Мейза могла отказаться, но раз американец мог позволить платить за услуги… Она всегда может воспользоваться дополнительными деньгами для бонусов.

– Где Хумана?

– Она уехала пятнадцать минут назад со своим мужем, до того как прибыл этот американец.

Получается, Мейза осталась без медсестры. Это не проблема, но процесс замедлится, если она будет вынуждена делать все одна.

– Хорошо. Но, пожалуйста, закройте дверь и вывесите табличку «закрыто».

– Я уже это сделала.

– В каком он кабинете?

Деметрия снова начала раздраженно постукивать по столу ручкой:

– В первом.

Мейза уже собиралась выйти, когда у нее появилась идея.

Она обернулась:

– У меня к вам просьба. Не сделаете ли одолжение? Попросите Паулоса приготовить баклажановую мусаку.

Это блюдо было одним из любимых Рафиком. В греческом ресторане он с удовольствием заказывал именно мусаку. Теперь перед Мейзой стояла другая проблема: доставить ужин самой или вызвать одного из его охранников?

Деметрия с подозрением взглянула на Мейзу:

– Но вы же не любите баклажановую, доктор! Так… Кажется, придется врать.

– Это для друга, он в Баджуле с визитом.

– Мужчина?

Великолепный мужчина королевского рода…

– Да, один случайный знакомый. Еще одна ложь.

Деметрия не смогла скрыть разочарования:

– Как жаль… Вам просто необходимо искать подходящего спутника! Может, вы пересмотрите свое мнение и воспользуйтесь моими талантами свахи?

О нет! Мейза лучше предпочтет баклажановую мусаку.

– Нет, спасибо, и можете сейчас отправляться в ресторан.

– Вы хотите, чтобы я оставила вас одну с американцем?

В словах Деметрии был смысл.

– А разве он выглядит угрожающе?

– Он высок, поджар и весьма красив. – Деметрия дополнила свои слова улыбкой.

Не такой ответ был нужен Мейзе.

– Но он выглядит как преступник?

– Мои инстинкты говорят, что он безвреден, а мои инстинкты никогда не ошибаются.

Не считая того раза, когда Деметрия уговорила Мейзу сходить на свидание с местным банкиром, который был на восемь лет моложе Мейзы и оказался совершенно ей неинтересен.

– Тогда нет никакой причины, по которой вы не можете уехать.

– Так и есть.

– Как только я закончу здесь, я подъеду забрать свой заказ.

Мейза повернулась и усталым шагом направилась по коридору. В бланке приема было указано только имя пациента.

– Что я могу для вас сделать, мистер Кинг?..

– Я открыт к любым предложениям.

Мейза подняла голову от листа бумаги и увидела Рафика, присевшего на смотровой стол. На нем были белая рубашка и черные слаксы. Выражение его лица выдавало – он весьма позабавлен своим сюрпризом.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Мейза, когда обрела голос.

– Как я сказал и твоему секретарю, я здесь для полного осмотра.

Это нельзя было назвать сюрпризом.

– У тебя есть личный доктор!

– В настоящее время он не может меня осмотреть.

Да, конечно!

– Деметрия тебя узнала?

– Да, но я попросил ее не говорить тебе.

Это, по крайней мере, объясняло странное поведение ее офис-менеджера, но не объясняло недостаток мудрости Рафика.

– Ты осознаешь риск, на который пошел, появившись здесь? Любой, кто увидит твой бронированный автомобиль и…

– Я пришел пешком из дворца, – сказал Рафик. – Вместе с охранниками я дошел до него, а оттуда отправился пешком.

– Так как от дворца до больницы по меньшей мере миля, а ты даже не запыхался, с твоим здоровьем все в порядке.

Правда, стоило усомниться насчет его умственного здоровья, раз он пешком в одиночестве ходит по улицам. Рафик взглянул на нее:

– У меня кое-что болит, и эта боль не оставляет меня.

Мейза решила подыграть ему:

– Где конкретно у тебя болит?

– Я покажу тебе.

Когда Рафик соскользнул со стола и начал расстегивать пояс, Мейза подняла руку в упреждающем жесте:

– Не снимайте ни одной вещи, ваше величество! Он имел наглость усмехнуться:

– Как ты собираешься лечить, если не знаешь происхождения боли?

Мейза помимо воли улыбнулась:

– Поверь мне, мне не надо видеть орган, чтобы поставить диагноз. Это может быть приапизм, хотя обычно он случается, когда эрекция наблюдается спустя длительное время после полового сношения.

– Понятно. – Он потер свой покрытый легкой щетиной подбородок и уставился в потолок, затем вновь посмотрел на Мейзу:

– Как мне найти облегчение, доктор?

– Не думаю, что ответ на этот вопрос требует моих знаний. Однако я жду ответа. Еще раз, почему ты здесь?

Рафик сделал два шага по направлению к ней:

– Я здесь, чтобы спросить, придешь ли ты сегодня ночью?

– Прошло меньше двадцати четырех часов с тех пор, как ты спросил об этом первый раз, а я еще не решила.

Рафик приблизился к Мейзе невозможно близко, его руки легли ей на талию:

– Я могу сделать что-нибудь, чтобы убедить тебя? Сцена, произошедшая совсем недавно в столовой, возникла у нее в памяти. Чувство абсолютного желания было все еще свежо и грозило появиться снова.

– Дай мне больше времени и пространства. Рафик выпрямился и засунул руки в карманы:

– Я не буду заставлять тебя принимать решение, но разочаруюсь, если ты оставишь меня на все эти часы одного в доме, так и не облегчив мое состояние… Как оно называется?

– Приапизм. Но его у тебя нет. Ты можешь облегчить свое состояние, взяв его в свои руки.

– Что, если ты возьмешь его в свои руки? – вкрадчивым голосом поинтересовался Рафик.

Мейзу бросило в жар:

– Я предлагаю тебе отправиться в коттедж и ждать моего решения, как и положено хорошему королю.

– Когда я узнаю, какое решение ты приняла?

– Когда ты увидишь меня на пороге. Или нет.

– Тогда я буду ждать всю ночь. – Выражение его лица посерьезнело. – До того как уйду, я хочу, чтобы ты знала – мне понятна причина твоей неуверенности. Ты боишься потерять контроль.

Рафик попал точно в цель.

– Ты прав. Потеря контроля – это то, что я легко уже не могу принять.