Любили Колька с Васькой делать набеги на чужие сады. Так и в этот раз, они забрались в соседский сад за яблоками. В этот раз их постигла неудача. Васька безжалостно начал рвать яблоки, ломая кусты, издавая шумную трескотню, которая разбудила дедушку, дремавшего в пологу. Дедушка спросонья, выскочив через задние ворота в зад, обнаружил жуликов и закричал:

– Ах вы, Ахиллы, ах вы, басурманы!

Колька с Васькой сломя голову бросились бежку. У Васьки второпях, зацепившись за сучок тына, трынькнув, разорвались штаны, что мешало бегу. Колька с Васькой впопыхах успели упрятаться во дворе Савельевых, им по пятам в больших сапогах, с дегтярной мазилкой в руках, трюпал дедушка Крестьянинов:

– Догоню! Перемажу! – в злопыхательстве злобно кричал он.

Но где старику догнать молодых ребят! Где их ему найти, когда они попрятались во дворе по укромным местам! Их искать все равно, что искать иголку в сене.

Дед, успокоившись, но бурча про себя, возвращался к себе в полог и приступая к охране своего сада, приготовил для воров вилы. Но Колька с Васькой, мстя за неудачи, принимались из-за Савельевого дома бросать камнями в железную крышу дома Крестьяниновых, создавая звуковой эффект и новую вспышку ругательств и угроз от дедушки.

Детство. Приключения

В жизни почти каждого человека в детстве происходят какие-либо забавные и курьезные приключения или каверзные случаи. В детстве Ваньки Савельева также имели место они. По рассказам, старшие братья как няньки, оставили Ванька в зыбке спящим, и когда они, играя на улице, вспомнив о нем, торопливо вбежали в избу, Ванька сидел уже на полу и забавлялся игрушками. «Няньки» долго размышляли и кумекали, как это он очутился на полу. Если бы он выпал из зыбки, то не обошлось бы без крика и плача. Уж не по веревочке ли (за которую качают зыбку) он умудрился спуститься на пол.

В те года, когда Ванька был еще совсем мал, в народе, особенно в деревенском быту, свирепствовали разнообразные детские болезни, так что частенько относили мертвых младенцев на кладбища. Ванька тоже сильно болел какой-то нераспознанной болезнью. Однажды около его постельки, на которой он тяжело и учащенно дышал, собрались мать с отцом, старшие братишки и сестрёнка, чтобы проследить его последние вздохи. Вдруг с ним произошло что-то совсем невероятное. Он внезапно потянулся рукой к пустому флакончику из-под духов, стоявшему на окне. В его болезни в этот момент произошёл крутой переворот, ему стало сразу же лучше. Затруднительное дыхание сменилось уравновешенным, болезнь пошла на убыль, словно его исцеление находилось в этом флакончике. Семейные родные сильно удивились от этого случая.

Ваньке было не более двух лет, и ходил он в длинной рубахе и без порток. Однажды летом он потянулся за матерью на озеро, куда мать пошла на касаткины мостки с ведрами за водой. За ними также увязалась, и его сестрёнка Маша. Мать пошла по длинным мосткам, чтоб в прорезе тростниковой трясины зачерпнуть воды, Маша занялась чем-то, а Ванька, завидев белую цветущую лилию на поверхности касаткина пруда, решил завладеть цветком. Он, не долго раздумывая, смело шагнул на воду. Берег здесь оказался крутым, и Ванька, слегка вскрикнув от испуга, стал тонуть. Сестрёнка, видя, что Ванька тонет, закричала:

– Мама! Ваня утонул!

Мать в испуге, на полпути бросила загремевшие ведра и с криком в ужасе бросилась спасать, а Ванька уже только изредка показывался на поверхности воды и захлёбываясь, пускал пузыри. Мать, подбежав, быстро схватила Ваньку за рубаху и вытащила его на берег, заплакав от радости, что успела спасти сына. Она с горечью на сердце наблюдала, как из Ваньки выходила нахлёбанная им вода.

Однажды Ванька с его другом детства Панькой залезли на черемуху, росшую под окном соседей, рвали спелые кисти ягод и, наслаждаясь, хвалились друг перед дружкой, кто найдёт большую кисть черемухи. Ванька забывчиво потянулся рукой за пленившей его воображение большой кистью, ноги сорвались с сучка, и он, не удержавшись, полетел вниз. Сильно ударился головой о полено, и мгновенно отшибло память. От боли тошнило. Брат Минька, подобрав Ваньку. На руках отнёс его к фельдшеру, жившему на квартире у Гавриловых.

Дед Михаил (отец матери), живший на улице Моторе, любил Ваньку за его кудрявую голову, которую, частенько припадая, целовал. Он всячески его баловал и давал ему во всем поблажку. У деда был небольшой сад и ульи с пчелами. Дед часто угощал Ваньку сотовым медом и брал его с собой в сад с предупредительным наказом не подходить к ульям близко, а то пчелы могут ужалить. Однажды дед занялся поправкой изгороди сада, а Ванька, забыв о наказе, заинтересованно и с любопытством подошёл к улью и стал любоваться, как забавно копошатся пчелы около летка. Вдруг, откуда ни возьмись, одна пчела безотвязно начала летать около носа Ваньки. Она настойчиво и грозно жужжала, нахально задевала своими крылышками нос. Ванька вынужденно отмахнулся рукой и бегом подался к дому, но пчела-нахалка, догнав Ваньку, больно долбанула его в бровь. Ванька взревел от боли и испуга, а сзади слышались назидательные выкрики деда:

– Не бегай! Не маши руками!

Но было поздно. Ванька, корчась от боли, кубарем катался по траве. Дед, подбежав, схватил Ваньку в охапку и отнёс в дом. Бабушка Василиса, дядья и тетки были всполошены Ванькиным криком и с болью наблюдали, как набухает его бровь, закрывая глаз. За обедом дядя Горбатый Никифор шутливо посмеялся над напухшим глазом, за что получил сильный удар ложкой по лбу, так что и у него появилась на лбу шишка величиной с большую пуговицу.

Как-то однажды дед Михаил подарил Ваньке маленький топорик для забавы, и рубил этим топориком Ванька, что ни попади на глаза. Это была его злоумышленная «работа» по подрубке молоденькой берёзки под окном около мазанки, от чего эта берёзка в скорости засохла и погибла.

А однажды Ванька со своими товарищами Панькой и Санькой, вдоволь наигравшись у Савельевых во дворе, принялись за лихое дело. Сначала они увлечённо занимались постройкой дворца и крепостей в куче песка, привезённой отцом Ваньки для детских игр и забав. Потом они старательно сцепляли друг с другом покрышки вагонных букс, составляли «поезда» и увлечённо возили этот поезд по двору. Потом они подвешивали стальные подрельсовые подкладки и, бив о них железяками, звонили и трезвонили, подражая звонарю на колокольне Трынку.

А после всего этого бесштанная команда попеременно принялась злополучным топориком подрубать