В комнате воцарилось молчание. Его лишь через несколькоминут нарушила Маня.

– Мне он не понравился, этот ваш сыщик!

– Мне тоже, – заметил Никита.

– Ну и что из этого следует? – поинтересовалсяЗорик.

– Только одно, – мгновенно откликнулсяЛеха. – Надо брать дело в свои руки.

Но тут раздался телефонный звонок.

– Междугородка, кажется, – сказала Ксюша.

Гошка схватил трубку.

– Алло! Алло! Я слушаю!

В трубке слышался какой-то треск и больше ничего.

– Алло! Я вас слушаю, говорите! – надрывалсяГошка, надеясь, что, может, это звонит его отец с острова Маврикий.

– Можно попросить Юлию Александровну? – донесся донего издалека женский голос.

– Ее нет дома, – разочарованно прокричалГошка. – Она в мастерской!

– Гошка, это ты?

– Я, а кто это?

– Гошка, ты меня слышишь?

– Слышу, да… Ой, тетя Люся, это вы?

– Я, Гошенька, я!

– Тетя Люся, вы где? Мы так волновались, вы неприлетели…

– Гошенька, моей маме стало хуже, я еще задержусь,раньше просто не смогла дозвониться! Я знаю, ты там уборку у меня делал,спасибо тебе, милый.

– Тетя Люся, вы когда вернетесь?

– Боюсь, что недели через две, не раньше. Передай маме,что я звонила, поблагодари…

– Я все передам обязательно, а вы позвоните, когдасоберетесь приехать, мы еще раз у вас уборку сделаем! – ликовал Гошка.

– Спасибо, Гошенька, ну будь здоров, не забудь мамесказать! Я еле дозвонилась.

– Хорошо, тетя Люся, до свиданья!

– Ура! – закричала Маня, едва Гошка положилтрубку. – Она жива!

– Да, просто ее маме стало хуже, и оназадержалась, – с радостной улыбкой доложил друзьям Гошка. – Фу, мнесразу легче стало.

– Да, как будто камень с души свалился, –вздохнула Саша.

– Это просто клево, что она задерживается, –заявил Леха. – Надо думать, за две недели мы все распутаем.

– Мы или Умаров? – усмехнулась Ксюша.

– На фиг Умарова, на фиг, на фиг! – завопилЛеха. – Мы сами до всего докопаемся и посмотрим еще, кто тут умник, а ктодурак глубокий, как любит говорить Тягомотина!

– Значит, мы свое слово не сдержим? – спросила Саша.

– Какое еще на фиг слово? Этому умнику? Нет, я личнопредлагаю нам всем взяться за это дело и доказать умнику, что…

– Что он дурак глубокий, да? – засмеялась Ксюша.

– Именно! – совершенно серьезно отозвалсяЛеха. – И начнет расследование Гошка.

– Я?

– Ты, ты! Ты сегодня же поговоришь с мамой! Скажешь,что тебе звонила тетя Люся и все такое прочее, а потом спросишь, кто жил в этойквартире до нее.

– А если Гошкина мама не знает? – полюбопытствовалЗорик.

– Почему это не знает? Наверное, знает. Бабы всегдатакими вещами интересуются. Гош, твоя мамка давно ведь с этой Люсей дружит, да?

– Да, с детства.

– Ну что ж, она не знает, с кем Люся поменялась или какона в эту квартиру попала? Зуб даю, что Люся с твоей маманей советовалась, какс художницей…

– Может быть… Может быть… – задумчиво проговорилГошка.

– Значит, если ты сегодня это узнаешь, мы уже завтрасможем начать расследование.

– Ты что же, Леха, думаешь, Гошкина мама скажет, чтотам жил Иван Петрович Сидоров, ты сразу к нему кинешься и спросишь: «ДяденькаСидоров, что там вы в квартирке забыли? Может, клад какой-нибудь или шпионскийтайничок, а?» – насмешливо поинтересовался Никита.

– Слушай, Никитос, ты чего это выпендриваешься? –удивленно взглянул на него Леха. – Ты меня, может, за дурака держишь? Такэто фиг тебе, понял? А уж кто там жил, Сидоров или не Сидоров, надо сперваузнать, а потом уж думать…

– Кстати, бывший хозяин квартиры вполне мог давнокуда-нибудь свалить, или в другой город, или даже в другую страну, –резонно заметила Ксюша.

– К тому же он вполне может тоже не знать ни о какихтайниках, а если знает, то уж точно нам не скажет, – улыбнулся Зорик.

– Интересное кино! – заорал Леха. – Ты же сампервый заговорил про бывших хозяев, а теперь возникаешь!

– Я не отказываюсь от своих слов, просто хочу немножкотвой пыл остудить, а то ты уже решил, что тайна у тебя в кармане.

– Ничего я такого не решил! Но просто надо что-тоделать, а это все-таки путь… – не без некоторого смущения ответил Леха.

– Согласен, только не единственный, – кивнул Зорик. –Мне кажется…

– Эй, послушайте! – перебила их Маня. – Ачего мы все мудрим, придумываем невесть что, толчем воду в ступе, а надо… анадо действовать просто, дешево и сердито!

– Это как? – улыбнулся Гошка, понимая, что Манясейчас скажет наверняка что-нибудь дельное.

– Мы напрасно здесь мудрим, нам, ребята, нуженгрим! – выдала она.

– Чего? – обалдел Леха. – Какой грим, тысдурела, Малыга?

– Нисколечки я не сдурела, просто у нас появилась такаявозможность, тетя Люся не приезжает, у нас есть ключи от квартиры…

– И что? – быстро спросил Гошка.

– Надо там кого-нибудь поселить!

– Что? – хором воскликнули все.

– Поселить кого-нибудь, ну как будто тети-Люсиныродственники приехали… И последить оттуда за соседями. Тем более они навернякапостараются с этими родственниками подружиться…

Друзья в растерянности переглянулись. Все понимали, чтоМанина идея почти гениальная, но вот как ее осуществить?

– Да, мыслюндия классная, – первым очухалсяЛеха. – Только вот кого туда поселить, если они нас всех знают?

– Ну, положим, не всех. Меня, например, они не знают, иСашку тоже…

– Глупости, Маня, – поморщилась Саша. – Онисто раз могли нас тут видеть.

– Конечно, и не обратить внимания на… вас они немогли, – слегка покраснев, произнес Зорик. Он, конечно же, хотел сказать,что на Сашу нельзя не обратить внимания, но постеснялся.

– Вообще-то Зорик прав, – скрепя сердце призналГошка. – Никто из нас на эту роль не годится.

– Ерунда, я же говорю, нужен грим! – фыркнулаМаня. – Парик, то, се…

– Нет, не годится… – покачал головой Зорик. –Они могут насторожиться…

– Они и так насторожатся, если в квартире кто-топоявится, – заметила Ксюша. – А вообще-то у меня есть одна мысль…