замечаю знакомую рожу, стоящую, словно столб, на тротуаре с противоположной стороны. Я не сразу узнаю этого типа – наркомана с дредами, который хотел ограбить меня в подъезде какого-то дома у ворот Шапель в ту ночь, когда я слонялся по царству наркоманов с братом Баккари. Нарик разглядывает меня, не двигаясь. Я спрашиваю себя, помнит ли он меня. Не думаю, у нариков короткая память.

Я иду своей дорогой.

«Парижский Безбар, ты знаешь этот бульвар»[33].

Я захожу в булочную по улице Шартр и заказываю чашку чая с мятой, благодаря такому напитку уже после двух глотков можно заработать себе диабет. Твою мать, как же арабы тащатся от сахара!

Рынок «любой товар за один евро» открывается через час, но под воздушным метро уже бардак: грузовики, припаркованные на бордюре, унесенные ветром картонные коробки, валяющиеся на бульваре поддоны. Барбес – это сплошной хаос под открытым небом. И я даже не заикаюсь о воровском рынке. В этот необъятный притон без крыши сбегаются карманники и воры, бомжи, собирающие все, что можно сдать, цыгане и горемыки, продавцы подержанных трусов, кальсонов и носков. Там, неподалеку от магазина «Тати», ты сможешь откопать новый телефон, компьютер, шмотки, электронную технику для дома и даже почти что неиспорченные йогурты. Все продается и все покупается на Земле мошенников. Вдоль бульвара Шапель и у выхода из метро ты также встретишь продавцов контрабандных сигарет, которые, как правило, привозят из Магриба. Одна упаковка стоит четыре евро пятьдесят сантимов. Советую тебе поискать эту сумму без сдачи, прежде чем протягивать бабки, а еще проверить происхождение сигарет, если не хочешь курить гнилое сено. Если сигаретки привезены из Восточной Европы, ты просто обожжешь себе горло.

Мне непременно нужно будет детально описать район Барбес – Шапель в своем путеводителе.

Я забираю свой чай с прилавка, расплачиваюсь с хозяином и устраиваюсь снаружи за столиком. Высокий рыжеволосой парень в джеллабе заходит в булочную. Я часто вижу его здесь, но этот тип никогда меня не замечает. Наверняка для него я слишком неправильный безбожник: слишком легко спалить меня благодаря обкуренной роже и мешкам под красными, обдолбанными глазами. Я прикуриваю, обмакиваю губы в чай и опять замечаю типа с дредами, стоящего перед мусульманским мясным магазином. Наши взгляды пересекаются, и наркоман поворачивает голову в другую сторону как ни в чем не бывало. Черт, честное слово, этот козел выслеживает меня! Что ему от меня нужно, сука? Не нравится мне это.

Бросив свой чай, я поднимаюсь с места и валю из булочной, проходя мимо туристического агентства Air Deblè, офиса Step et Ego[34] и неработающего хаммама. Так я сразу пойму, идет ли за мной эта сволочь. Я перехожу через мост Шапель, оглядываюсь чуток назад, чтобы оценить ситуацию: твою мать, да этот мудак и вправду следит за мной.

– Зарка, чтоб тебя, смотри вперед, когда идешь по улице!

Азад. Я чуть не врезался в него.

Растаман проходит мимо нас с опущенной головой, типа так его никто не заметит. Сволочь! Весь на нервах, я сжимаю кулаки и обрушиваю на него пламя своего гнева:

– На тебе, сукин сын, вали отсюда! Что, думаешь, я тебя не спалил, не вижу, что ты выслеживаешь меня, как шлюха?

Все это слишком странно… Бля, что ему от меня надо?

Глава 14. Левый берег: фашистская сеть

Улица Гренель. Я прохожу мимо London Styl' – любимого бутика Себа, поворачиваю на улицу Виолет и после на улицу Судьи, чтобы оказаться у дверей «Веера»[35].

У входа в ресторан торчат два толстяка-блондина с боковым пробором в волосах. Они чокаются с Логаном, прозванным Дуче, бывшим хозяином «Крабового тамбура»[36]. Высокий, с курткой-бомбером, накинутой на широкие плечи, Логан смахивает на бонхеда благодаря бритой голове и нацистским татуировкам. Этот тип живет в Лионе, но часто приезжает в столицу. Я два или три раза видел его на улице Жестянок, в Chai Antoine. Себ немного знаком с ним, он говорит, что кулак у этого парня очень тяжелый, что тот укладывает своих врагов одним ударом по роже, а потом заставляет их танцевать макарену.

Я вхожу в «Веер» и внимательно осматриваю бар, украшенный французским и итальянским флагами, шарфом Boulogne Boys[37], подвешенным над барной стойкой, и громадной афишей «Дядюшек-гангстеров». Братишка сидит в одиночку за столом, рассчитанным на четверых, под носом у него бутылка и пачка сигарет Gauloises. Он поднимает вверх руку, чтобы привлечь мое внимание. Я двигаю к столу, жму Себу лапу и усаживаюсь напротив него.

– Как дела, Себ?

– Пойдет, как ты?

– Нормально!

Мы с Себом оба выросли в Валь-де-Марн. Были одноклассниками, приятелями и остались на связи после того, как он по окончании средней школы переехал в Ивлин. Себ не самый дохлый из моих друзей, и на то есть причины: тренажерка – это его тема. Он качается каждое утро в зале на Мот-Пике и питается продуктами наподобие амфетаминов, метандиенона и других стероидов. Иногда я достаю для него у Эрика пакетики сиалиса. Этот препарат – сексуальный энергетик – позволяет Себу добиться стояка и компенсировать импотенцию, провоцируемую употреблением анаболиков. Парадокс мужчин, сидящих на допинге, и культуристов: в погоне за мужественностью они теряют твердость члена. Давай признаем, ничего хорошего.

Разбросанные по телу татуировки с изображением пауков, бритый череп, вощеная куртка на плечах, голубые джинсы и неизменные кроссовки New Balance на ногах – Себ выглядит как скинхед. Ну, если уж выкладывать тебе послужной список паренька: почти два года тюрьмы за насилие с отягчающими обстоятельствами, насилие в составе группы лиц и нелегальное хранение оружия. Еще брат известен в андеграунде тем, что избил двух красных скинхедов[38] из «Святого спасителя»[39] и после – держись – помочился на них. Эта история не кажется мне правдоподобной, однако слухи живучи. Еще Себ якобы избил красного скинхеда в Cantada, баре с рок-готической музыкой, который посещают как фашики, так и антифа.

– Ладно, Себ, так чем мы займемся?

– Сначала расскажи мне о своем путеводителе! Я не против того, чтобы ты написал обо мне, о нас, но не хочу потом читать описание нашей жизни в книжке. Что ты собираешься писать в своем гиде?

– Честное слово, Себ, у меня пока в голове нет ничего конкретного. Может быть, я немного объясню кодекс фашистской сети, расскажу немного об этой среде, какие-то истории, места в Панаме, где вы собираетесь…

– Окей, тему понял! Ты пойдешь со мной, мне