Я оставила ключи на тумбочке в холле и вошла в гостиную, чтобы поцеловать бабулю. Она привстала мне навстречу.

– Смотри! – гордо проговорила она, указывая на три гладких округлых камня, каждый размером со страусиное яйцо. Должно быть, весь день до ужина она раскрашивала эти камни – и то, что получилось, не могло не вызвать восхищения. На одном, словно морские волны, перетекали из одного в другой оттенки голубого, зеленого и бирюзового, другой явно напоминал бабочку.

– Потрясающе! – воскликнула я, садясь рядом на диван и обнимая ее за плечи. – Ты здорово потрудилась! – Я взяла один камень, чтобы рассмотреть его поближе. – А что мы будем с ними делать?

– Можно положить возле розовых кустов в дальнем конце террасы, – предложила бабуля. – По-моему, хорошее место.

– Там, откуда открывается вид на залив? – спросила я. – Да, выйдет просто отлично.

Бабуля просияла.

– Очень красивые. Только я еще не придумала, что нарисовать на третьем.

Сзади к нам подошла Элизабет. Она была в одних носках и двигалась бесшумно, но каким-то образом я ощутила ее приближение.

– Это ты принесла краски? – спросила я, обернувшись к ней.

– Да. Кисти, краски и все для рисования у меня всегда с собой.

– Отличная мысль, спасибо! – Я повернулась к бабуле: – А можно и мне попробовать?

– Конечно! Мы собрали целое ведро камней – выбери, какой тебе понравится! – И она указала на стальное ведерко, стоящее у камина.

Я рассмеялась.

– Ведро весит, должно быть, целую тонну – как вы его дотащили?

– Вдвоем и в несколько приемов, – с улыбкой объяснила Элизабет.

– Жаль, меня с вами не было, – проговорила я.

– Ты всегда любила гулять по пляжу, – заметила бабуля. – Помнишь, когда была маленькой?

– Да, ты водила меня на берег моря каждый день, – задумчиво ответила я.

На миг меня захлестнули воспоминания, а с ними волна любви к бабушке, бедной маме, Райану – ко всем, кто подарил мне чудесное детство.

Я взяла бабулю за руку, поднесла эту хрупкую, с набухшими старческими венами руку к губам и поцеловала, а затем прижала к щеке.

Как я хотела бы, чтобы бабуля осталась со мной навсегда!

Болезни, смерть – зачем все это? Кто это придумал? Почему люди не могут жить вечно?!

Бабуля смотрела на меня с несказанной нежностью; в ее глазах я прочла те же чувства. Она тоже вспоминала мое детство, годы, проведенные вместе, изобилие радости и любви – и жалела, что всему этому приходит конец.

– Как хорошо, что мы есть друг у друга, – сказала она тихо. – Что мы еще вместе.

В этот миг я встретилась глазами с Элизабет – и едва не вскрикнула от изумления. Она не сводила с нас взгляда, и в нем было столько одиночества, столько боли!.. В следующий миг она отвернулась, словно разрывая незримую связь, и бесшумно отошла к плите, где кипел и бурлил, требуя ее внимания, суп из морепродуктов.

– Отлично придумано с камнями, – заметил Райан вечером, после того, как мы попрощались с Элизабет.

Едва мы встали из-за стола и я начала собирать посуду, бабуля сказала, что устала и хочет лечь спать. Элизабет предлагала помочь с мытьем посуды, но мы уговорили ее не утруждать себя. Она и так отработала сегодня дольше оговоренного.

– Мне тоже понравилось, – ответила я, складывая тарелки в посудомоечную машину. – Я же тебя говорила: не зря мы выбрали Элизабет! Бабуля очень ею довольна. И рисование – отличная идея. Надеюсь, она будет рисовать, даже когда… ну, когда ей станет трудно разговаривать, то сможет выражать свои чувства в красках.

– Согласен, – кивнул Райан, убирая в холодильник масло и остатки салата. – И очень любезно со стороны Элизабет было приготовить нам ужин. Это ведь не входит в ее обязанности. Или входит?

– Нет. Но она говорит, что хочет вести себя как член семьи, чтобы бабуля к этому привыкла. Через некоторое время, когда бабушка начнет забывать, кто из нас кто и кем мы ей приходимся, Элизабет станет для нее просто еще одним близким человеком.

Оба мы немного помолчали.

– Да, разумно, – сказал наконец Райан.

Я закрыла дверцу и включила посудомойку. Машина негромко загудела.

– Как она сегодня? – спросил Райан.

Я обернулась:

– Кто? Бабуля или Элизабет?

– Бабуля, конечно, – усмехнувшись, ответил он. – Происшествий не было? Никаких ключей от машины в морозилке?

Я рассмеялась.

– Нет, сегодня был хороший день. Без происшествий. Элизабет сказала, что будет звонить нам, если возникнут какие-то непредвиденные сложности. А обо всем, что произошло за день, ты можешь прочесть в отчете.

– Она и ежедневные отчеты пишет? – спросил он, подняв бровь.

– Да, вот.

Райан поднес к глазам исписанный от руки лист бумаги.

– Она что, не умеет пользоваться компьютером?

– Говорит, что предпочитает писать по старинке, ручкой на бумаге. Если ты заметил, Элизабет вообще не очень-то дружит с техникой.

– Мобильник у нее есть, – возразил он.

– Да, но какой? Какой-то динозавр – «раскладушка» из девяностых. И она по нему только разговаривает. Голосом. Ни СМС, ни «Твиттера».

– С ума сойти! – Райан прислонился к холодильнику, скрестив руки на груди. – Восхищен такой приверженностью старине.

– Она говорит, что старается каждую минуту жить в полную силу. Идти по жизни, подняв голову и глядя по сторонам, а не уткнувшись в экран.

– Хорошо сказано, – задумчиво кивнул Райан.

– Да, мне тоже понравилось. Нам всем стоит иногда отрываться от телефонов и компьютеров, верно? Кстати, как насчет того, чтобы поехать в кафе и поесть мороженого?

– Я бы с удовольствием, – ответил он, – но не стоит оставлять бабушку одну. Лучше съезди купи мороженое, и полакомимся дома.

Он покрутил на пальце ключи от машины и бросил мне.

– Как думаешь, Элизабет согласится угощать нас божественным ужином каждый вечер?

– Не знаю, – ответила я, открывая дверь. – Может, сам у нее спросишь?

Неделю спустя я пригласила Элизабет остаться у нас на вечер, посмотреть по телевизору «Что случилось прошлой ночью» – старый фильм с Деми Мур. Рабочее время Элизабет уже закончилось, так что мы решили устроить классический «девичник» с кино и воздушной кукурузой.

Элизабет принесла сырой попкорн и сама поджарила его в духовке, добавив в равных долях оливкового и канолового масла. Такого вкусного попкорна я никогда не пробовала.

Райан был на дежурстве в больнице, а бабуля, как обычно, рано легла спать. Джастина, дежурившего у нас в вечернее и ночное время, я отпустила до полуночи. Он был только рад – работать придется меньше, а заплатят столько же!