Арлен через миг был уже на ногах и, сжимая в руке меч, предварительно одарив меня тяжёлым взглядом, распахнул дверь.

Один из дубовиков, молодой служка, ещё почти безбородый мальчик, ловко отпрянул в сторону.

— Простите, арты, — пролепетал он, чуть заикаясь и во все глаза смотря на лезвие меча Арлена, преломившего свет луны. — Королева Фенелла просила арту Меви и вас, арт Арлен, предстать перед ней.

Я было обрадовалась, но, услышав, что королева зовёт и Арлена, ещё больше насторожилась. С чего бы дубовикам якшаться с фейри, даже выполняющим важную миссию, возложенную на них верховным правителем Фейвильда?! Странно всё это. Если она хочет помочь мне, то почему позвала на разговор фейри?

— Я пойду с вами, — Уна обулась, приминая задники туфель, боясь, как бы не опоздать. Бедняга решила, что сейчас мне даруют свободу!

При других обстоятельствах такая наивность и незнание ритуалов вызвали бы у меня улыбку, но сейчас, когда до цели оставалась неделя, мне было не до смеха.

— Нет, вы останетесь, арта. Клянусь, что это так и будет, даже если Маркусу придётся удерживать вас силой!

Одного взгляда главного Ищейки на сотоварища хватило, чтобы тот молча встал, опоясался мечом и занял место у двери, повернувшись к ней спиной и скрестив на груди руки.

— А теперь идёмте, Меви!

Не смотря ни на кого, гордо подняв голову, я вышла на свежий воздух. Разговаривать с фейри не хотелось, и всё же я предчувствовала, что сейчас он обратится ко мне.

— Если думаете, что королева вас спасёт, то лучше не тешься себя лукавыми надеждами.

Я продолжала молчать и прибавила шагу. Так, что мальчику-служке приходилось чуть ли не бежать впереди, показывая дорогу.

Ярусы Великого дуба пересекались в определённых точках, которые были видны только дриадам. У меня даже возникла идея убежать вперёд, фейри не поспеет, потому что не видит невидимых троп, окрашенных лунной пряжей, и я смогу броситься в ноги королеве и умалять хотя бы о лёгкой смерти.

Хотя всё это лишь мои фантазии! Зачем ей портить отношения с фейри и Благим Двором? Фенелле я даже не родня.

— Сюда, арт, пожалуйста, — безжизненно прошелестел мой голос. Кажется, я указала дорогу Арлену, мало задумываясь о неповиновении. Не то чтобы у меня не хватило духу, напротив, я была полна решимости, но бежать без оглядки и без надежды что-либо изменить считала глупым.

И потом, кто знает что нам сейчас скажет королева дриад, живущих в дубовой роще?

Она встретила нас в Тронном зале. Он был почти таким же, как и тот, к которому я привыкла дома, только из драгоценных камней, украшавших стены и возвышение правителя, чаще всего встречались кроваво-красные гранаты.

— Добро пожаловать к нам, — простёрла руки хрупкая тёмнокудрая королева. Она была невысокого роста, но привычка держать спину прямо выручала её величество и делала почти невозможное: королева казалась почти одного роста со мной, хотя была на голову ниже.

— Ваше величество, — произнесли мы с Арленом почти одновременно и склонили головы.

— Оставьте церемонии. И не надо показывать верительные артефакты, я верю, гранд, что вы выполняете волю его величества Оберона. Мы хоть и живём вдали от Главного тракта, а всё же знаем, чем дышит Фейвильд. Прошу к столу, сегодня мы отдадим дань предстоящему торжеству. Прошу, угоститесь яблочным пирогом и вином.

Королева казалась мне и молодой, как девушка, встретившая первую брачную весну, и достаточно умудрённой прожитыми годами, как мать, не гасящая в окне свечу, чтобы её взрослые дети нашли путь домой.

Мы расселись вокруг стола, поставленного у окна так, чтобы на яства лился лунный свет, дарящий пище силу, а тем, кто её вкусил, выносливость.

— За холодающие ночи, — поднял ритуальный тост Арлен из рода Рокси, и его тёмно-синие глаза на миг задержались на моём лице. — И за ветер, что приносит прохладу с высоты.

— За Мабон! — нараспев подхватили мы с её величеством, а потом настала время трапезы. Мы ели яблочный пирог, что приготовили специально для этого дня. Я понимала, что яблони королевы не предназначены для использования их плодов без особой на то надобности.

Ещё от своей матери, покойной королевы Нелы, я слышала, что мелиады в дубовой роще используют священные плоды только для сотворения осенней магии.

— А теперь, если вы позволите, арт из рода Рокси, я хотела бы сказать напутственное слово Меви наедине. Не бойтесь, — королева подняла руку, остановив возможные возражения. — Она никуда не денется. Завтра с рассветом вы покинете нас, чтобы продолжить путь. Даю королевское слово.

***

Арлен поклонился королеве и, не смотря на меня, попятился к двери, чтобы уже через миг оставить нас с её величеством наедине.

— Как тебе, Меви из рода Леонориев, моё угощение? — обратилась она ко мне с ласковой улыбкой.

— Всё прекрасно, ваше величество. Я понимаю, какая честь выпала мне, что я удостоилась яблочной трапезы. Может, фейри и неспособны этого оценить, — я метнула недовольный взгляд в сторону двери, а потом поклонилась королеве ещё ниже, чем того требовал этикет.

— Полно, милая, если верить преданиям о наших родах, это я должна кланяться тебе.

Мы снова сели за стол, на который проливал серебряный свет молодой месяц, и моё сердце заходилось от тоски ещё сильнее, чем обычно. Ведь это мог быть визит дружелюбия, а не прощания навек!

— Ты, наверное, недовольна сухим приёмом, — мягко продолжила Фенелла, и когда я подняла глаза от чаши с вином, на дне которой искала временное забытьё, её величество сделала знак молчать. — Да и спутниками своими тоже. Очень жаль. Ведь с одним из них я тебя только что повязала.

Я посмотрела на Фенеллу со смесью затаённого страха и надежды, что ослышалась.

— Осенняя магия развеет летнее тепло. Ветер пролетит сквозь нас и унесёт печали. Так и ты, Меви, забудешь о том, что тебя держит на этой земле, — Фенелла подошла со спины и положила мне руки на плечи, легонько массируя их. — Знаю, сейчас это кажется тебе невозможным, но колесо твоей судьбы раскрутилось, и его уже не остановить. Я слышу, как тяжелы твои мысли, они камнем лежат на сердце. Но вскоре в нём загорится другой огонь. Он согреет тебя и излечит душу, осветит путь в подземные чертоги.

Я слушала убаюкивающие слова её величества, ощущала на усталых плечах тонкие пальцы, и тревога, до этого, как паук, оплетающий в кокон моё сердце так, что не вздохнуть, не выдохнуть, ненадолго отступала.

И всё же я была достаточно трезва и мудра, чтобы понимать: осенняя любовная магия имела тёмный цвет, она лишала воли, привязывала несчастных друг к другу, не давая им надежды разорвать оковы.

«И пусть фейри помучается!» — подумала я мстительно, а вслух произнесла:

— Спасибо. Ваше величество за желание помочь. За этот вечер и вашу беседу. Боюсь, в подземных чертогах мне будет так холодно, что огонь угаснет. Я знаю, что вы не можете помешать сидам забрать меня. Но, возможно, вы знаете для чего я им понадобилась? Это очень бы облегчило мне путь и помогло обрести смирение.