Я уставилась на госпожу в удивлении. На секунду мне показалось, что я просто не так её расслышала. Затем я подумала, что госпожа немного не в себе и вдруг решила так неудачно подшутить. Но лицо миссис Вильерс оставалось серьёзным и спокойным.

– Почему ты молчишь? – наконец, спросила она. – Ты услышала меня? Я хочу, чтобы ты заняла место миссис Харрис. Что ты об этом думаешь?

– Госпожа, – пребывая в нерешительности, начала я. После того как она повторила своё предложение, у меня не осталось никаких сомнений в том, что расслышала я верно и что это не глупая шутка. Я сказала: – Не думаю, что я справлюсь. Некоторые слуги проработали в этом доме намного дольше меня. Они знают куда больше, чем я. У них больше опыта, да и вряд ли они станут слушать меня так, как слушали миссис Харрис. Я думаю, можно найти среди них более подходящего человека. Например, мистер Хилл…

Миссис Вильерс нетерпеливо взмахнула рукой, призывая меня к молчанию.

– Всё, что ты говоришь, Бетти, верно, и я очень рада, что ты это осознаешь. Это лишь подтверждает то, что я сделала правильный выбор. Что касается твоего опыта, то, напомню, что ты служишь моей горничной уже три года, и у меня никогда не было к тебе нареканий. Теперь ты единственная из слуг в этом доме знаешь все мои потребности и сможешь исполнить любое моё приказание так, как мне это необходимо. Никто из слуг, кроме тебя, даже мистер Хилл, этого не может. Что касается твоей молодости… Быть может, это даже плюс. В тебе есть жизненная сила, а значит, ты сможешь поставить дела в этом доме на лад. Плюс ко всему ты обучена грамоте, умеешь считать и читать. Кто ещё из слуг может этим похвастаться? А то, что тебя не станут слушаться… – она задумчиво пожала плечами. – Если я прикажу, они не посмеют роптать.

Слова госпожи привели меня в смятение. С одной стороны, я понимала, что она права. Госпожа хотела вернуть покой в этот дом и в свою жизнь, и я действительно знала, как это сделать. С другой стороны, меня снедала тревога и неуверенность в собственных способностях. Ко всему прочему я боялась оставлять миссис Вильерс. Я знала, насколько была одинока госпожа, как она боялась оставаться одной.

– Если я возьму на себя обязанности управляющей, – сказала я с некоторой осторожностью, – я не всегда смогу оказываться рядом, когда вам это будет необходимо.

– Верно, – кивнула миссис Вильерс. Мой вопрос её нисколько не удивил, и я поняла, что она уже и сама думала об этом. – Одним из первых твоих заданий будет найти мне новую горничную. Ты знаешь мои требования, постарайся найти самую подходящую. Она будет выполнять основные работы, но некоторые обязанности, – она на секунду замолчала, а затем добавила: – вроде чтения писем, пусть сохранятся за тобой. Ты останешься моим доверенным человеком, она же будет следить за порядком в моих комнатах, приносить мне еду и помогать с одеждой.

Я понимающе кивнула. Миссис Вильерс всегда с трудом доверяла людям, а в последние годы новые знакомства доставляли ей только лишние тревоги. Я пообещала себе, что найду для неё самую лучшую горничную.

   25 апреля 1854 года. Полдень.

Утром я застала миссис Вильерс в необычно приподнятом настроении. Вообще, в последние месяцы она всё чаще пребывала в жизнерадостном состоянии. Тоска по усопшему супругу постепенно уступала место привязанности к детям. Мисс Джоан уже вошла в пору девичества, и теперь наставления и внимание матери ей были особенно полезны. Впрочем, она всегда была девушкой мудрой. Не только прекрасную внешность, но и глубокий, рассудительный ум унаследовала она от матери. Тяжёлые потери, свалившиеся на их семью, сделали мисс Джоан не по годам взрослой и самостоятельной.

Молодой Джордж рос крепким, игривым мальчиком. Он мало сидел на месте, и все, кто видел его хоть раз, признавали, что каким-то удивительным образом он унаследовал характер своего почившего дяди. Миссис Вильерс, после смерти супруга почти переставшая замечать сына, постепенно приняла и полюбила его. Он напоминал ей брата. В последние месяцы миссис Вильерс почти не расставалась с маленьким Джорджем. Они вместе играли. Госпожа читала ему книги и сама укладывала спать. С наступлением весны миссис Вильерс вместе с Джорджем стала совершать прогулки по саду. Часто к ним присоединялась и мисс Джоан. В дом возвращался покой.

Когда сегодня утром я вошла в спальню госпожи, я застала её за переменой платья. Гвен, новая горничная миссис Вильерс, ловкими движениями шнуровала корсет госпожи. Гвен была моложе меня на пару лет. Я отыскала её через своих родных в деревне почти сразу после того, как миссис Вильерс назначила меня управляющей. Гвен была послушной, исполнительной и внимательной. Она во всём устраивала госпожу, да и меня. Единственным, что меня настораживало в Гвен, была её болтливость. В отличие от меня новая горничная госпожи не могла находиться одна. Ей постоянно нужна была компания, и поэтому в периоды, когда госпоже не требовались её услуги, Гвен приходила на кухню. Она быстро нашла общий язык с кухарками, не меньшими сплетницами, чем сама Гвен. Возможно, если бы я работала управляющей в другом доме и в другой семье, излишняя болтливость горничной меня вряд ли бы смутила, но я не хотела, чтобы о некоторых странностях миссис Вильерс знала вся имевшаяся в доме прислуга. Поэтому за Гвен я присматривала с удвоенной внимательностью.

Гвен помогла миссис Вильерс надеть чёрное выходное платье, а затем полезла в шкаф, чтобы подобрать подходящую шляпку. Эти манипуляции крайне удивили меня, так как со смерти мистера Вильерса госпожа ещё ни разу не покидала пределов усадьбы.

– Вы куда-то собираетесь, госпожа? – с любопытством спросила я.

– Да, – ответила она, несколько нервно передёрнув плечами, – Я хочу посетить сегодня службу. Отец Браун убедил меня в том, что домашних молитв недостаточно и что в праздничные дни для души полезно объединить свою молитву с молитвами прочих.

Это заявление удивило и обрадовало меня одновременно. После стольких лет и многочисленных увещеваний старому священнику всё же удалось убедить миссис Вильерс хотя бы временами прерывать своё затворничество. Это не могло не радовать, и я воздала мысленную благодарность отцу Брауну.

Тем временем миссис Вильерс определилась со шляпкой и, повернувшись ко мне, сказала:

– Бетти, я