И в этот момент что-то стукнулось о стену. Из коридора в последней попытке сопротивления была брошена очередная РГ. Граната закрутилась в метре от Семена и Серого, прыгать обратно в окно времени не было, поэтому Серый шагнул в другую сторону – на гранату. Потянувшись ногой, он по-футбольному отправил ее обратно в коридор. Раздался взрыв, из четверых человек, успевших забраться в комнату, зацепило только одного. Раненого оттащили в угол комнаты, Серый и Семен уже контролировали коридор через дверной проем. Еще один старатель с дробовиком наперевес ворвался в смежную комнату, но стрельбы не последовало – комната была пуста. И в этот момент где-то с противоположной стороны здания раздались выстрелы. На автоматные очереди ответили из пулеметов.

– Все, нарвались на Крока, – весело сказал Семен. – Бегут.

Еще несколько минут звучали выстрелы, отряд старателей выжидал, оставаясь на прежних позициях. Потом на руке Семена запищал ПДА.

– Ну вот, еще семеро на Крока налетели, ребята их зажали, теперь не выпустят, – прокомментировал он. – Четверо ушли еще до боя. Минимум трое в гнездах были, у забора – четверо, да человека четыре мы завалили. Уже двадцать два. Так что, может, здесь никого и не осталось.

Но Семен ошибся. Здание действительно оказалось почти пустым, при зачистке на этажах старателям никто сопротивления не оказал, потому что было некому: троих полумертвых мародеров старатели добили с благородной целью – чтоб не мучились, а вот в подвале кто-то забаррикадировался.

В подвал вел тяжелый металлический люк, створки которого были грубо запаяны ручным способом. Легким движением руки такой не спихнешь, но если устроить, например, направленный взрыв, крышка непременно даст трещину, и тогда захват подвального помещения – всего лишь дело техники.

Семен постучал прикладом автомата по крышке и, наклонившись к самому люку, позвал:

– Эй, ребята! Даю вам две минуты, чтобы открыть люк, или мы его взорвем.

– Семен, это ты? – прорвался сквозь заслонку голос.

– Крюк, ты что ли? – Семен даже подпрыгнул от удивления. – Давненько тебя слышно не было. Мы уж думали, ты подох.

– Не дождетесь, – ответил Крюк. – Я еще вас всех переживу.

– А ты оптимист. С каких это пор ты с мародерами связался?

Вместо ответа под люком заскрипел засов, несколько человек попятились подальше от крышки, только Семен остался на месте.

– Открывай, Семен, – раздался голос снизу, на этот раз он был гораздо тише.

Семен осторожно положил руку на крышку, но усилий не приложил. Крюк снова прокричал:

– Открывай, не бойся! Разговор есть.

Теперь Семен медленно и осторожно потянул крышку на себя.

– Отойди, парень, – шепнули Серому сзади.

Серый оглянулся – это был незнакомый лысый старатель. Видимо, Крюку не очень-то доверяли. Серый отдвинулся на метр назад, а Семен уже почти полностью открыл люк.

– Семен, слышишь? – Теперь Крюка было слышно гораздо лучше. – Я говорю, разговор есть.

– Слушаю тебя, Крюк.

– Ты знаешь, что такое ГВБ?

Серому эта аббревиатура ничего не говорила, а вот Семен, судя по всему, с такой штукой был знаком, потому что лицо его сразу стало серьезным. Слишком просто Крюк открыл люк, значит, козыри у него на руках действительно есть.

– Откуда он у тебя?

– Хороший вопрос, – захохотал бандит. – Что я получу, если отвечу на него?

– Я тебя быстро убью! – крикнул присевший сзади лысый.

– Ответ неправильный. Будет еще один такой же – взорву эту ферму на хрен вместе со всеми цацками.

– Дашь честный ответ – получишь от меня такой же, – предложил Семен.

– Идет, – согласился Крюк. – ГВБ мы отбили у группы умников, которые полезли в водонапорную башню около Новошепеличей. Перед тем, как ее в последний раз развалило.

Сердце Серого учащенно забилось.

Семен сделал знак Белому: уводи людей. Серый понял, что угрозы Крюка Семен воспринимает всерьез. Комната вокруг люка опустела через три минуты. Остались только Семен, Серый, лысый старатель и подошедший Макс. В здоровой руке он держал «магнум».

– А теперь ты мне ответь: сколько вас там осталось?

– Четверо, – ответил Семен. О том, что из Макса боец никудышный, он промолчал.

– И подумай, стоит ли моя жизнь ваших?

Семен выдержал паузу.

– И что ты предлагаешь?

– Ты даешь мне честное слово, что отпустишь меня, а я отдам вам подвал.

– Другие варианты?

– Другой вариант один: вы штурмуете подвал, мне, конечно, не устоять, но всех штурмовиков я утащу с собой. И все добро, что здесь находится, тоже. Оно вам надо?

– Я до сих пор не уверен, что у тебя есть Глубокий вакуум.

– Так в этом и заключается мое предложение: я даю тебе честное слово, что он у меня есть, а ты даешь слово джентльмена, что отпустишь меня. Если я соврал, ты с полным правом меня прикончишь.

Семен размышлял, но по его взгляду Серый понимал, что решение уже принято, осталось только его озвучить.

– Даже если я тебя не трону, я не могу гарантировать, что так же поступят остальные. Ты же знаешь, у тебя здесь мало друзей.

– Если ты скажешь им, что дал мне слово, они не ослушаются.

– Тогда они просто пойдут за тобой.

– Я знаю. Я не требую от тебя невозможного. Скажешь им, что я должен спокойно дойти до Свалки, а дальше пусть делают со мной что хотят.

– Хорошо, – ответил Семен. – Какие условия?

– Ты меня отпускаешь и даешь возможность унести все, что вместится в мой рюкзак, плюс АКМ. Обещаю взять не больше трех артефактов.

– Не многовато ли ты хочешь?

– Все, что останется, или ничего. Хорошая сделка.

– Все, что уместится в рюкзак, минус три вещи, которые я выберу.

– Минус две.

Семен уже хотел сказать: «Согласен» – и даже начал говорить, но Серый так резко схватил его за руку, что фраза оборвалась, а Семен едва не свалился вниз.

Серый подполз к Семену вплотную и зашептал ему на ухо:

– Мне нужна информация про Башню. Все, что он знает.

Семен молчал, глядя в глаза Серому.

– Ну что там? – не дождавшись ответа, Крюк занервничал.

– Хрен с ним, пусть будет две, – ответил ему Семен, – только есть еще одно условие. Тебе оно ничего не будет стоить. Расскажешь моему парню, как добыл у умников заряд.

– И про Башню, – шепотом добавил Семену Серый.

– И все, что знаешь про Башню.

Теперь пришел черед Крюка замолчать. Секунд двадцать от него не было ни слуху ни духу. Потом он ответил: