень полезна для маленьких девочек. – Она обернулась ко мне: – Доктор Хэмилтон, если никаких планов у вас нет, может, поужинаете с нами? Мы были бы очень рады. Моя свекровь сегодня дома, и она чудесно готовит.

– Большое спасибо, с удовольствием. И, пожалуйста, зовите меня Райан – я ведь не ваш семейный врач.

– Вот и отлично! – весело сказала Абигейл. – Приезжайте к шести. Знаете, где мы живем?

Я покачал головой.

Мы остановили тележки. Порывшись в сумке, Абигейл нашла там блокнот и карандаш и написала свой адрес на листке.

– Дом номер три по Махоун-бэй – до конца и налево.

Она вырвала листок из блокнота и протянула мне. Я сунул его в карман.

– Спасибо. Обязательно приеду. Привезти что-нибудь?

– Главное, себя привозите! – с улыбкой ответила она и, кивнув мне, покатила тележку в соседний отдел.

Я смотрел ей вслед и не мог оторвать глаз. Кажется, вечно мог любоваться ее плавной походкой, округлыми женственными формами под бело-розовым сарафаном. Было в ней что-то удивительно чистое, цельное – то, к чему меня тянуло, словно к роднику в пустыне. Никогда не думал, что обычная с виду женщина может так властно и неотразимо меня привлечь.

Они уже заворачивали за угол, когда Марисса вдруг обернулась и помахала мне. Я помахал в ответ, чувствуя, как по лицу расплывается широкая счастливая улыбка.

У дверей меня встретила Глэдис Смит, свекровь Абигейл.

– Добро пожаловать, доктор Хэмилтон! Заходите, заходите!

Я переступил порог и попал в просторный холл с рядом окон, откуда открывался вид на море. Ярко блестящие деревянные полы, стены, выкрашенные в светло-бежевый цвет, с белой окантовкой, мягкие белые диваны с покрывалами в мексиканском стиле – все здесь рождало ощущение простора, уюта и покоя.

– Какой у вас чудесный дом! – проговорил я, протягивая Глэдис две бутылки вина: крепкое каберне и легкое пино гриджио. Что предпочитают дамы, я не знал и запасся вином на любой вкус.

– Спасибо! – ответила она. – Мы его очень любим. Он большой, уютный, а сзади находится просторная терраса, выходящая на море – Мариссе есть где играть.

По чистейшим – ни пылинки, ни пятнышка! – деревянным полам мы прошли в заднюю часть дома, ярко освещенную льющимся из окон солнечным светом. Открытая дверь из гостиной вела в просторную кухню в кремовых тонах, где Абигейл помешивала что-то на плите. Из кухни плыл соблазнительный запах чеснока и специй.

– Привет! – Она повернулась ко мне – и снова я застыл, зачарованный взглядом ее невероятно синих глаз. – Легко нас нашли?

– Да, без проблем. Какой прекрасный вид! – Я показал на высокое небо, кое-где испещренное белыми облачками, и на волны залива внизу.

Дом семьи Смит стоял на высоком травянистом холме. С трех сторон он был окружен белым штакетником, за которым высились, словно часовые, суровые сосны; с четвертой стороны, выходящей на море, открывалась просторная терраса с качелями, песочницей и мангалом для барбекю.

На террасе я заметил Мариссу: она играла в песочнице с формочкой – зеленой черепахой.

– Смотри-ка, доктор и вино принес! – сказала Глэдис, выставляя бутылки на гранитную столешницу в центре кухни. – Какое предпочитаете, доктор? Белое или красное? Или, может быть, коктейль? Мартини? Джин с тоником? Не стесняйтесь, будьте как дома!

– Мне просто воды, если можно, – ответил я.

– Простой или газированной?

– Газированной, если есть.

– У нас все есть! А как насчет лимона?

– Отличная мысль!

Я присел на высокий, обтянутый кожей табурет, а Глэдис наполнила высокий хрустальный бокал льдом и плеснула туда шипучего «Перье». Туда же полетел и ломтик лимона. Отпив кисловатой ледяной воды посреди жаркого дня, я почувствовал себя словно в раю.

– Абигейл рассказывала, что вы родом из Торонто, – начала Глэдис. – Надеюсь, вы не покинете нас, чтобы вернуться в большой город. Очень трудно удержать врача в таком маленьком поселке, как наш. Работа деревенского доктора – не для всех.

– Мне здесь очень хорошо, – ответил я. – Тихий, неторопливый ритм сельской жизни – это как раз для меня. Уверяю вас, уезжать не собираюсь.

– Очень приятно это слышать! И как хорошо, что врач у нас теперь молодой! Надоело, что приезжают одни старые развалины, и только для того, чтобы не отходить далеко от своих шикарных яхт!

– Глэдис! – предостерегающе проговорила Абигейл из кухни. – Я уверена, доктору Хэмилтону тоже есть на чем поплавать в заливе.

– У вас есть яхта? – впилась в меня взглядом Глэдис.

– Простая моторка, – развел руками я, – и я купил ее с рук.

– Ну вот, видите? Вы совсем не такой, как эти богатые стариканы! – удовлетворенно заметила Глэдис.

Мы с Абигейл переглянулись с едва заметными усмешками.

– Нет, против яхт я ничего не имею, – продолжала Глэдис. – Мне самой нравится плавать по морю. А тебе, Абигейл?