Марисса

– Думаю, нам пора искать помощницу, – сказала я Райану, своему отчиму, когда приехала домой на летние каникулы после третьего года учебы в университете.

Училась я в альма-матер Райана, университете Далхаузи в Галифаксе; но каждое лето приезжала домой. Обычно в летние месяцы я подрабатывала инструктором в детской парусной школе при яхт-клубе.

Мне было двадцать лет; два года назад умерла моя мать.

– Какую помощницу? – спросил Райан.

Я достала из буфета две чашки, поставила их на стол и принялась заваривать чай из пакетиков.

– Сиделку. И лучше поскорее, пока я здесь. Пока мы присматриваем за ней вдвоем и можем спокойно выбирать. Первая попавшаяся не подойдет: я хочу для бабули самого лучшего.

Да, состояние бабушки ухудшалось, она уже с трудом себя обслуживала, и оставлять ее дома одну было опасно. К тому же она часто просыпалась по ночам и блуждала по комнатам, не понимая, где находится. Нам с Райаном и вдвоем не хватало сил. А что будет, когда я уеду и останется только Райан?

Уставший после долгого дня в клинике, он сидел, сгорбившись над столом.

– Твоя мать всегда говорила, что не отдаст Глэдис в чужие руки, – медленно проговорил он. – Что будет ухаживать за ней сама, до самого конца. Она не простила бы, если бы узнала, что мы спихнули свои обязанности на чужого человека.

– Вовсе не чужого! – возразила я. – Мы найдем хорошую сиделку, ответственную и порядочную. Она станет другом нашей семьи. – С этими словами я поставила перед ним чашку чая.

Несколько секунд Райан отрешенно полоскал в кружке чайный пакетик, затем поднял на меня усталый взгляд.

– Хорошо, что ты приехала. Даже не знаю, что я буду делать в сентябре, без тебя.

– Вот поэтому нам и нужно кого-то найти прямо сейчас! Если хочешь, я сама…

Тут его взгляд метнулся к входной двери. Обернувшись, я увидела, что бабуля, в ночной рубашке и в шлепанцах, стоит в дверном проеме и смотрит на нас.

– Что это вы тут обсуждаете? – поинтересовалась она. – Можно мне присоединиться?

У меня упало сердце. Стало и стыдно, и страшно: ведь бабушка, конечно, хотя бы отчасти слышала наш разговор!

– Конечно, – торопливо откликнулась я, – заходи!

Неуклюже перешагнув через порог, она опустилась на табурет рядом с Райаном.

– О, спасибо! Как это вы догадались, что я хочу выпить чаю?

С невеселыми улыбками мы переглянулись. Райан молча пододвинул Глэдис свою чашку, а я встала, чтобы налить ему еще.

– Ты такой джентльмен! – проговорила она, подмигнув ему. – Какая молодчина Абигейл, что вышла за тебя замуж! Я всегда говорила: это очень мудрое решение. Вот я, к сожалению, в ее возрасте была дура дурой… – Глэдис имела в виду свой собственный брак, больше двадцати лет назад окончившийся разводом. – Так о чем мы говорили?

Она, разумеется, слышала мои слова о сиделке, но в последнее время бабуле нередко случалось забывать, о чем шла речь пять минут назад.

– О том, не поставить ли нам в холле кондиционер, – как ни в чем не бывало ответила я. – А ты как считаешь?

Однако она бросила на меня проницательный взгляд поверх чашки и покачала головой:

– Не пытайся меня одурачить, милочка! Может, я не помню, кто у нас премьер-министр, зато отлично понимаю, когда говорят обо мне. Вы решали, что со мной делать, верно?

Райан положил руку ей на плечо:

– Глэдис, мы не собираемся ничего «с тобой делать»! Мы просто любим тебя и хотим о тебе позаботиться.

Она отставила чашку.

– Я тоже вас люблю, но не хочу, чтобы меня жалели. Жизнь у меня была долгая и интересная – и она еще не кончена. Пока я помню, кто я такая и кто рядом со мной, буду жить и радоваться каждому дню! А чтобы радоваться, мне нужно знать, что вы спокойны и счастливы. Так что подумайте лучше о себе.

Она снова перевела взгляд на Райана.

– Мне прекрасно известно, что ты не спишь по ночам. Следишь за мной, чтобы я не ушла из дома и не свалилась с утеса в залив. Райан, дорогой мой, так ты долго не протянешь. Как ты намерен заботиться обо мне, если сляжешь сам? Так что – да, наймите сиделку. Только, если не возражаете, я хотела бы сама поговорить с кандидатами и выбрать подходящего. Ведь уже скоро этому человеку придется водить меня в туалет и мыть в ванной!

– Бабуля… – начала я, пораженная тем, как здраво и разумно она сейчас рассуждает. Как стыдно, что мы принялись решать ее судьбу без нее!

Она подняла руку:

– Нет, сначала выслушай! Дайте сказать – не то через пять минут я все забуду. Когда придет время отправить меня в дом престарелых – пожалуйста, сделайте это спокойно и без угрызений совести. Поняли? Стыдиться тут нечего. Я знаю, что меня ждет, и не хочу быть для вас обузой. А сейчас просто наймите кого-нибудь, чтобы следить за мной по ночам, и сидеть со мной, пока Райан на работе. А когда этого станет мало…

Райан обнял ее и поцеловал в макушку.

Что-то сжало мне горло. Я подбежала к ним:

– Бабуля, милая! Не представляю, как мы будем жить без тебя…

– Но вам придется жить без меня, и очень скоро, – спокойно ответила она. – Вы сами поймете, когда это случится. И тогда сделайте то, что я сказала. Не сомневайтесь. Это именно то, чего я хочу.

Мы обнялись и так стояли втроем, должно быть, несколько минут, пока бабуля не сказала, что с нее на сегодня хватит сентиментальных сцен и она лучше посмотрит телевизор. Она очень любила канал «Дискавери».

Той же ночью бабушка проснулась в три часа, и нам с Райаном пришлось повозиться, укладывая ее в постель. Ей казалось, что она среди чужих людей; она была испугана, плакала и рвалась «домой».

На следующий день мы начали подыскивать сиделку.

По счастью, Райан знал, какие вопросы задавать в агентствах и где спрашивать рекомендации. Мы предпочли бы найти кого-то из местных жителей, однако бабушке больше всего понравилась одна женщина из Галифакса, так что мы предложили ей дополнительную плату за переезд.

Повезло нам и еще в одном: о деньгах думать не приходилось. Райан хорошо зарабатывал, дом был давно выкуплен, к тому же оставалась еще приличная сумма от страховки моего покойного отца.

Мы сняли для сиделки квартиру в Честере. Правда, вида на море там не было, но я организовала ей членство в яхт-клубе, Райан разрешил свободно пользоваться его моторкой, и вместе мы пообещали щедрые премии два раза в месяц, если она согласится оставаться на связи и приезжать по первому зову в выходные.

К нашему облегчению, Элизабет Джексон все устроило. Вот только приступить к работе она была готова лишь через две недели – сейчас она работала в доме престарелых в Галифаксе и настояла на том, чтобы заранее сообщить им об увольнении.