Я тут же осуществила задуманное – затолкала фею в душ прямо в платье. А что, все равно оно грязное. Холодные упругие струи вернули Жиль к действительности, и сердитый, но осознанный взгляд остановился на мне.

– Ты что творишь? – возмущённо воскликнула она.

– Ты улетела в небеса или заблудилась в себе, уж не знаю, как там на самом деле, а мне что делать? Мне нужно Котигорошка спасать, да и о себе подумать. Тебя-то вот любят и мечтают с тобой жизнь прожить, а у нас, может, ее совсем забрать собираются. Кто его, этого твоего Вовса, поймет!

– Да уж, ситуация. Ожидала чего угодно, разные варианты рассматривала, но такое и в страшном сне не привиделось. Все значительно хуже, чем я думала.

– Да что такого плохого? Тебя любят. Хотят жениться. И он ничего так, симпатичный, хоть я в этом не сильно разбираюсь, но высокий такой и глаза красивые, только сумасшедшие какие-то.

– Вот именно. Он запутался совсем, и теперь не знает, как поступить правильно, – опять выпадая из реальности, пробормотала фея.

– Давай, мойся, я тоже хочу в душ сходить, после подземелья как-то не по себе. От одних воспоминаний очиститься хочется, а уж от грязи и подавно.

Феечка расплела косу, вымыла волосы, смыла с себя недельную грязь, и ей немного полегчало. Хорошо, мои волосы короткие и возни с ними меньше, а вот у Жиль они густые и длинные, попробуй с такими управиться быстро. Расчесывать – наверное, час надо потратить. Красота-то какая – русые, шелковистые, пушистые, вьющиеся. И у меня такие были. Были, да сплыли. Вспомнила, как Рыжая Корова утешала меня в печалях и учила не унывать, наставляя:

«Когда теряешь что-то – радуйся, что не потеряла много чего другого, когда потеряла много – радуйся, что не потеряла всё. Когда теряешь всё – радуйся, что терять тебе уже нечего, и ты свободна».

Оптимистка была моя Рыжая Корова, однако. Я вздохнула. Вот что бы она мне сейчас посоветовала? «Как мне ее не хватает», – в очередной раз подумала я. А мне надо много чего узнать от феечки – ее секреты, как оказалось, и нас с Котигорошком касаются. Хочется поговорить. Все равно в такой обстановке входить в поле не получится, не смогу сосредоточиться. Поэтому я опять стала приставать к феечке с расспросами:

– Жиль, пока они там совещаются, может, расскажешь, что у вас там произошло? Не бойся, мне уже шестнадцать, не такая я и маленькая, просто раньше не росла совсем, какой была в семь лет, такой в нашем мире и оставалась, а как в ваш попала, так и расти начала, быстро так, никакой одежды не напасешься. Вон видишь: новые штаны, покупали на будущее, а они уже в самый раз. Это очень радует, но почему так происходит – не понимаю.

– Это потому, что наш мир – мир равновесия, и оно воздействует на связанных людей. Ты, похоже, связана с принцессой. Возможно, сейчас, пока ты растешь, она худеет. Низкой она уже не может стать, а вот лишняя масса вполне может уходить тебе в рост.

– Здорово-то как, – обрадовалась я. – Интересно, принцессе еще есть куда худеть? А то мне еще хочется вырасти. Хочу нормальной стать. Почему это мы с принцессой связаны, и откуда ты знаешь об этом?

– Вот уж не знаю, почему, но только вы связаны. Когда она, а потом ты, попали в наш мир, я почувствовала вашу связь. Родство ли или что иное, это я понять не в силах. Связь эта, видимо, даже в вашем мире проявлялась. Например, ты была маленькая и худая, а она большая и толстая. Теперь она худеет, а ты растешь.

– Ой, а как это может быть?

– Не забывай, что у нас мир равновесия. Иногда и без нашего вмешательства здесь многое стремится к равновесию. А как это проявляется? Да по-разному. Один из связанных вдруг начинает быстро умнеть, а второй становится более безалаберным, легкомысленным. Вот что ты замечала за собой в последнее время?

Я опять ойкнула. Надо же. Вот ведь откуда мое легкомыслие. Котигорошек стал быстро умнеть, а я не глупела, нет, знания не пропадали, но становилась несобранной, рассеянной, думала о чем-то отвлеченном, труднее анализировала ситуацию. Чтобы соображать так, как раньше, мне приходилось делать усилие и сосредотачиваться на проблеме. Мысли часто порхали где-то в вышине, становились легкими, поверхностными. Мою невнимательность даже Котигорошек заметил.

– И что, выходит, с Котигорошком у меня тоже родство или как?

– Думаю, не родство по крови, а родство душ. Вы, видимо, не просто так встретились. Судьба вас друг другу послала, и задание это не просто так на двоих выпало. А вот для чего – не знаю. В помыслы судьбы никто заглядывать не может.

– Да, интересно. А вот еще со мной такое произошло, чего раньше за собой не замечала: еще когда была в своем мире, на меня вдруг накатила волна невероятной любви к животным, все собаки в дороге бежали за мной. Да и других живых существ обожала как-то значительно сильнее, чем раньше. Людей обездоленных и детей беззащитных жалела до слёз. Со мной такое раньше не происходило. А король, когда мы беседовали о поисках принцессы, сказал, что с месяц назад принцесса стала очень жестокой и к животным, и к людям. Это сходится по времени с моей внезапной чрезмерной чувствительностью. Выходит, еще на нашей земле какие-то странные отношения у нас с этой Гигантеллой возникли. Жиль, а у меня эти странности еще долго будут продолжаться, как ты думаешь?

– Кто его знает, может, месяц или два, а когда все точно уравновесится – и принцесса подобреет, и ты нормальной станешь. Отмечаются такие случаи у связанных людей.

Мне, конечно, в этом всём очень хотелось разобраться, но первоочередная задача – спасти Котигорошка, а потом решить, что делать дальше. Для этого необходимо разобраться в хитросплетениях отношений фей, стражников, хранителей равновесия и к чему их интриги могут привести. Очень не хотелось застрять, а пуще того – погибнуть в этом мире, если основание изогнется, и мир поглотит какая-то там тьма. Поэтому надо не собой интересоваться, хотя странная связь с принцессой и Котигорошком меня очень волновала. Это все потом. Сперва надо уговорить Жиль рассказать подробнее про этот мир и ее взаимоотношения с Вовсом. Вот только захочет ли она личными переживаниями делиться? Кажется, она и сама не может разобраться в своих чувствах. Но попробовать нужно.

За трапезой я осторожно поинтересовалась:

– Жиль, а давно ты этого Вовса знаешь?

– Учились вместе на курсах служителей равновесия.

– Ну, а если с подробностями?

– Дай я сначала сама у себя в голове все утрясу. Прости, мне надо подумать, а ты пока потренируйся входить в слои, поднаберись опыта.

Мысли о Вовсе и всей этой ситуации, ну очень сложной, скакали и никак не могли друг друга уравновесить. Что особенно смешно и довольно странно для меня. Нас учили, что прежде чем держать равновесие уровня, мы, феи, должны поддерживать равновесие и порядок в собственных мыслях... Так вот, этого порядка сейчас нет. Царила полнейшая неразбериха, и в ней, как дух над бездною, носился образ Вовса. Того Вовса, с которым мы когда-то познакомились, Вовса, каким он был тогда, когда учились, когда… ну, в общем, когда… Все-таки надо рассказать этой девчушке о нашем мире и как мы пришли к такой жизни. У всего есть начало, только хорошо бы конец оказался не грустный. А он может быть очень грустным.