мы задаем о ком-то вопросы, – пояснил Ульф, – совершенно не означает, что у этого человека имеются неприятности. Конечно, довольно часто так оно и есть, но в данном случае – в этом я могу вас уверить – это решительно не так. Нильсу абсолютно ничего не угрожает.

– Так почему вы тогда меня о нем спрашиваете?

– Побочное расследование, – ответил Ульф. Термин он изобрел тут же, на месте, но прозвучало это весьма весомо. Но, может быть, ему стоило пояснить. – Побочное расследование – это когда нам нужно получить сведения об одном человеке, чтобы расследовать действия другого – если вы понимаете, что я имею в виду.

– Так, значит, на Нильса у вас ничего нет? – в голосе Торна все еще звучала тревога.

– Абсолютно ничего, – ответил Ульф.

Торн явно расслабился.

– Вы уверены, что не хотите чашечку кофе? – спросил он. – Мне кажется, у меня есть без кофеина. Могу попробовать его откапать.

– В таком случае, – ответил Ульф, – будем считать, что это побочная чашка.

Торн опять рассмеялся, и, поднявшись, отошел в глубину магазинчика, где была небольшая кухня. Ульф взял со стойки книгу, которую читал Торн: «Возвращаясь к «Лолите». Положил обратно. Потом взял опять и наугад перелистнул несколько страниц. Прочел пару фраз и закрыл.

– Вы с молоком пьете или без? – крикнул с кухни Торн. – Потому что молока нет.

– В таком случае – без, – отозвался Ульф.

На стойке лежала еще одна книга. Ульф повернул голову, чтобы прочесть название: книга лежала вверх ногами. «Красотка. Дневник юной леди». Чувствуя себя неловко, он отвел глаза. Он работал детективом уже много лет и все еще ощущал неловкость, когда совал нос в чужие дела. Это было все равно что открыть кому-нибудь рот и заглянуть внутрь или попросить человека снять всю одежду. Это было нарушение личных границ. И все же он обязан был это делать; именно за это на его счет в Сведбанке ежемесячно приходили деньги от государства.

Торн вернулся с двумя чашками кофе.

– Яванский, – сказал он.

Ульф кивнул.

– Я лично не в силах определить разницу, но, думаю, она есть. Колумбийский. Яванский. Западноафриканский. Полагаю, есть люди, которые их различают.

– Погодите, – сказал Торн. – Я сейчас вам найду, на что поставить чашку. – Опустив собственную чашку на «Возвращаясь к «Лолите», он принялся копаться в ящике стола. – Вот, – он положил подставку на стойку перед Ульфом.

Ульф поставил чашку. Кофе был слишком горячим – люди вечно делали слишком горячий кофе; буквально все, кроме госпожи Хёгфорс, которая подавала кофе совершенно холодным.

– Ну так вот, – сказал Торн. – Нильс. Что вы хотите знать?

Ульф спросил, когда они с Нильсом познакомились.

– Бог его знает, – ответил Торн. – Мы, знаете ли, ровесники. Родились в один и тот же год, на самом деле даже в один и тот же месяц. У него день рождения на десять дней раньше, чем у меня. Вот как-то так. Вместе учились в школе, и не один год, а потом его родители взяли и переехали в Гётеборг. Ему тогда было лет шестнадцать – папа его занимался перевозками. И мы с тех пор не виделись, а встретились снова, когда обоим было уже за двадцать.

– А вы очень дружили в детстве? – спросил Ульф.

– О, да. Мы… Как там сейчас говорят? Чилили вместе.

Ульф кивнул.

– В этом возрасте если уж дружишь с кем-то, – то неразлейвода. Дружба значит очень много, верно?

Торн задумался.

– Неразлейвода, да, но… Короче, ссоры тоже бывают довольно напряженными. Наверное, это закономерно – при такой тесной дружбе. Переживаешь все очень остро.

Да, подумал Ульф, вспомнив первое в своей жизни предательство: он тогда обнаружил, что его не пригласили на вечеринку к его лучшему другу. Ему тогда было пятнадцать, и его друг – Каспер Берггрен – по необъяснимым причинам не позвал его к себе на день рождения. Ульф ничего не понимал; он был глубоко задет. И только уже потом он узнал, что причиной послужил интерес Каспера к Элисе Чельссон, девушке, которая по секрету призналась подруге, что ей нравится Ульф. Весть об этом быстро разнеслась в построенном на слухах мире тинейджеров, и Каспер осознал, что если он хочет как-то сблизиться с Элисой, то Ульфа необходимо убрать со сцены. Именно поэтому Каспер отправил приглашение Элисе и проигнорировал Ульфа. Каспер, конечно, и не догадывался, что единственная причина, по которой Элиса приняла его приглашение, – это надежда на встречу с Ульфом, потому что всем было известно, что они с Каспером – неразлучные друзья. В результате с вечеринки она ушла почти сразу же: Касперовы достижения были ей неинтересны. Ульф после этого перестал общаться с Каспером; так и кончилась их дружба, по крайней мере, до тех пор, пока им не исполнилось по восемнадцать лет, а с отцом Каспера произошло несчастье. Харальд Берггрен был инженером-электриком; в приступе рассеянности он приставил свою металлическую стремянку к проводу, находившемуся под напряжением – с предсказуемым результатом. Ульф – единственный из друзей – из сочувствия к Касперу написал ему записку. «Дорогой Касп, – говорилось в записке, – мне ужасно жаль, что с твоим папой такое произошло. Жаль, что так получилось. Твой друг Ульф». Этого было достаточно, чтобы они вновь стали друзьями. Камень преткновения исчез, потому что Элиса Чельссон – которая все еще питала к Ульфу теплые, но исключительно дружеские чувства – вдруг сделала открытие, что она на самом деле предпочитает девушек. «Ничего личного, – сказала она как-то Касперу, – просто парни, ну, они гораздо скучнее девчонок. Я не о тебе говорю – ну, на самом деле, вообще-то, о тебе, – но ты понимаешь, что я имею в виду».

Поток этих мыслей настолько увлек Ульфа, что следующей реплики Торна он не услышал.

– Простите, – сказал он. – Я тут задумался над тем, что вы сказали о напряженных отношениях между подростками.

– Я сказал: «Мы снова подружились, когда нам было уже за двадцать». Снова начали общаться.

– Понятно. А потом?

Торн задумчиво уставился в окно, мимо книги, которую должен прочесть всякий, у кого есть электричество.

– Потом? Мы видимся время от времени. Он сюда заходит.

– За книгами? – спросил Ульф.

Торн замялся. Это была маленькая, очень короткая заминка, но Ульф заметил.

– Да, бывает.

Ульф отпил глоток кофе.

– А что за книги он читает?

Торн отвел глаза от окна и посмотрел на Ульфа с несколько озадаченным видом.

– Правильно ли это – рассказывать о предпочтениях своего клиента? Не уверен, как тут следует поступать с точки зрения этики.

– Не вижу в этом никакого вреда, – ответил Ульф.

– Книги ему нужны для его